Лысая гора - Сергей Головачев Страница 11

– Нет, – отвечает О’Димон.

– Я, точно, не умру?

– Это такая волна… она сейчас пройдет.

Но волна не проходит. Более того, ко всему ещё присоединяются слуховые галлюцинации. На шелест листьев накладывается вдруг чей-то шёпот. За перешептываньем следуют резкие щелчки и тонкое посвистывание. Затем слышатся гнетущие и скрежещущие звуки. Где-то вдалеке ритмично и глухо бьёт барабан. Сверху на Димонов льётся жалобное звучание кларнета, слева сыплется отвратительное лязганье цимбал, а справа несутся душераздирающие крики и стоны.

Димон-А зажимает уши ладонями, но какофония не только не исчезает, но становится ещё громче. Он ничего не понимает и хлопает глазами. Неожиданно весь этот аудио-террор резко обрывается.

Майя и Жива возвращаются тем же путём, что и пришли – по Ведьминому языку. Жива нисколько не расстроена тем, что менты не пустили их на Гору. Ведь она знает наверх такие тропки, которые вообще никому неведомы.

– Слушай, а кто такие иные? – спрашивает Майя.

– Ну, это такие… иноземляне.

Майя улыбается.

– Хочешь сказать… инопланетяне?

Жива кивает.

– Ну да, пришельцы. Вернее, потомки пришельцев с планеты Нибиру, которые прибыли сюда много тысяч лет назад. Их ещё называют… анунаки. Хотя они и выглядят сейчас, как люди, ничем от нас почти не отличаются, но на самом деле это – нелюди. При этом себя они считают сверхлюдьми.

– А разве так бывает?

– На Девичьей всё, что хочешь, бывает.

– А если они нам встретятся? Ты их когда-нибудь видела?

– Я пока ещё нет, а вот Навка говорит, что видела. Она ведь ясновидящая.

– Что, правда?

– Да. Но ей ещё очень далеко до своей матери Веды, которая может видеть невидимое – потусторонний, бестелесный мир. И это несмотря на то, что она – слепая.

– Как же она видит потусторонний мир? – спрашивает Майя.

– Потому и видит, что ничего не видит в этом мире. Она ощущает всё как бы на другом уровне. Экстрасенсорно. Веда говорит, что иные и есть те самые черти из сказок.

– С рогами и копытами? – усмехается Майя.

– Ну, это раньше их все так представляли. А на самом деле, выглядят они совсем иначе. Нижняя половина у них – человечья, а вот верхняя… – Жива замолкает.

– Что? – нетерпеливо переспрашивает Майя.

– Верхняя, как у рептилий.

Майя смотрит на кузину с недоумением. Жива разъясняет ей:

– Анунаки ведь были рептилиями. Всякими там ящерами, драконами и змеями. Анунаки вступали с земными женщинами в связь, и те поначалу рожали всяких уродов – наполовину людей, наполовину змей. Но затем эти люди-змеи постепенно ассимилировались. И теперь их почти невозможно отличить от людей. И хотя тело у них бренное, душа у них осталась бессмертной – от пришельцев.

– Всё равно, не пойму я, как можно произойти от змей?

– Ну, если люди произошли от обезьян, то почему черти не могут произойти от рептилий?

– Ерунда всё это!

– Не ерунда. Вспомни хотя бы легенду о нашем киевском Змее Горыныче. Какую он дань ежедневно требовал у горожан?

– С каждого двора по красной девке.

– А зачем, спрашивается, ему нужны были девки? Вернее, девственницы? А затем, что он пользовался правом первой ночи, чтобы те приносили ему потомство. И вот теперь, благодаря тем девкам, это чёртово племя и не отличаются ничем внешне от нас.

– А если они нам встретятся? Как мы узнаем, что это черти?

Жива усмехается и объясняет:

– Для этого надо сложить вот так из пальцев треугольник. И приставить его к левому глазу. Тогда твой глаз станет всевидящим.

– Как Всевидящее око?

– Нет, как Сияющая дельта. Вернее, как солнце.

– Как солнце? – удивляется Майя.

– Ну, да. Ты не задумывалась, почему в треугольнике, от которого исходят лучи, всегда рисуют один глаз, а не два, как у людей?

– Нет.

– Потому что Всевидящее око – это и есть, на самом деле, солнце. Только оно и видит всё с небес. От него ничего не может скрыться.

– А ночью?

– А ночью его заменяет луна. Так вот, короче, когда твой глаз станет всевидящим, ты сразу поймёшь, кто перед тобой.

– Что, правда?

– Ну. Ящера выдаст ороговевшая кожа, змею – чешуя. А если у кого-то увидишь пламя, вылетающее изо рта, – это явно будет…

– Смеёшься, да? – улыбается Майя. – Я так люблю, когда ты что-то выдумываешь.

– Ничего я не выдумываю, – обижается Жива.

Они приближаются к бетонной подпорной стене.

– А если они тебе реально встретятся, что ты будешь делать? – усмехается Майя.

– Они ведьм не трогают. Мы единственные, кто видят их и знают, как с ними бороться.

– А как?

– Есть одно древнее заклинание, которое их останавливает.

Неожиданно Жива сама останавливается в недоумении, обнаружив, что на стенке каждая буква слова «ПЕКЛО» перечёркнута крест-накрест мелом, а рядом такими же гигантскими буквами дописано новое слово – ЧИСТИЛИЩЕ.

– Вот это уже ближе к истине, – замечает она.

Девушки оглядываются по сторонам, надеясь увидеть того, кто бы мог это сделать. В самом низу перед шлагбаумом стоит оранжевый мусоровоз. Два мусорщика неподалёку наполняют чёрный пластиковый мешок мусором, которым заполнена яма.

– Куда же мы теперь? – испытывающим взглядом смотрит на двоюродную сестру Майя и показывает пальчиком в разные стороны, – туда?… сюда?..

– Туда, – показывает вправо пальчиком Жива. – Пойдём вдоль речки.

– Как скажешь. И чего я всегда иду за тобой, как овца, всегда с тобой соглашаюсь?

– Ещё бы ты со мной не соглашалась. Я ведь старше тебя.

– Всего на один день, – уточняет Майя.

– Как видишь, – ухмыляется Жива, – даже один день многое значит.

Она поправляет длинную чёлку, закрывающую половину её лица.

– А ты и, правда, похожа так на ведьму, – замечает Майя.

Взбив рукой волосы, онасебе также надвигает чёлку на правый глаз.

Жива хохочет:

– Теперь мы уж точно будем пугать всех, кто встретится нам по дороге.

Навстречу Димонам по краю дороги спускается стадо коз – шесть белых козочек. Позади них вышагивает чёрный козёл.

– Чёрт, а чё тут козлы делают? – удивляется О’Димон.

Конец ознакомительного фрагмента