Ночные сестры - Валентин Черных Страница 11

На боковых улочках поселка мальчишки играли в футбол, и только по центральной пылили в обе стороны грузовики и, реже, легковушки.

Увидев вошедшего во двор мастерской Кирилла в белой сорочке, при галстуке, с переброшенным через плечо пиджаком, Михаил не сразу признал в нем вчерашнего ночного потерпевшего. Он прищурился, оценивающе оглядел Кирилла, довольно сдвинул на затылок кепку и стал вытирать замасленной тряпкой руки.

Кирилл стоял посреди двора и смотрел на разбитые «жигули» и «нивы», среди которых его «мерседес» выглядел если не инопланетным, то уж точно иноземным пришельцем.

— Ну что, посчитаем? — Кирилл поздоровался с Мишкой за руку, достал мобильник и нажал на кнопку калькулятора.

— А чего ж не посчитать. — Мишка в свою очередь достал засаленный блокнот и принялся строчить со скоростью хорошо обученной стенографистки, записывая стоимость запчастей и ремонта. Судя по темпу, сложение и умножение были его любимыми математическими действиями.

Кирилл мельком глянул в протянутый блокнот.

— Лишних накрутил долларов на триста. Не пройдет.

Мишка всем своим видом постарался показать, что такое недоверие клиента его незаслуженно оскорбляет.

— Это же иномарка. А знаешь, какие цены на запчасти к иномаркам?!

Кирилл бросил пиджак на капот и стоял теперь перед Мишкой, сунув руки в карманы. Он смотрел в Мишкины честные бледно-голубые, глубоко посаженные глазки и спокойно улыбался.

— Знаю, потому что езжу только на иномарках. Считай снова.

Мишка написал в блокноте очередную цифру. Кирилл, едва глянув, цифру эту перечеркнул и написал свою.

Мишка с уважением посмотрел на Кирилла и согласился, пробурчав для порядка что-то про «обираловку».

Подхватив с капота пиджак, Кирилл поинтересовался:

— Ты когда в райцентре будешь?

— Сегодня поеду, — с готовностью отозвался Мишка.

— Купи мне сотовый телефон.

— У тебя же есть.

— Мне нужен дешевый, для местных переговоров.

Кирилл протянул Мишке деньги и прошелся к воротам. Остановился, с интересом посмотрел кругом и тут увидел в конце улицы Веру. Держа за руку худенького белобрысого мальчонку, она шла в сторону деревянного сельского магазина. Кирилл быстро оглянулся на Мишку, который, удивленно почесывая затылок, опять что-то считал в своем блокноте, крикнул ему: «Я отлучусь ненадолго!» — и быстро двинулся вслед за Верой.

* * *

Покуда Кирилл бежал по улице, вогнав в ступор двух старушек, сидевших на скамейке у забора, и стайку старшеклассниц, лузгавших семечки на ступеньках закрытой школы, Вера с сыном вошли в магазин.

Кирилл остановился, через большое запыленное окно-витрину заглянул внутрь. Сначала он видел только ведра, косы, тазы и рыболовные снасти, выставленные в витрине, а за ними — прилавок и скучающую продавщицу. Потом он увидел мальчика, который показывал пальцем на роликовые коньки. Подошедшая Вера отрицательно качала головой, а мальчик все стоял у прилавка, смотрел на коньки и что-то говорил и говорил Вере. А та всё качала и качала головой. Потом взяла сына за руку, но тот словно прилип к прилавку.

Кирилл вошел в магазин и, прежде чем продавщица успела отреагировать на его появление, попросил:

— Девушка, покажите, пожалуйста, коньки. Да-да, те, на которые указывает молодой человек.

Вера и Илья синхронно обернулись и уставились на Кирилла. Вера — с изумлением, потому что никак не ожидала встретить здесь пациента, которому предписан постельный режим. Илья — с восхищением, потому что этот высокий красивый мужчина назвал его «молодым человеком», а еще потому, что почувствовал: сейчас с ним случится то, что бывает только в сказках. Ну, хотя бы в той, девчоночьей, где тыква превращается в карету а крыса — в кучера.

Продавщица метнулась к полке, и через секунду коньки стояли на прилавке.

— Примерь, — кивнул на коньки Кирилл.

Илья шлепнулся на пол и стал быстро-быстро шнуровать ботинки.

Кирилл наклонился, постучал костяшками пальцев по твердой блестящей пластмассе.

— Великоваты малость.

— Это ничего, — как можно более убедительно проговорил Илья. — Можно бумажки подложить. Обувь всегда ведь берут навырост. — Тут голос у него задрожал, и на глаза готовы были уже навернуться слезы: неужели из-за того, что в магазине нет нужного размера, никакого чуда с ним не произойдет?

Кирилл понимающе подмигнул:

— Ты прав. Берем.

Илья, не веря своему счастью, шумно выдохнул.

— Не берем, — Вера строго посмотрела на Илью, потом так же строго на Кирилла.

Мальчик сидел на полу, прижимая коньки к груди, и, задрав голову, смотрел попеременно то на мать, то на мужчину.

— Я твой должник. Ты мне жизнь спасла. — В голосе Кирилла звучали примирительные нотки.

А Илья тем временем сложил коньки в коробку и тихонько вышел из магазина. Под осуждающим взглядом Веры Кирилл расплатился с довольной продавщицей — стоимость коньков составляла ее трехдневную выручку.

Выяснять отношения при многозначительно улыбавшейся продавщице не хотелось. Вера и Кирилл вышли на улицу. Совершенно счастливый Илья встретил обоих обожающим взглядом.

— А что надо сказать? — теперь уже непонятно было, сердится мама или нет.

От избытка чувств Илья хотел обнять незнакомого мужчину, но вместо этого только сильнее прижал к груди коробку с коньками.

— Спасибо! Теперь мы с тобой друзья на всю жизнь. Меня зовут Илья.

— Меня Кирилл.

— А, знаю. Ты тот, который разбился.

— Взрослым надо говорить не «ты разбился», а «вы разбились», — поспешно вставила Вера, боясь, как бы Илюшка по простоте душевной не выложил сейчас всё, что она вчера днем, развешивая во дворе белье, рассказала соседке Насте о невероятном появлении в их санатории московского олигарха.

— Я с ним на «ты», значит, и он может со мной на «ты». Ты меня в гости приглашаешь? — Кирилл присел перед мальчиком на корточки. — Ну, раз уж мы с тобой теперь такие друзья.

Илья вопросительно посмотрел на Веру.

— Мам, я могу его пригласить к нам в гости?

Но мама все еще, кажется, сердилась. Поэтому напрямую не ответила, а опять стала, как говорила соседка баба Катя, «читать мораль».

— О присутствующих не говорят в третьем лице.

— А что такое «третье лицо»? — не унимался Илья.

— Я, мы — первое лицо. Ты, вы — второе лицо. А он, они — третье лицо. Это про тех, кто отсутствует, а присутствующих всегда называют по имени.

На всякий случай Илья понимающе кивнул и тут же выпалил:

— Кирилл, я вас приглашаю.