У самого синего моря. Итальянский дневник - Наталья Осис Страница 11

А Петя на вопрос «Как праздник?» ответил: «Ну разве же это праздник? Там же были только дети и люди».

А что касается самого Рождества, то есть его, так сказать, содержательной части, это, видите ли… гм… За содержанием надо было в церковь ходить, а поскольку я туда не ходила, мне осталась только внешняя канва. Сели-выпили-закусили. Хотя для итальянцев будет точнее «сели-поели-запили». Но суть-то от этого не меняется, верно? Точно, хоть и немножко обидно. Так что давайте, господа, ради собственного спокойствия считать, что суть (читай – истина!) была рядом, даже известно, куда за ней ходить надо, а… мы туда не пошли!

У нас выпал снег. Сколько лет ТАКОГО не было в Генуе, точно неизвестно: то ли десять лет, то ли двести. Цифры все называют разные, но поражены все одинаково. СНЕГ!

Снег, чудесный снег всю ночь валил хлопьями, засыпал и дома, и улицы, и пальмы, и лавры в кадках. Но, скажу вам по секрету, вы все это видели миллионы раз. Заснеженный лавр ничем не отличается от заснеженной елочки. Впрочем, как и все остальное. Красиво. Светло. Небо белое. Другими словами: просто снег.

Первым проснулся Петька и прибежал спрашивать, сделаем ли мы снеговика прям у детского сада, чтоб все видели. Ну, натурально, сделаем, надо только выйти пораньше. Петьку смелó с нашей постели, следом смелó Сандро – ему непременно требовалось высунуться вслед за Петькой на террасу и убедиться, что это снег, а не сладкая манна. Полагаю, манне здесь удивились бы меньше.

И тут начал звонить телефон Сандро. Сначала позвонила журналистка, которая хотела сегодня брать у Сандро интервью. Плача и причитая, она рассказала что живет «на самом верху» – Генуя, как река, стекает вниз с гор, и есть те, кто живет «наверху», «наверху-наверху» и «на самом верху» – и сильно сомневалась, сможет ли спуститься вниз со своего верха. Сандро ее успокоил, как мог, убедил не подвергать свою жизнь риску ради интервью и из дома сегодня ни в коем случае не выходить. Потом позвонили подряд человек пять из театра. Подчиненные говорили неуверенными голосами: я, конечно, попробую сегодня добраться до работы, но… не знаю, не знаю… Сандро бодро говорил: «Con calma! (Спокойно!) Приходи, когда сможешь». Про тех, кто наверху, речь даже и не шла. Звонили те, кто живет вплотную к морю. Коллеги говорили: ну ты видал, а? Это ж сколько навалило? Сантиметры!!!!!

Пока суд да дело, мы собрались и вышли на улицу. Красота! Снег валит стеной. Тишина. Небо даже не белое уже, а какое-то сиреневое. Я немедленно заскучала по нашим с Катькой завтракам в «Этаже» и «Бункере». Сидеть бы сейчас в таком кафе, чай попивать и смотреть, как падает снег. Ну, думаю, сделаю себе подарок – пойду и посижу полчасика в кафе, а потом уже за работу. Ха! Школы-то закрыты. Детские сады тоже. Сантиметровый снег перед детским садом был даже не тронут. То есть таких идиотов, как мы, больше не нашлось. Кому еще, как не русским, могло прийти в голову тащиться в детский сад, когда снег выпал? И как это непонятно, почему школы закрыты? А вдруг кто поскользнется и упадет?

Дети с удовольствием поскальзывались и падали вдали от своих школ. За полчаса на всех улицах выросли снеговики. В снежки играли все, кто отважился выбраться на улицу. Бежали в порт – смотреть, как снег ложится на воду. Бежали на главную улицу города – кататься на пластиковых пакетах за неимением санок. Бежали к фонтану – смотреть, не замерзла ли вода и как она взаимодействует со снегом.

Петьку увела гулять Сильвия, и к обеду я стала уже беспокоиться, не пора ли мне ее выручать. Нашла их в кафе за горячим шоколадом, в компании, разросшейся до пяти человек – мокрых и счастливых. Я спросила Сильвию: «Слушай, а тебе работать сегодня не надо?» Компания счастливых и мокрых людей посмотрела на меня нехорошо. Помолчали. А потом Сильвия сказала: «Слушай, у вас когда море к Москве подойдет, я тебя тоже спрошу – ты сегодня будешь работать или все-таки купаться?»

Решила записывать впечатления в режиме реального времени. Не знаю, как это делается вообще, у меня это делается сложнехонько. В нашей милой семейке никто тебе по-простому не скажет, что так нельзя и вообще глупости все это. Тебя мягко уводят в сторону от темы, как ребенка, ей-богу. Я, кстати, теперь вполне понимаю Петьку, который сердится на то, что ему вечно зубы заговаривают. Вот, например, последние две недели он строит машинку по производству золота. Очень полезная машинка должна получиться. Бросаешь туда монетку, она делает хрям-хрям – и нá тебе, целая коробка золота. Поначалу все было хорошо: он себе строил, всем рассказывал, все радовались, а потом что-то там не заладилось в постройке и потребовалась помощь взрослых. (Взрослым надо было раньше соображать, когда строительство только начиналось!) И теперь нам ежевечерне надо объяснять Пете, как такую машинку делать. Гнилые отмазы типа «ты ее придумал, ты и строй» не проходят. Поэтому мы его по вечерам забалтываем, и, отходя ко сну, Петька бормочет: «Ну вот, а про машинку для золота опять забыли…»

Вот и мне наш папа заговаривал зубы, чтобы я не брала с собой компьютер. Последним его аргументом было то, что в самолете мне его все равно не разрешат включать. Я очень удивилась, но оказалось, что это правда: включить его в самолете можно было только после специального разрешения командира, а разрешения командира, видимо, выдаются за отдельную мзду, предусмотренную местными авиалиниями – мы же на Сицилию летим!

Говорят, что на Сицилии тебе даже дверь в театр не откроют, пока ты не заплатишь. Не важно, кто ты такой, что ты там привез и откуда ты приехал. Каждый сицилиец, в том числе вахтер, швейцар, официант (командир корабля тоже, надо думать), – всегда царь горы. Говорят, ежели ты сицилийцу дашь понять, что ты тоже не конь в пальто, а и у тебя если не гора, так бугор имеется, то сицилиец по некой специальной, своей, сицилийской, классификации твой бугор оценит, и… неизвестно что. Результаты оценки по этой классификации непредсказуемы. Может, ты бугор, а может, и нет – заранее не определишь.

Ага, прилетели. На улицах, как после атомной войны, ни-ко-го. В чем дело? Холода наступили. Температура плюс десять градусов. Ужас, если вдуматься, поэтому все сидят по домам, носу не высовывают, и оценить правильность рассказов о сицилийцах у меня нет никакой возможности. За неимением лучшего решила оценивать город. Называется Катанья. Стоит прям у подножия вулкана Этна. Из вулкана вьется дымок. В городе ощущается стойкий запах этого дымка. Везде. Очень почему-то напоминает запах русского железнодорожного вокзала. Город весь выстроен из вулканического камня. В сувенирных лавках – поделки из вулканического камня. Например, поцелуй Родена – весь черный и пористый. И все остальное – тоже черное и пористое. А сам город на что похож? На Воронеж с пальмами. Ну хорошо, не Воронеж, а Белгород. Или Старый Оскол. С пальмами. Вот теперь точно: Старый Оскол с пальмами! Объяснила? Нет? Ну поезжайте в Старый Оскол – все поймете. Заодно железную дорогу по пути понюхаете для полноты впечатлений.