Книжная девочка - Мария Воронова Страница 12

Спасский хотя бы заслужил подобное отношение независимостью и резким языком. Эдакий Чацкий от хирургии.

А ее достижения игнорируют просто потому, что она – женщина. Вероятно, с точки зрения усовершенствования человеческого вида это правильно. В мужчине восхищает то, что он делает, а в женщине – только то, как она выглядит.

В институте Милу находили интересной, с изюминкой, но этот волшебный сухофрукт вскоре исчез. Слишком быстро она стала женой и матерью, и еще быстрее – матерью-одиночкой.

Мила оказалась не только одинокой, но и ответственной мамашей, а ответственность – это прежде всего практичная одежда. Брюки круглый год, чтобы сэкономить на колготках. Это несделанные стрижки и полное неведение о работе косметолога. Это шампуни в литровых бутылках, никаких кремов и лосьонов, и лозунг «лучший запах женщины – запах чистого тела».

Три агрегатных состояния существа под названием мать-одиночка: зарабатывание денег, домашние хлопоты и сон. Никаких посиделок с подружками в кафе и саунах, глупых, но удивительно бодрящих, после которых спящая в душе надежда открывает один глаз.

Ответственная мать-одиночка должна выглядеть прилично, но она не может себе позволить восхищать мужчин.

Сказать по правде, Мила отказывалась от всех женских штучек с легким сердцем, без сожалений, радость сына была ей в тысячу раз дороже, чем восторги посторонних мужиков. Но планируя грядущую одинокую старость, она собиралась эти упущения компенсировать.

Проводив Кольку, предвкушала головокружительный шопинг, но, пока предвкушала, вышла замуж.

И ответственность снова накрыла ее с головой…

Как говорит Наталья Павловна, у женщины время для себя либо есть всегда, либо его нет никогда.

* * *

В мусорном ведре Мила заметила осколки нового блюдца и страшно расстроилась. Так расстроилась, что даже удивилась – взрослая женщина, а переживает из-за ерунды. Некоторое время назад она увидела в витрине посуду своей мечты. Эта дешевенькая фаянсовая штамповка в точности совпала с идеалом, сложившимся в ее голове. И форма, и цветочки, и сдержанный орнамент – вот ни прибавить, ни убрать! Мила постояла возле витрины, в избытке чувств едва не прижимаясь носом к стеклу, но сработала многолетняя привычка отказывать себе во всем. Деньги у нее были, да и новая посуда в доме пригодилась бы, но рефлекс победил. А когда на следующий день она победила рефлекс, посуду раскупили.

Найти такую же удалось только через месяц, и тут уж Мила не оплошала! Она купила и тарелки, и чашки, и чайник, и молочник, все-все-все.

И была счастлива целых два дня, пока Внуки не начали посуду бить. Обычная мальчишеская резкость и невнимательность, но Миле казалось, что это специально, ей назло. Любая хозяйка скажет: если разбилось блюдечко из сервиза – считай, разбился весь сервиз.

И Мила не сдержалась, выразила свое горе! Скромная гражданская панихида над мусорным ведром. Никаких проклятий злоумышленникам. Но Наталья Павловна обдала ее ледяным взглядом и процедила: «Милочка, это всего лишь посуда».

Так что нет смысла сокрушаться над очередным разбитым блюдцем. Утешения не дождешься. Как не дождешься и того, чтобы виновник проехался в магазин и купил такое же на свои деньги. Аристократизм Натальи Павловны отвергал возмещение материального ущерба. Ибо мещанство.

Интересно, подумала Мила, если сейчас кокнуть фамильный старухин фарфор, запертый в горке, останется ли аргумент «это всего лишь посуда» таким же убедительным?

От размышлений отвлек телефонный звонок. Классная руководительница Младшего Внука, будь они оба неладны!

– Я позову Михаила Васильевича, – не слишком любезно сказала Мила.

– Простите, я хотела бы побеседовать именно с вами.

Ну вот, сейчас ее начнут грузить медицинскими проблемами!

– Слушаю.

– Я хотела бы поговорить с вами о Валере. Дело в том, что он отвратительно учится…

– Не то слово! – оживилась Мила, пролиставшая однажды дневник этого молодого человека. Увиденное произвело на нее впечатление, а обилие красной пасты привело на ум картину Петрова-Водкина «Купание красного коня». – Столько двоек, просто за гранью человеческих возможностей.

– Вот именно! Понимаете, он звезда нашей школы по линии спорта, благодаря ему у нас сейчас очень хорошие позиции. Как правило, мы многого не требуем от таких ребят, ведь тренировки отнимают время. Но ваш Валера очень неглупый парень!

– Спасибо, я знаю.

– Я бы сказала, самый сообразительный ребенок в классе.

– Вот как?

Мила не была знакома с учительницей, но голос показался ей приятным. Почему бы не поболтать, не отвести душу? С трубкой в руке она выскользнула на лестничную клетку.

– Будь он обычный спортивный примитив, мы провели бы его с тройки на четверку, и нет проблем. Но парень просто, как говорят дети, забил на учебу! Учителей в грош не ставит, буквально издевается над нами!

– Ребенок творчески переработал идею своего аристократического происхождения, внушаемую бабушкой, – усмехнулась Мила.

– Сегодня в диктанте была такая фраза: если закончилась радость, ищи, в чем ошибся.

– Толстой, если не ошибаюсь? – на всякий случай продемонстрировала Мила эрудицию.

– Да! И ему бы не понравилось узнать, что ваш ребенок написал: если закончилась радость и щи, запятая, в чем ошибся, вопросительный знак. Щи у него закончились!

Мила хихикнула. Ее редко возмущали детские проделки. Недавно в Интернете пронеслась волна возмущения по поводу невежественной молодежи, которая не знает академика Сахарова. Сыр-бор разгорелся из-за девушек, которые во время молодежного шествия по одноименному проспекту на вопрос корреспондента, а знаете ли вы, кто это такой, засмеялись и ответили, что академик Сахаров, вероятно, изобрел сахар. Мила знала, кто такой Сахаров, но если бы к ней, восемнадцатилетней, подошел журналист и с глумливой улыбочкой задал тот же вопрос, вполне возможно, ответ был бы точно таким же! Ждал глупости – получи глупость.

– А на обществоведении знаете, что он выкинул? Учительница спросила, какие есть два условия для вступления в брак, и ваш ребенок ответил: восемнадцать лет и беременность! Но тут в принципе я готова с ним согласиться, – вдруг перебила сама себя классная.

– А я-то чем могу помочь?

– Понимаете, Михаил Васильевич очень ответственный человек, но слишком уж любит своих племянников. У него все претензии к педагогам: не умеют научить, не могут объяснить…

– Совершенно с вами согласна! – Мила бросила осторожный взгляд на дверь. – Детей забаловали до невозможности! Хорошо хоть, старший серьезно увлечен музыкой, а то был бы такой же обормот. Ах, дети остались без родителей, несчастные крошки! Результат вы видите.

– А вы могли бы…

– Нет, не могла бы! – перебила Мила. – Не могла! Меня в этом доме никто не спрашивает! А у меня, между прочим, позитивный опыт воспитания, тьфу-тьфу-тьфу! Мой сын учится в Сорбонне, сам себя кормит, мать не забывает. Думаете, они меня хоть раз спросили, как мне это удалось? Черта с два! Я плебейка, достойная только кормить этих царственных детей да обслуживать! Я даже замечание сделать не могу, сразу вылетает бабка: ах, Милочка, мы сами разберемся.