Опыт борьбы с удушьем - Алиса Бяльская Страница 10

На следующий день физик, которого звали Костя, присоединился к ним на пляже. За кем он ухаживает, за Ирой или Женей, было непонятно, он оказывал им обеим одинаковые знаки внимания. Витьки и московской компании по-прежнему не было. Когда через пару дней москвичи все-таки пришли на пляж, Витька был при очках, больше похожих на водолазную маску, закрывавших пол-лица. Где он их достал – неизвестно, такие вышли из моды еще до Рождества Христова.

– Вот мотались, искали очки. В городе не нашлось, пришлось всю область объездить, – сказал Витька Жене, хотя она его ни о чем не спрашивала.

– Зато смотрите, что мы там приобрели, – Игорь вынул из сумки бутыль с самогоном. Самогон был мутный, и от него разило сивухой.

– Вы с ума сошли? Вы же биофизики, а будете на пляже в такую жару самогон пить? – Женя поморщилась.

– Невозможно представить русскую науку без давних традиций застолья. Неформальное общение и обучение в лабораториях не менее важно, чем общение формальное и официальная учеба. – Игорь залпом выпил полстакана. – Не «несмеяновка», конечно, но мы и не такое пивали.

– Вы говорите «мутный», – Антон рассматривал бутыль с самогоном на свет. – А вот послушайте историю. Нам как-то с Бяшей выпить захотелось. Бяша – мой друг, я его еще со школы знаю. Мы вместе в университет поступили. Он должен был с нами в Геленджик ехать, но в последнюю минуту у него не получилось, и Витька вместо него поехал… Так вот, мы слили спирт из банки, в которой был заспиртован препарат, эмбрион какой-то. Банки эти с препаратами огромные, высотой метра полтора или выше. Нужно несколько человек, чтобы слить оттуда спирт, – держать, чтобы банка не упала и не разбилась. Позвали Марата, он здоровый пацан, чтобы помог. Понесли продавать в киоск у метро у Киевского вокзала. Продавщица спрашивает: «А что он такой белый, спирт-то?» Бяша говорит ей: «Так это медицинский спирт. Тройной очистки». Она отвечает, что возьмет, только если мы прямо там, на месте, при ней его попробуем. Я сразу сказал, что пить не буду. Бяша предложил кинуть жребий. Я говорю: «Нет, я вообще не буду. Оставим ей бутылку и уйдем». Ну, Марат взял и выпил. Получили деньги, и на эти деньги купили бутылку, которую вместе и выпили. Марат выпил больше – заслужил.

Все засмеялись.

– Вы его спросили, как на вкус-то? – спросил Витька.

– Сказал, ничего особенного. Мы теперь ему почти каждый день сливаем. И все в порядке, живдоров.

У Жени, хотя она сама вообще не пила, тоже была история.

– Мой папа работает на химическом заводе. Они в производстве используют не спирт, а денатурат – специально, чтобы рабочие не пили. Они все равно пьют, конечно. Называется это «выпить на выхлоп» – выпивают в самом конце смены, успевают пройти через проходную и падают сразу за воротами, то есть уже не на территории завода. У них, папа говорит, измерено даже количество шагов, то есть какое расстояние он может пройти до того, как упасть. Но не дай бог, если кто-то его задержит на проходной. Тогда он упадет на территории завода и будет наказан.

Биологи и физик Костя уехали раньше, на прощание взяли у девочек телефоны. Витька начал звонить еще до того, как Женя вернулась из отпуска. После первого свидания Женя позвонила отчитаться Ирке, и выяснилось, что той позвонил Костя.

– Ага, значит, он все-таки определился наконец, – засмеялась Женя.

4

Витька ждал ее в начале Гоголевского бульвара – Жене было удобно после школы сесть у кинотеатра «Призыв» на восемьдесят девятый автобус, довозивший ее до Арбатской площади. Витька сказал, что они встречаются уже три месяца, и ему надоело гулять по бульварам, ходить в музеи и кино. Он не ест, не спит, не может сосредоточиться, не может заниматься, он похудел на три килограмма – и все потому, что постоянно думает о Жене. И на уровне молекулярной биологии он объяснил, что все живые существа стремятся к размножению.

– Ты с ума сошел, что ли? – ахнула Женя. – До свадьбы? Об этом даже разговоров никаких быть не может.

– Кто говорит о свадьбе? Я только на третьем курсе.

– И я еще в школе, – отрезала Женя. – Поэтому об этом даже не заговаривай.

Витька замолчал. Они свернули с Гоголевского бульвара на Сивцев Вражек и пошли по направлению к Денежному. Сколько лет прошло после переезда на Фили, но Женю все равно тянуло в свои места.

– Это биология. Инстинкт продолжения рода – это возможность индивидуального бессмертия. Инстинкт говорит, что сексуальные отношения необходимы для выживания. И если их нет, человек переживает биологический страх перед лицом реальной угрозы физической смерти, – бубнил Витька.

В этот момент они повернули в Денежный. Женя дернула Витьку за рукав.

– Смотри, вот ровно на этом месте стоял мой дом, там, за забором. Даже не посмотреть, что сейчас внутри. Знаешь, здесь было три дома все под одним номером и такой большой сад, только наш, только для детей этих трех домов. Он был отгорожен от улицы фигурной кованой оградой с разными животными и цветами. И в центре сада росла вековая липа.

Виктор стоял, глядя в землю, и ковырял носком ботинка асфальт. Женины детские воспоминания в этот момент его не интересовали.

– Инстинкт есть, и он одинаков для мужчин и женщин, но многие поведенческие нормы привиты обществом. И согласно этому коду поведения девушка обязана строить из себя недотрогу и сопротивляться естественным биологическим императивам, – методично продолжал Витька.

– Знаешь что? – не выдержала Женя. – Ты мне надоел! Ты даже не хочешь посмотреть на место, где я родилась и выросла, а потом у тебя хватает наглости говорить, что я что-то там из себя строю.

Она развернулась и быстро пошла в направлении Арбата. Витька догнал ее и схватил за руку. Женя вырвалась.

– Все, заканчиваем отношения. Ты не можешь так, а я не готова этак. Страха смерти у меня нет. Мало этого, я убеждена, что и ты не умрешь. Больше не звони.

Женя тосковала. В школу ходить было невозможно, сидеть за партой, слушать учителей и детские разговоры подруг – от одной мысли ее передергивало. Утром она надевала форму, брала портфель и уходила из дома, а сама ехала на Арбат, ходила в кино, бесцельно толкалась в магазинах – денег у нее все равно не было, – гуляла по своим любимым арбатским переулкам. Или шла в Филевский парк, бродила в одиночестве по тропинкам, подбирала с земли палки и сбивала последние красные листья, оставшиеся на деревьях.

Неделю она вытерпела, а потом поехала к дому Витьки на улицу Лесную. Она не думала подниматься, звонить, хотела только посмотреть на его окна.

Женя стояла внизу и представляла, как совсем близко от нее, кажется, протяни руку – и дотронешься, Витька в своей комнате сидит за столом и готовится к очередному экзамену.

– Смотри-ка, услышала. – Женя вздрогнула от неожиданности и повернулась. Рядом с ней стоял Витька и улыбался. – Это я тебя звал.

– Ничего я не слышала.

– Я не вслух, я про себя. Уже два или три дня тебя зову, мысленно.