Обрученные с Югом - Пэт Конрой Страница 101

Айк начал говорить. В этот момент из тренерской вышли тренер Джефферсон и его помощник. Я поспешил к ним, чтобы предупредить:

— Еще пять минут, тренер. Нужно кое в чем разобраться. В команде небольшая проблема, но мы справимся.

Тренер Джефферсон удивился, однако среагировал мгновенно:

— Даю четыре минуты.

Они с помощником удалились обратно в крошечную душную тренерскую. А я вернулся к доске.

— Уорми, — сказал Айк. — Мы не можем жертвовать интересами команды ради своих личных интересов. И ради любви. Мы столько сил отдаем команде. Все вы знаете, как я отношусь к Бетти, но если мои чувства пойдут во вред команде, я отброшу их. По крайней мере, до конца сезона. У всех у нас, парни, есть девчонки. Мы классные футболисты, и девчонки нас любят. Всех, кроме Жабы.

Даже Уорми Ледбеттер не стерпел и рассмеялся вместе со всей командой. Я тоже хохотал, восхищаясь изобретательностью Айка и гениальной стратегией, им найденной.

Голос Чэда перекрыл всеобщий смех:

— Черт, потому я и пригласил Беттину на танцы. Молли идет с Жабой, он ее пригласил. А Беттина звонит мне весь месяц.

— Чэд, уж не хочешь ли ты сказать, что пал жертвой амфибии? — с глубоким сарказмом произнес Айк.

Опять последовал взрыв смеха, и на этот раз Уорми смеялся громче всех.

— Женщины не могут спокойно пройти мимо меня, — сказал я. — Это еще с детства. Вот вы, парни, зовете меня Жабой, а женщины зовут Собольком.

— Черт, держу пари, ты ни разу не целовался, — фыркнул Чэд.

— Ничего, сегодня у него свидание с Молли, и он наверстает упущенное, — широко улыбнулся Найлз, и снова все грохнули от смеха. Все, кроме Чэда. Айк поднял руку, призывая к тишине.

— Ну все, пора. У нас хватит пороху в пороховницах, чтобы задать жару этому «Ханаану». Уорми, всю свою злость вместо Беттины и Чэда направь на противника и покажи свою лучшую игру. Линия нападения обеспечит дыры, через которые ты сможешь протащить дохлого мула, не только мяч провести. Мы должны сохранить спортивную злость до конца игры. Для меня «команда» — святое слово. И если еще кто-нибудь принесет свою хандру в раздевалку, я из него эту дурь вышибу. Слышишь меня, Уорми? Слышишь, Чэд? А теперь забудем все — и вперед! Пусть плохо будет «Ханаану», а не нам!

Когда вошел тренер Джефферсон с помощником, они застали команду в состоянии воодушевления. Все горели желанием победить. Айку удалось создать нужный настрой с мастерством, о котором опытный тренер может только мечтать.

Победа над «Ханааном» давала нашей команде перевес, который обеспечивал участие в матче на полуфинал штата в Колумбии. [107]Мы выстроились на поле. Я впервые почувствовал в воздухе холодные иголочки — наступила осень.

Мы выбили мяч, и я наперегонки с Айком помчался по полю, мы успешно обошли пару защитников «Ханаана», одновременно настигли игрока, который вел мяч, и оттеснили его из игровой зоны на его же собственную двадцатипятиметровую линию, к команде. Торжествуя, мы заорали, и ликующие сотоварищи поддержали нас. Не знаю уж, какой демон или морок овладел нами в тот вечер в раздевалке, но на поле он был изгнан и больше в тот сезон не возвращался. Несгибаемая воля к победе оставалась нашим фирменным стилем.

Уорми Ледбеттер завладевал мячом более тридцати раз, многократно выходил к центру, где я в тот вечер превзошел самого себя — это был мой лучший матч в году. Линия нападения перемещалась, словно львиная стая, мы атаковали яростно и решительно. Я выпек четыре «адских блинчика», [108]размазав лайнменов противника по полю, когда заметил Уорми Ледбеттера, который обрушился на защитных беков, набычившись и работая ногами, как молотилка. Найлз сделал обманный маневр, который открыл поле Чэду и Айку, каждый из них заработал с подачи Найлза по тачдауну — казалось, они жонглируют буханками хлеба, подбрасывая их высоко в вечернем воздухе.

В тот вечер Уорми поставил рекорд школы: за ним числилось пять тачдаунов, за время матча он накрутил по полю больше двухсот ярдов. Найлз успешно завершил десять из двенадцати пасов. Наша защита держалась неколебимо, словно за их спинами горел лес. «Ханаану» не удалось заработать ни одного очка вплоть до самых последних минут игры, когда наша вторая цепочка дала им забить совершенно безобидный для нас полевой гол. Раздался финальный свисток. Мы победили пятую в рейтинге команду штата с разгромным счетом 56:3. После игры наши болельщики хлынули на поле, но ворот на этот раз не опрокидывали. Произошла удивительная вещь: настрадавшиеся в свое время фанаты начали привыкать к нашим победам.

Я не спеша пробирался через ликующую толпу, как будто углублялся в страну чудес. Я так долго мечтал о нормальной жизни, что она казалась мне недостижимой. И вот наконец свершилось: я иду с футбольного поля после игры, пожимаю руки своим соперникам из «Ханаана», выслушиваю поздравления болельщиков и товарищей по команде, меня обнимают девушки, имен которых я не знаю, и чирлидеры, у которых футболки такие же мокрые, как у меня. Да, теперь это моя жизнь, моя обычная жизнь, и как же она не похожа на ту, когда я лежал, прикованный наручниками к кровати, накачанный лекарствами, не в силах пошевелиться. Мне нравилось быть частью команды, которая подчиняется замыслу игры и раскрепощает человека. Лишь Богу известно, как я в этом нуждался. И вот я неспешно двигался к раздевалке, полагая, что моя неспешность — от желания продлить наслаждение моментом, посмаковать триумф, пока не сообразил, что я просто-напросто пытаюсь оттянуть неизбежное. Настоящая причина, отчего я медлю вернуться в раздевалку к своим счастливым товарищам, заключается в том, что я боюсь — теперь пора идти с Молли на танцы.

Входя в полуосвещенный спортивный зал, я вздрогнул от мысли, поразившей меня, как метеорит: ведь я никогда раньше не был на вечерах старшеклассников и понятия не имею, как себя вести. Не знал я и как поступить со своим лицом: принять самоуверенное выражение, напустить легкую небрежность или сделать задиристо-задорный вид. Я почувствовал себя беззащитным и растерянным, а лицо покрылось потом.

Я увидел Молли: она шла ко мне с другого конца зала. Она сняла свою чирлидерскую форму, теперь на ней была простая юбка с блузой и белые носки, которые баскетбольный тренер заставлял надевать даже самых легконогих танцоров. Она торопливо подошла ко мне, обняла и игриво поцеловала в щеку, чем немало удивила.

— Какая потрясающая игра, Лео! Похоже, эта команда далеко пойдет.

— По-моему, тоже.

Музыка закончилась. Диск-жокеем в тот вечер, как и весь год, был невозмутимый Тревор По.

— Пришел наш герой, Лео Кинг, — объявил он. — Я хотел бы попросить Лео и его прекрасную партнершу Молли Хьюджер начать следующий танец. А еще мне хочется попросить нашего второго капитана Айка Джефферсона со своей прелестной партнершей Бетти Робертс присоединиться к ним. Объявляю медленный танец! Первый медленный танец за вечер! При мысли о нем разве не бегут у вас по спине мурашки? Но сначала вознаградим заслуженными аплодисментами наших капитанов! Вот так, хорошо! В прошлом году «Пенинсула» занимала последнее место в футбольной лиге. А сейчас мы стоим непобежденные перед людьми и Богом. Назовем этот танец танцем капитанов. Зал находится в их полном распоряжении, пока я не подам вам сигнал своим тамбурином. Итак, диджей показывает товар лицом!