Побег - Борис Кантор Страница 11

Я пошел вдоль вагонов, заглядывая в двери, которые были открыты. Около одного из вагонов стояла молодая симпатичная проводница и курила папиросу. Когда я подошел ближе, она посмотрела меня и спросила с улыбкой:

— Кого ищешь, молодой человек?

— Да вот ищу, кто бы взял меня на поезд до Карелии. У меня денег на билет не хватает.

— Студент?

— Студент.

— А тебе далеко?

— До станции Лоухи.

— Далеко! А сколько у тебя есть денег?

— Могу дать шесть рублей.

— Ну что ж, пошли в вагон, — сказала она, щелчком выбросив папиросу.

Мы поднялись в вагон и зашли в купе для проводников. Она задернула занавеску.

— Тебе, парень, повезло! Моя напарница заболела, и я буду на этом рейсе одна. Но сейчас придется полежать под сиденьем, пока поезд не отойдет. Тебя как зовут-то?

— Володя.

— Ну а меня Нина, будем знакомы!

Она подняла сиденье и стала вытаскивать вещи, чтобы освободить мне место. Получилось достаточно просторно, я даже мог там лежать с вытянутыми ногами. Лучше не придумаешь! Я вынул из кармана деньги.

— Потом, — сказала она. — А сейчас, если хочешь, сходи в туалет на всякий случай. Ведь лежать придется часа полтора, если не больше.

Последовав совету новой знакомой, я залез под сиденье и вытянулся. Потом коснулся ее руки, которой она опиралась на край багажника, удерживая другой рукой сиденье.

— А я не задохнусь здесь?

— Да нет, не бойся, багажник закрывается неплотно. Только сам не вылезай! Я тебе скажу, когда будет можно. А хочешь, поспи — время скорее пройдет, — сказала она и опустила сиденье.

Напряжение предыдущего дня и бессонная ночь давали о себе знать. Я постарался расслабиться и не заметил, как заснул, не слыша и не чувствуя ничего…

КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА КГБ ГОДОВИКОВА

По селектору раздался голос секретаря:

— Товарищ полковник, тут к вам капитан Прохоров, говорит — срочное дело.

— Ну, раз срочное, пусть зайдет.

Дверь кабинета резко открылась, и на пороге возник высокий блондин в сером твидовом пиджаке. Приблизившись на несколько шагов к столу, за которым сидел полковник, он тихо произнес:

— Товарищ полковник, у нас ЧП. Крысанов исчез!

— Как так — исчез?

— Мы вчера, согласно вашему приказанию, отобрали у него паспорт и отправили спать до утра. Но, как доложила сегодня дежурная по этажу, он у себя в комнате не появлялся. Конечно, это моя вина, что я не проводил его после нашей беседы до его комнаты и не проследил, куда он направился…

— Странно! Неужели он сразу решился на повторную попытку уйти? Вряд ли! Ведь он понимает, что ему без паспорта билет на карельский поезд не купить, а ехать зайцем — опасно! Скорее всего, просто решил где-то отсидеться и придумать что-то. Жалко! А ведь мы собирались ему помочь! Предложить вместо измены Родине послужить ей за границей. Ну что ж, пусть теперь сам мучается. Ведь его наверняка поймают на границе — не наши, так финны… Вот что, капитан, нужно как можно скорее размножить его фотографию и раздать проводникам карельских поездов, с соответствующим строгим внушением… Хотя если он сразу же от вас отправился на вокзал, то уже поздно! Он в пути. На всякий случай свяжитесь с ребятами из Карельского управления КГБ — пусть организуют проверку пассажиров в поездах, отправленных из Москвы сегодня утром. Всё, выполняйте! Будут новости — немедленно докладывайте!

— Есть, товарищ полковник! — Блондин, стоявший всё это время по стойке смирно, развернулся на каблуках и выскочил из кабинета.

КРЫСАНОВ

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел улыбающуюся Нину. Она показалась мне очень красивой. Поезд вовсю стучал колесами.

— Хорошо поспал?

— Как будто провалился куда-то. А сколько сейчас времени?

— Да уже второй час! Я несколько раз тебя проверяла, но ты спал как убитый! Жалко было будить. Видно, всю ночь не спал?

Я вылез из багажника. День был солнечный, а в приспущенное окно летел теплый воздух.

В купе проводников была раковина. Я умылся, почистил зубы и попил воды из графина. В животе бурлило от голода — оказывается, я проспал семь часов.

— Где мы сейчас едем?

— Скоро уже Волхов, и до него нужно успеть поесть! Тут у меня есть бутерброды и окрошка из дома.

— А у меня есть тушенка.

— Ты ее пока прибереги, может пригодиться.

Нина заварила чай, и мы сели обедать, обмениваясь сведениями о себе. Я вспоминал смешные случаи из своих экспедиций. Оказалось, что Нина тоже была в экспедиции на Телецком озере. Она родилась в Звенигороде и после окончания школы в течение года работала там на базе биологического факультета МГУ, а потом и поступила на биофак, но ее отчислили с третьего курса, по официальной версии — за неуспеваемость.

— На самом деле меня отчислили за то, что я отказалась стать любовницей одного преподавателя, — объяснила она. — После этого он стал постоянно ставить мне неуды на зачетах. Я пошла в деканат и обрисовала им ситуацию. Но меня почему-то стали очень просить, чтобы я нигде не распространялась на эту тему, а они назначат другого преподавателя — и всё уладится. Видимо, им по каким-то причинам не хотелось конфликта с этим подонком. Но время шло, ничего не улаживалось, другого преподавателя мне не назначали. Тогда я на очередном комсомольском собрании курса взяла слово и рассказала всю эту историю. Поднялся скандал, вмешались комсомольские боссы не только из университета, но и из Москвы… В результате меня — меня! — вышибли из комсомола и, естественно, из университета с такой характеристикой, что я не могла никуда поступить. И устроиться на приличную работу было невозможно! Вот я и пошла на курсы проводников. Теперь уже почти два года работаю проводницей. Здесь я всем рассказала, что у меня есть жених, с которым мы скоро поженимся, и ко мне, слава богу, не привязываются.

— Я слышал про эту историю. Это было года три назад…

Поезд приближался к Волхову. Мы закончили наш обед, и Нина пошла провожать и встречать пассажиров. Задернув на всякий случай занавеску, я помыл в раковине ложки, тарелки, забрался в багажник и стал думать о ней: «Какая классная девка! В такую и влюбиться можно!.. Но эти мысли нужно выкинуть из головы. Нашел время! И даже нечего морочить себе голову! Хватит с меня одной „несчастной любви“!». И я вспомнил события двухлетней давности.

* * *

Тогда я возвращался с практики самым последним из факультета. В деканате из сводок руководства экспедиции знали, что задержался я не по своему желанию — нужно было доделать работу. Бóльшая часть экспедиции уже возвратилась в университет, а наш отряд всё еще заканчивал свой участок.