Motorhead. На автопилоте - Лемми Килмистер Страница 11

– Ты мой папа, – говорит он мне, – а мама в комнате.

Я иду в комнату, а там и правда сидит Трейси. Что я делал в той квартире, понятно, но она-то что там забыла? Загадка. Я купил ей холодильник, а то у нее не было. Мы его тащили к ней целых четыре лестничных пролета. Кошмарная работка, мы сделали это вдвоем с каким-то чуваком.

А мальчик у нее вырос что надо. Он и сейчас такой. Помню, он однажды приходит ко мне, ему тогда было, наверное, года двадцать три:

– Папа.

– Да?

– У меня проблема.

– Сколько тебе нужно, Пол?

– Это все хозяин квартиры, папа…

– Сколько тебе нужно, Пол?

– Говорит, что выкинет нас на улицу со всеми вещами, заберет мою гитару…

– Сколько-тебе-нужно-Пол?

– Ну, довольно много.

– Забей. Сколько тебе нужно?

– Двести фунтов.

Я дал ему двести фунтов, и он ушел. На следующий день этот щенок заявляется в подержанном «Линкольн-Континентале». Подъезжает к дому и говорит:

– Иди посмотри на мою новую машину!

– Здорово ты меня провел, Пол, – говорю я, – только больше не проси меня заплатить за твою квартиру, потому что я этого не сделаю.

И все-таки это была отличная махинация. А потом он увел у меня девчонку. Но я ему отомстил тем же. Однажды мы обменялись девчонками в стрип-клубе Stringfellows в Лондоне. Вы удивитесь, как много на свете девок, которые хотят потрахаться и с отцом, и с сыном.

Пару лет назад Пол приезжал в Штаты. Переночевал у меня. А наутро за ним заехали две телочки на машине, и они свалили. Он уехал с ними куда-то в горы, и больше я его не видел. Он уехал домой не попрощавшись. Помню, он иногда советовался со мной. Я говорил ему делать то-то и то-то, а он всегда поступал прямо противоположным образом, что кажется мне в высшей степени благоразумным. Как говорится, яблочко от яблони недалеко падает. Впрочем, как обычно, я отвлекся.

С The Rocking Vicars я записал три сингла, два для лейбла CBS и один для «Декки» – его издали в Финляндии. Одна из этих песен называлась It’s All Right, и Сигги утверждал, что написал ее сам, хотя, по сути, он просто взял песню The Who The Kids Are All Right и подпортил ее немножко. Еще мы записали кавер на Dandy The Kinks, и этот наш сингл поднялся аж до 46-го места в чартах. Нам даже удалось поработать с Шелом Тэлми, продюсером The Who и The Kinks. Он был американец и жил в Лондоне. Его офис помещался над магазином китайской еды на Греческой улице в Сохо – такая вот интернациональная тусовка. В этом китайском магазине стояла страшная вонь – все эти баночки с имбирем и прочие деликатесы. Когда мы шли к Шелу, то зажимали носы еще на другой стороне улицы, а затем перебегали проезжую часть, буквально взлетали по лестнице и останавливались, только закрыв за собой дверь.

Шел был слепой как нетопырь. Ну то есть что-то он все-таки видел, но совсем немного. Заходит в студию: «Привет, ребята!» – и тут же сметает ударную установку. Он постоянно бился о стены, о двери и так далее. С ним всегда были люди, которые присматривали за ним и вытаскивали его из-под обломков, но он никогда не признавался в том, что плохо видит: просто всякий раз рядом с ним будто бы случайно оказывались друзья, которые ему помогали. Лоб у него вечно был покрыт шрамами. Но он был отличный парень. Хорошо делал свое дело.

У нас не было ни одного хита, но мы были очень популярны на севере. Южнее Бирмингема никто о нас слыхом не слыхивал, но в Болтоне и других похожих городках на наши концерты приходило по несколько тысяч человек. В Болтоне мы играли в зале с круглой вращающейся сценой, и поклонницы стаскивали нас всех с нее еще до того, как мы успевали сделать один полный круг. Девчонки тянули нас вниз и срывали с нас одежду – настоящая битломания. Скажете, звучит весело? Как бы не так! С вас когда-нибудь срывали – буквально – джинсы? Швы рвутся о внутреннюю поверхность ноги. Поверьте, это дико больно. А еще ножницы. Тогда считалось самым шиком срезать «локоны» у музыкантов своей любимой группы! Только представьте себе, что прямо на вас несутся сорок девушек – лица серьезные, губы сжаты, в руках ножницы…

В другой раз Гарри выбежал к микрофону, как он всегда делал в начале концерта, а девушки в зале уже вцепились в микрофонный шнур, и они за него хорошенько дернули. Так что он выбежал к краю – и так и не вернулся, а полетел с высоты семи футов прямо в толпу. Потом он рассказывал, что во время падения у него в голове пронеслась мысль: «А, класс! Мы знамениты, я популярен, сейчас я упаду в эту толпу девок, и они будут любить меня – это будет океан сисек, ножек и щелок». Но девчонки расступились, словно Красное море перед Моисеем, и он полетел к гвоздям в полу. Тоже сломал нос в двух местах. А однажды девчонки сломали ему палец, пытаясь стащить с него золотое кольцо. В другой раз они сорвали с Сигги ботинки – прямо посреди песни! Он пустился босиком через весь зал, крича: «Остановите эту девку, вашу мать! У меня нет другой обуви!»

Все это обожание фанаток иногда ударяло Сигги в голову. Однажды мы играли в Манчестерском университете вместе с The Hollies, и Сигги настаивал, что мы должны играть последними. The Hollies в то время были суперзвездами – они выпустили подряд чуть ли не шесть синглов, которые заняли первое место. И тут Сигги такой: «Мы, The Rocking Vicars, будем выступать последними», и так далее. Мужик, который устраивал этот концерт, говорит:

– Я не могу им это сказать! Они хедлайнеры! Будьте благоразумны.

– Скажи им, нахер, что The Rocking Vicars играют последними, и все тут, – упорствует Сигги.

Этот мужик идет к The Hollies – а те даже рады: «Отлично, раньше домой вернемся!» Так что они сыграли первыми, а когда настала наша очередь, вся публика просто ушла: люди ведь пришли посмотреть на The Hollies, так? И вот мы выходим на сцену, а она состояла из двух половин, прикрепленных друг к другу. Накануне Сигги жаловался Ноду, что у него бочки скользят по полу и уезжают вперед: «Если они завтра опять поедут, Ноддер, – ты знаешь, что тогда будет, чувак». Ноддер застремался и для верности вогнал «когти» бочек прямо в зазор между двумя половинами сцены. И все бы хорошо, но кто-то отцепил одну половину сцены от другой. И вот мы выходим, Сигги дает отсчет: «И раз, два, три, четыре!» Бум – БДЫЩЬ! Половинки сцены разъехались, и вся установка рухнула в провал. А он сидит на своем табурете, подняв палочки в воздух. На этом концерт и закончился. Даже хорошо, что некому было это увидеть!

Как будто во всех этих историях мало сюрреализма, я во время своей работы с The Rocking Vicars еще и видел НЛО. Мы возвращались в Манчестер из Нельсона, что в Ланкашире, на нашем «Зефире». Мы ехали через вересковые пустоши, и тут над горизонтом появляется эта штука. Ярко-розовая, похожая на мяч. Она быстро прилетела – жжжж! – и замерла на месте. Можете даже не гадать, что же это было на самом деле, стая чаек или гребаный воздушный шар, – мне плевать. Это не было ни то ни другое. Этот предмет прилетел из ниоткуда – вжжжж! – и остановился как вкопанный. Мы все вышли из машины и уставились на него. Он висел над нами и, казалось, пульсировал, но это мог быть обман зрения, из-за атмосферы – звезды ведь тоже как будто пульсируют. Затем вдруг бац! – и он пролетел над нашими головами, сразу разогнавшись до ста миль в секунду. Пщщщщ! – и он скрылся за горизонтом, всего за две секунды. Люди еще не научились делать вещи, которые на такое способны, да? Так что, исключив все прочие возможности, мы получаем, что это была летающая тарелка, каким бы невероятным это ни казалось. Я уверен, что они на нас и не взглянули. Их, наверное, больше интересовала Америка; они, небось, успели туда долететь, пока мы залезали обратно в машину!