Ключ - Кэтрин Хьюз Страница 12

– Где мой отец? – резко спросила она у сестры.

Сестра потупила взгляд, ей очевидно было не по себе.

– Он… он уже уехал.

– Что? Нет! Произошла ужасная ошибка, я не должна быть здесь. Пожалуйста, вы должны мне поверить. Это все из-за нее!

Она выхватила у сестры чемодан и кинулась к двери, но поскользнулась на полированном паркете и сбила тележку с лекарствами. Все они оказались на полу. Тяжело дыша, она схватилась за дверную ручку и попыталась ее повернуть. Потными руками было трудно приложить нужное усилие, она крутила и вертела ручку, дверь тряслась, но открываться упрямо отказывалась.

Чья-то твердая рука схватила ее за плечо, и она закричала от шока и боли.

– Руки прочь! – Она вырвалась и стала совать пальцы в дверную щель, пытаясь ее расширить. – Помогите, помогите! Я не могу… не могу дышать, выпустите, мне нужно домой! – Она упала на колени и стала кричать в щель под дверью: – Вы не можете так поступить. Отец… вернись… пожалуйста.

Угол зрения смазался, на нее стала накатывать чернота, и она сказала себе, что сейчас впадет в беспамятство. На мгновение перестав кричать, она задумалась, что заставило выбрать такое старомодное слово – беспамятство? Такой термин гораздо больше подходит дамам викторианской эпохи. Интересно, есть ли здесь нюхательные соли. Она уже собиралась попросить их, когда почувствовала острый укол в плечо, за которым последовала тупая боль и удар головой о твердый пол.

– Когда придет в себя, измерьте ее рост, вес, заполните описание внешности, цвет волос.

– Зачем? – нахмурилась Эллен. – Мы и так знаем, как она выглядит.

– Вас что, ничему не учат в так называемых училищах? – даже не пытаясь скрыть свое раздражение, спросила сестра Аткинс. – Это нужно, чтобы найти пациента, если он убежит. Также проверьте, нет ли у нее вшей. На голове и внизу. Она должна будет принять ванну. И – у нее слишком длинные волосы. Ножницы в столе. А пока повесьте бирку на ее чемодан и отнесите в хранилище. Оно в комнате 12 на чердаке.

Даже слушать этот инструктаж было утомительно.

Поиск хранилища оказался целой экспедицией, во время которой у Эллен было время подумать о новой пациентке. Они с Эми Салливан примерно одного возраста, но на этом сходство заканчивалось. В хроническом отделении, где на долю Эллен выпали серьезные тяготы, пациентки были возрастными, их жизнь подходила к концу, и если смотреть правде в глаза, они просто дожидались смерти. Эми же только начинала свой путь, перед ней была вся жизнь! А ее против воли заточали в этих стенах.

Эллен посмотрела на схему, которую дала ей сестра Аткинс. Первая дверь направо после палаты для буйных, второй поворот после кухни, до конца коридора. Синяя дверь слева. Она шла уже двадцать минут, и чемодан оттягивал ей руку. Как найти дорогу назад? Получится ли идти по инструкции, следуя этим пунктам в обратном порядке? Нужно было оставлять следы из хлебных крошек, пошутила про себя она.

Наконец ей удалось обнаружить синюю дверь. Она открыла ее и взобралась по крутой лестнице наверх, к еще одной двери, гораздо меньше первой. Пришлось согнуться, чтобы попасть в нужное помещение. Она поискала на стене выключатель, и зажглась тусклая лампочка, которая давала очень мало света. Эллен подождала, пока глаза привыкнут к полумраку, и увидела целую стопку чемоданов разных форм и размеров, в каждом из которых хранились остатки чьей-то жизни, оставленной за стенами больницы. Встать в полный рост на чердаке было невозможно. С большим трудом ей удалось взгромоздить чемодан Эми поверх других.

Повсюду висела старая паутина и пахло нафталином, но по сравнению с суетой отделения здесь было очень спокойно, и Эллен решила немного посидеть и привести мысли в порядок. Рассмотрев бирки на других чемоданах, она задумалась, что стало с их владельцами. Ей вспомнилась Герти, чья жизнь после сорока с лишним лет пребывания в этих стенах оказалась просто стертой. Возможно, и ее чемодан лежит где-то здесь, а в нем скрыто то, что и сама она была бы уже не готова увидеть.

Получив трепку от сестры Аткинс за промедление с чемоданом, Эллен взяла ручку и присела на кровать к Эми, чтобы заполнить описание. Девушка сидела с недовольным выражением лица, подложив под спину подушку и сложив руки на груди.

– Где мои вещи? – строго спросила она.

– Я отнесла ваш чемодан в хранилище. Не беспокойтесь, там он в сохранности, – постаралась успокоить ее Эллен.

Эми взялась двумя пальцами за бесформенный халат, мешком сидящий на ее стройной фигуре.

– Я это носить не буду, дайте мне мою одежду.

– Простите, но все пациенты должны носить больничную одежду. Вы можете сказать мне свое полное имя?

– Да, конечно. Я же не тупая. Эми Амелия Салливан. Когда я смогу поговорить с руководством?

Эллен перевела взгляд на сестринский пост. Сестра Аткинс пыталась накормить завтраком несговорчивую пациентку. Каждый раз, когда она подносила ложку серой каши к ее рту, та плотно сжимала губы. Тогда сестра Аткинс ударила ее по щеке, да так, что звук пощечины эхом прокатился по палате. Когда и это не помогло, сестра зажала ей нос и держала до тех пор, пока пациентка не открыла рот, чтобы сделать вдох. Сестра тут же вложила ей ложку и прижала рукой подбородок.

– Послушайте, я дам вам совет, – обратилась Эллен к Эми. – Не набивайтесь на неприятности. Вы же видели, что случилось, когда вы сегодня закатили сцену. Вы хотите лежать на привязи? Или чего похуже?

Эми замолчала и закрыла лицо руками.

– В груди… так тяжело, будто меня удав сдавил.

Эллен оторвала руки Эми от лица и взяла их в свои.

– Просто дышите глубже, хорошо? Понимаю, вы сейчас находитесь в странной обстановке, но чем скорее мы приступим к лечению, тем быстрее вы вернетесь домой. – Она пожала ей руки. – Вот, хорошая девочка. Я здесь тоже новенькая. – Эми хотела поспорить, но Эллен перебила ее: – Да, знаю, у нас разные ситуации, но давайте осваиваться вместе, хорошо?

Эми кивнула.

– Вообще, я не сумасшедшая.

– А я и не говорю, что вы сумасшедшая. Когда вы родились?

– Это вопрос на засыпку, чтобы понять, больна я или нет?

«Боже!» – подумала Эллен.

– Нет, это обычная анкета для новых пациентов.

– 23 января 1937 года, – вздохнув, ответила Эми.

Эллен записала дату. Они с ней родились с разницей в одну неделю.

– А теперь встаньте, мне нужно измерить ваш рост.

– Мой рост метр шестьдесят.

– Если не возражаете, я проверю.

Эми сбросила тонкую простыню и встала рядом с кроватью, чтобы Эллен могла снять мерку.

– Да, метр шестьдесят, – записала Эллен в бланк. – Теперь цвет волос.

Эми снова легла на кровать.