Изнанка - Ян Войк Страница 104

– Саш, возьми вот это, – Андрей вложил дочери в руку небольшой пластиковый цилиндр фонарика. – Зря не жги, но пусть он будет у тебя под рукой. Мало ли что…

Будь Сашка хоть немного постарше, он дал бы ей и пистолет, но для одиннадцатилетней девочки ПМ оказался слишком тяжёл.

– Готовы? – спросил Иван. Луч от его фонаря высвечивал чуть дальше за строем турникетов ступени лестницы, ведущей вниз, и декоративное мозаичное панно над ней.

Милавин отнюдь не чувствовал себя готовым к чему бы то ни было, но оставалось лишь обречённо кивнуть.

– Пошли.

– Порядок такой, – снова взялся командовать Поводырь, – я впереди, девочка за мной, ты – замыкающий.

Они прошли в проём турникетов и начали спускаться вниз по ступеням. Слабый серый свет, пробивавшийся сквозь стеклянные двери вестибюля, остался позади, теперь они с каждым шагом, как будто в воду, опускались в непроглядную темноту, единственными источниками света оставались их собственные фонари. Но фонари вырвали из мрака лишь узкие тропинки, и оставалось только гадать, что может прятаться во мраке по сторонам. Андрей попробовал было прислушиваться, но это оказалось бесполезным, звуки их собственных шагов гулко отражались от стен, не давая различить ничего другого.

Спустившись на два пролёта, они оказались в просторном коридоре, стены здесь были покрыты плиткой разных оттенков коричневого, и цвет этот немного разбавляли только облицованные белым мрамором многогранники колонн да тёмно-серый камень пола. Пока Милавин пытался вспомнить, когда же он последний раз ездил на метро, Иван высветил лучом фонаря подвешенный к потолку указатель. В одну сторону переход вёл на Серпуховско-Тимирязевскую линию, а в другую – на красную Сокольническую.

– Нам надо на юг, – чуть оглянулся на спутников Поводырь. – Пойдём по серой ветке вниз. До-о-о… Полянки или Серпуховской. А там вылезем наверх. Согласны?

Ему никто не ответил. Иван обшарил лучом нужную им часть коридора и пошёл вперёд. Андрей и Сашка двинулись следом за ним к уходящему ещё ниже туннелю эскалатора. Милавин едва успел пройти пару шагов, как вдруг почувствовал, что безымянный палец на правой руке стягивает ноющей болью. Обручальное кольцо снова резко сжалась, предупреждая о близкой опасности. Андрей не успел и слова сказать, когда шедшая перед ним Сашка вдруг встала, как вкопанная. Девочка съёжилась, втянула голову в плечи, по телу пробежала короткая нервная судорога.

Что? – Милавин наклонился к ней.

– Папа, нам не надо туда, – едва слышно от сдавившего горло страха прошептала Саша. – Нельзя. Там очень плохо.

И точно подтверждая её слова, обручальное кольцо сжалось так, что палец занемел.

– Иван!

Поводырь уже и сам замедлил шаг, а приклад автомата инстинктивно вдавил в плечо, держа ствол на уровне глаз.

– Вы тоже это чувствуете? – он остановился, но оборачиваться не стал. Луч его фонаря осторожно шарил по арке эскалатора.

– Сашка не хочет туда идти. Говорит там плохо. Да и у меня кольцо вот-вот палец оторвёт.

– Ладно. Мне тоже что-то не хочется… – едва ли не впервые за всё время знакомства Милавин уловил в голосе напарника дрожь затаённого страха. – Давай назад. Пойдём через Библиотеку.

Андрей развернулся и скорым шагом вернулся обратно к лестнице, Сашка не отставала от него, а вот Поводырь отходил медленно, спиной вперёд, осторожно поводя стволом из стороны в сторону.

– Что это было? – спросил Милавин, с облегчением проворачивая кольцо на пальце. Оно опять стало ему велико.

– Не знаю, – Иван всё ещё наблюдал за той стороной коридора. – Но что-то очень нехорошее, раз от него такая волна идёт.

Убегая от ворон, он где-то потерял свою вязаную шапочку, поэтому сейчас просто потёр лицо ладонью, словно стряхивал с него что-то липкое и мерзкое.

– Пойдём в другую сторону?

– Без вариантов, – выдохнул Поводырь, снова вставая в голове их крошечной колонны.

Они прошли по коридору, оставив по правую руку авиа– и железнодорожные кассы, а также сине-белый короб банкомата, по левую – стеклянный аквариум опорного пункта полиции. Всё выглядело так, как будто несколько минут назад здесь кипела жизнь, толпы пассажиров ходили по коридорам, кто-то покупал билеты на поезд или самолёт, а кто-то стоял в очереди, чтобы получить деньги с карты, и за всем этим наблюдали бдительные стражи порядка. А потом вдруг все они в одно мгновение исчезли, и погас свет. Ни пыли, ни разгрома, вся обстановка на своих местах. Это пугало Андрея ещё больше, чем если бы они шли по давно заброшенным туннелям, дышащим затхлостью и тленом.

Через тридцать-сорок шагов, разделённый стальными стойками на два прохода коридор под прямым углом свернул налево. Они спустились ещё немного вниз по короткой – всего в несколько ступеней – лестнице. Справа у стены стоял стенд с газетами и журналами, но маленький раскладной стул был пуст, продавца не было. Милавин мазнул лучом фонаря по заголовкам газет и, прикинув в уме даты, определил, что большинство из них изданы сегодняшним числом. От осознания этого по спине побежали мурашки. А в следующее мгновение он зашипел от боли и остановил всю процессию.

– Стоп!

– Что? – Иван в этот момент высветил с правой стороны приоткрытую дверь, на которой висела табличка «Полиция».

– Кольцо. Оно опять сжалось.

Поводырь коротко смерил его взглядом, потом посмотрел на Сашку.

– Ты что-нибудь чувствуешь?

Девочка покачала головой.

– Нет.

– Я тоже. Значит, идём дальше.

– Но кольцо…

– Андрей, – перебил его Иван, – мы в метро. Здесь опасно – это каждый понимает. На Боровицкую нам нельзя, наверх – тоже. Значит, идём вперёд. Без вариантов.

– Там что-то есть, – упрямо откликнулся Милавин, не двигаясь с места.

– И что ты предлагаешь? – голос напарника прозвучал резко, отрывисто, нервно.

Андрею не нашлось, что сказать. А что он мог предложить… Не сидеть же на месте, ожидая, кто первым из местных обитателей подберётся и сожрёт их…

– Надо быть осторожней, – наконец выдавил он, сам понимая насколько глупо и беспомощно это звучит.

– Договорились, – Поводырь совершенно серьёзно кивнул ему и снова двинулся вперёд.

– Саша, будь рядом, – сказал Андрей, хотя девочка и так не отходила от него ни на шаг.

Они преодолели ещё несколько метров, тут Сашка остановилась и вскинула голову, прислушиваясь.

– Что это?

Милавин и сам уже уловил, едва различимые, шорохи и мелкий дробный перестук, где-то совсем рядом.

– Иван, слышишь?

Поводырь не ответил, но судя по тому, как заметался луч его фонаря, обшаривая пол и стены коридора, он тоже услышал. Андрей обернулся назад, однако в круге света оказались все те же газетные стойки и приоткрытая дверь.