Режиссер. Инструкция освобождения - Александр Гадоль Страница 11

Книгу Режиссер. Инструкция освобождения - Александр Гадоль читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Режиссер. Инструкция освобождения - Александр Гадоль читать онлайн бесплатно

Режиссер. Инструкция освобождения - Александр Гадоль - читать книгу онлайн бесплатно, автор Александр Гадоль

Парней было мало, и они могли себе позволить выбирать. Никто им не мешал. Вся нищая шваль осталась за бортом. Денежный фильтр на входе отсеивал лишних, и внутри получалось красиво, как инь и ян – древнекитайский символ гармонии. На него можно было дрочить. Я впал в легкий транс. Возможно, сказалось выпитое натощак. Потекли уютные мысли, что все к лучшему в этом лучшем из миров и как разумно и прекрасно устроена вселенная.

Люди из администрации, несомненно, мудры, раз до такого додумались. Мудры, как вождь, придумавший деньги, и малолетка, засевший на холме. Что-то они знали, чего другие не знали, а только догадывались.

67

Я полез в карман за сигарой. Газета, плотно хрустнув, напомнила, что это она привела меня в клуб, где я увидел красивый инь и янь. Люди из администрации. Надо с ними встретиться и поговорить. Наверное, добрые силы хотят, чтобы я открыл собственный ночной клуб, и показывают, как это сделать, а малолетка нужен для того, чтобы я сюда пришел.

Окрыленный новой идеей, я допил последние капли и приготовился начать. Но пришел диджей и все испортил. Он завел громкую музыку. Смесь техно-хауса с вкраплениями бензопилы и автоматных очередей. Копошение обрело ритмичность, похожую на сердцебиение. На него навесили всяких красивостей, но масса двигалась, подчиняясь гулкой барабанной дроби, понятной даже глухому. Простейшее бесконечное повторение одной ноты. Танцполе вздымалось и опадало. Я закрыл глаза и почувствовал, как мои внутренности дрожат крупной дрожью, словно в грудь вживили большой динамик.

Мое сердце следовало за музыкой. Музыка ускорялась, и сердце стучало быстрей. Замедлялась, и сердце почти останавливалось. Внезапно прерывалась на мгновения, и сердце, споткнувшись о тишину, замирало, повиснув в груди на тонкой нити. Ритм становился рваным, и у сердца начиналась аритмия. Диджей в наушниках прыщаво гримасничал и кивал в такт своей гидроцефальной башкой. Я подвергся маленькой паранойе и поверил, что моя жизнь зависит от прыщавого подростка за микшерским пультом. Микшерский пульт превратился в пульт управления моим сердцем. Я боялся, что он остановит музыку и выключит мою жизнь. Стараясь двигаться невпопад, чтобы разорвать музыкальные нити, делающие из меня марионетку, я ринулся в самую гущу танцполя. Все вокруг рифмовали, а я занялся простой, серой, сбивчивой прозой жизни. Взялся раздавать визитки. Я их рассовывал куда попало. Никто не брал, но я настаивал. Просовывал в щели и складки одежды, как щипач, незаметно возвращающий награбленное, надеясь оставить о себе добрую память.

Я был нарушителем или тараканом, которому медведь на ухо наступил. Музыка была громкой, но мои действия были нелепыми, и мало-помалу я приходил в себя. Раздача визиток отвлекла от паранойи, и прыщавый диджей больше не контролировал мое сердце.

Музыка продолжала стучать в мою грудь, но теперь музыка следовала за сердцем, а не наоборот. Усталый, я вернулся за свой столик. Столик был занят, а шляпа убрана на стул.

68

За столиком сидели две подружки. Первая и вторая. Было заметно, что пришли они без парней, прельстившись халявным входом, и теперь искали, кого бы развести на выпивку и на пожрать.

Чтобы чем-то занять руки, я снова достал сигару. Курить не хотел, но сигара делала меня бывалым дядькой, и в отражении я выглядел неплохо.

– Стоит занять чем-нибудь рот – и совсем другое дело.

Кто это сказал? Мужской голос. Рядом никого не было, кроме двух девах.

Я разговаривал сам с собой. Эта привычка досталась от матери, как цвет волос, группа крови и врожденные дефекты. Моя мать разговаривала сама с собой, и я разговариваю сам с собой. Это не монологи, а диалоги. Обычно это воображаемый мудак, с которым ругаюсь. Или флирт с воображаемой красоткой. Например, я постеснялся кому-то набить морду или побоялся признаться в любви, а мозги продолжают сочинять, что было дальше, если бы да кабы… В этот раз я разговаривал с малолеткой. Точнее, я слушал, а он говорил. Обычно в таких разговорах слушает воображаемый мудак, ибо ему нечем крыть. Здесь же было наоборот.

Малолетка: «Есть много вещей для рта, их продают в магазинах. Сигареты, конфеты, леденцы на палочке, но сигара что-то особенное, да? Знаешь, что это такое? Табачные колбаски, которые дорого стоят, дороже, чем все остальное для рта».

С эмблемы бара улыбался щекастый парнишка в шляпе. Его пухлые губы сжимали палку дорогой кубинской колбасы.

«Это Аль Капоне, – сказал малолетка. – Главарь чикагской мафии. Альфа-самец – крутой среди крутейших. Он предпочитал сигары всем остальным вещам для рта. На всех фотографиях Аль Капоне с неизменной сигарой в зубах.

Если молодому Капоне добавить морщин, то получится старый Черчилль. Не замечал? Оба предпочитали сигары и были похожи на губастых буржуинов из сказки про Мальчиша-Кибальчиша: маленького мальчика в буденновке, зверски замученного губастыми буржуинами, – такими круглоголовыми, лысыми, пузатыми человечками в черных цилиндрах и фраках.

Кубинские лидеры Фидель Кастро и Че Гевара не были буржуями, они были повзрослевшими кибальчишами, но курили сигары и не стеснялись, ибо знали, что сигара преображает всякого мужчину, делает его мужественным в отражении витрин и на обложках TIME, так же, наверное, как huy во рту преображает женщину, делая ее женственней, а безобразную женщину – желанней.

«Женский ebalnik и член – это вечная тема, как любовь и звездное небо», – так говорил Рокко Сифреди, а он знал, что говорил.

Если Рокко не прав, тогда почему на девушек, делающих минет, хочется смотреть бесконечно, как на пламя свечи, морской прибой и человека, занятого любимой работой? Недаром huy в переводе с монгольского – колбаса, а значит, сигара – это huy табачных листьев. Получается, что самые крутые дядьки, которые курят сигары, – это девушки, сосущие huy? Видимо, это не просто совпадение, ведь и сигарный дым такой же густой и жемчужно-белый…»

Ну все. Хватит.

Он мог долго рассказывать, но это было слишком.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – ответила первая, а вторая промолчала.

– Я здесь сидел. Это моя шляпа.

– Мы знаем, – сказала первая, и я понял, что первая будет говорить, а вторая слушать. – Прикольная шляпа.

– Хотите сигару? – спросил я.

69

Первая взяла сигару и подкурила от моего огонька. Она затянулась, но не так, как затягиваются сигарой. Сигарой не затягиваются. Дым от сигары густой и вязкий, как клей ПВА. Девушка привыкла курить сигареты, а у них дым как ослиная моча по сравнению с темным пивом. Она затянулась, и ей стало дурно. Густой дым глубоко въелся в легкие, так глубоко, что она испугалась, как в первый раз, когда ее лишали девственности. Она замерла. Внутри что-то нарастало, какой-то протест. Вид у нее был такой, словно ее обманули. Обещали одно, а подсунули другое, а она, дура, повелась и теперь не знает, что делать. Возмущаться и плакать? Или облизнуться и жить дальше? Остановка длилась мгновение, мыслей пронеслось миллион. Ее глаза заблестели и покрылись розовым туманом. Миллион микроскопических капилляров лопнул одновременно. Между черенком сигары и резко повлажневшими губами повисла нитка слюны. Сигару она держала как микрофон, но песен не было. Мгновение – и сухой, как треск, душераздирающий кашель вновь запустил мир. Он зашевелился с суетой, какой прежде не было. Девушка подурнела. Из глаз брызнули слезы. Пыль и влажность, повисшая в воздухе, прилипла к волосам. Миленькая свеженькая дурочка превратилась в немытую простоволосую дуру. Нечто мужиковатое проступило в уголках ее рта. Белая кожа вокруг глаз состарилась, на шее выступили вены, пальцы пожелтели от никотина. Сквозь лицо проявилась старая ведьма: ее мать или бабушка, или печать скорой кокаиновой смерти. Все, что скрывалось за тупой красотой молодости, вылезло наружу. Визаж не спасал. Пудра не маскировала, казалась лишней, как мука на потной роже мельника. Нос удлинился и заблестел. Сигара вывернула девчонку наизнанку, показав всем ее возможную старость. Глядя на нее, хотелось сказать: «ФФУУ!»

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.