Женатые холостяки - Эльмира Нетесова Страница 11

— А ты Светку спроси! С тобою она изболелась. При мне выздоравливает. Ребенок на человека стал похож. И только ты никак ума не наберешься.

— Как я устал от вас, Нина Федоровна! Домой с работы возвращаться не хочется.

— А ты всегда был козлом! Ишь, сколько лет холостяковал! С добра ли?

— Обо мне во всем городе никто плохого слова не скажет. Ни то, что вам вслед плюют люди, во дворе никто не здоровается. Собаки и коты, завидев, уссываются со страху.

— Чего ж тебя не проняло, чума корявая? подбоченивалась баба, становясь напротив зятя. Светлана, услышав, что обстановка накаляется, вскакивала на ноги, спешила успокоить, примирить ругавшихся. И уговаривала мужа:

— Толик, родной, она о нас заботится. Ну, уступи, промолчи, не груби ей. Ведь она мать, посчитайся с человеком. Будь к ней потеплее.

Мужик пытался переломить себя. Молча ел пустой гороховый суп, квашеную капусту, давился слабеньким чаем без сахара. Ел хлеб из отрубей. Но к концу недели взрывался, и снова в доме вспыхивала ссора:

— До каких пор терпеть буду? Зэки в тюрьме живут лучше, хоть раз в день мясо едят. Я за всю неделю даже не нюхал! Сколько можно? Слышь, Светка, или ты приведешь себя в чувство, или давай разойдемся. Я больше так жить не могу. Вчера возле станка чуть не грохнулся от слабости. До чего довели! Надо мной уборщица сжалилась, рубашку постирала. А для чего ты у меня имеешься? Если мозги не сыщешь, возвращайся к теще навсегда. Мне не нужна такая семья!

— Во! Наконец-то проявил себя, свиное рыло! Показал, какой он есть на самом деле! — ликовала Нина Федоровна.

— Мам! Чему радуешься? Толик развод предложил. Видеть нас не хочет. Разлюбил, надоели ему. А ведь Андрей, когда вырастет, не поймет обеих, назовет дурами и будет прав, — говорила Светка матери на кухне.

Та с бранью на дочь накинулась:

— Такое сокровище, только во двор выйди, хоть ведрами черпай!

— Я не о мужиках! Он отец! Его сыну никто не заменит.

Но ни зять, ни теща не хотели уступать друг другу. С каждым днем их стычки становились все яростнее, ожесточеннее. Светка уже плакала от обоих. И мать, и муж во всем винили ее одну.

— Зачем ты вышла замуж за этого ублюдка? Почему меня не дождалась, не посоветовалась? — орала Нина Федоровна.

— Да прогони же ты эту навозную муху! Не могу больше ее видеть. Есть у нее своя квартира, пусть уходит. Нет сил терпеть нахалку, она мне в моем доме указывает, как надо жить. Нет бы, благодарила, что терплю. Другой давно взашей вытолкал! Неужели самой не надоело? Ну, хоть ради семьи решись! — уговаривал Толик жену ночами. Та обещала, но все никак не могла решиться на последнее слово.

…В тот день человек вернулся с работы, как всегда подсел к мужикам, отдал кому-то выточенную деталь, покурил:

— Ну, как дома? Не обломал Дрезину? — спросил Лошка Свиридов. Толик отмахнулся.

— С этой бабой самому бы уцелеть, — задумчиво обронил травматолог Александр Порва.

— Да выкинь ее, стерву! Коленом под задницу! — сказал сосед Женька.

— А коленку потом в гипсе держать придется, — гнусавил старик с третьего этажа.

— Ладно бы только так отделаться, Дрезина и похлеще отмочит, — заметил травматолог задумчиво.

Толик пошел домой не спеша. Войдя в прихожую, уловил забытый запах котлет, жареной картошки. Настроение сразу поднялось, понял, жена всерьез испугалась развода.

Он вошел на кухню, Светка спросила:

— Ты опять забыл, что у мамки сегодня день рождения, я праздничный стол готовлю, а ты даже цветов не купил ей, — упрекнула мужа.

— Только этого не хватало мне. Купил бы ей подарок, будь моя воля! — сел к столу и, не ожидая никого, принялся за котлеты с жадностью.

— Ну, дорвался свинота! — заглянула теща на кухню, человек не ответил — рот был забит до отказа. Поздравить Нину Федоровну и не подумал, даже когда вышел из кухни, зато жену поцеловал в щеки, поблагодарил за вкусные котлеты, сказал рассмеявшись:

— Хорошо, что не развелись, оказывается, ты не разучилась готовить и когда захочешь, умеешь порадовать.

Жена улыбнулась, погладила мужика по плечу, ответила звонко:

— Стараюсь для всех!

Человек вышел на лоджию, глянул вниз. Там старушка на третьем этаже собирала лук с металлической сетки, натянутой впереди лоджии на швеллерах. Ругали старую за то, что вид дома портит. Но она никого не слушала, сушила на сетке подушки, матрацы. Вот и теперь пуховое одеяло положила просушить и проветрить. Глянув вверх, попросила Толика:

— Сынок! Ты цигарку свою на одеялку не сбрось. Мне другую куплять не на что.

— Не бойся, мать, я сигареты гашу в пепельнице. Не в пещере живу. Знаю, как что дается. Сам с зари до зари пашу, — успокоил бабку и, сев перед открытым окном, закурил, поставив перед собою пепельницу, смотрел на мужиков, собравшихся во дворе у стола.

— Опять бздишь здесь своей вонючкой! Вовсе задушил всех своим дымом, хорек облезлый. Совсем от тебя в доме жизни не стало никому, — внезапно появилась за спиною теща. Толик даже вздрогнул от неожиданности:

— Тьфу, принесло ж тебя как привидение. Ну, хоть на свой день рождения посиди спокойно, не мотай нервы никому. Дай и мне отдохнуть. Ведь не железный, хочу расслабиться дома. Не доставай, посиди тихо, — попросил Нину.

— Да разве с тобой можно сидеть рядом. От тебя как из отхожки несет. Одно наказанье жить с таким под одной крышей.

— Сколько мужиков курят, да и баб таких теперь нимало. Никого не ругают. Ведь вот на лоджии курю, белье здесь не сушится, двери в комнату закрыл, что още нужно, чего базаришь? Не забывайся! Ни я у тебя, ты у меня приклеилась!

— Я твоего сына ращу!

— Он и без тебя выходится! Благодетельница нашлась, глаза б не видели!

— На себя посмотри, ублюдок!

— Слушай, ты, уродина! Давай выметайся отсюда! Тебя, страшилище, из зоны даже на цепи отпускать нельзя.

— Я уродка? — вдруг привиделось лицо мужа и словно впрямь услышала запавшие в самую душу его слова:

— Красавица, солнышко, счастье мое…

— Чего вылупилась? — поздно заметил побагровевшее лицо, налившиеся кровью глаза бабы.

Нина Федоровна сделала всего один шаг, схватила зятя за шиворот и одной рукой, словно перышко, подняв в воздух, выбросила в окно, с лоджии, даже не оглянувшись, что стало с зятем, вернулась на кухню к Светке и сказала спокойно:

— Сама себе подарок сделала, избавила всех нас от козла!

— Что натворила? — побледнела Светка.

— Выпустила погулять во двор, прямо с лоджии. Достал отморозок до печенок…

— Сволочь! Что ты натворила? — кинулась баба но двор. Ее трясло, она была на грани срыва.