Как женить слона - Татьяна Веденская Страница 12

Я обошла хоккейную «коробку», оценивая обстановку «по ходу пьесы». Короткий взгляд на стайку малолеток, уныло ковыляющих вокруг «пентагона» на лыжах. Они не представляют опасности. Около входа в здание никого нет, но подход к школе «простреливается» изо всех окон. Я натянула бейсболку пониже и пристроилась к мамашке, выгуливающей ребенка в коляске на территории школы. Вместе с нею я дошла почти до самого крыльца, когда на ступеньки вышли незнакомые мне подростки и принялись гоготать, обсуждая что-то непереводимое. В своем разговоре они использовали множество нецензурных слов, а в нынешней обстановке школа могла быть оштрафована за одну сотую того, что они говорили в ее стенах.

Я проскользнула внутрь школы мимо беснующихся в раздевалке детей – к охраннику.

– Марина Ивановна меня ждет.

– Это какой класс?

– Девятый.

– Проходите, – лениво кивнул он, и я осторожно осмотрелась вокруг, чувствуя себя Шерлоком Холмсом. Или, по крайней мере, доктором Ватсоном на задании. Прям как спецназовец на вражеской территории, которого забросили туда для выполнения секретной операции «Буря… в стакане». Так и тянуло повернуть голову вбок и сказать в несуществующую рацию, что горизонт чист, а «объект» на месте.

Марина Ивановна сидела в опустевшем классе и просматривала журнал. Пара незнакомых мне девочек переворачивали стулья и расставляли их на партах. Затем они принялись подметать. Я покосилась на них, но Марина Ивановна только махнула рукой и посмотрела на девочек так, словно они были бессловесные маленькие рабы, о которых и говорить-то не стоило. Девочки, впрочем, тоже смотрели как бы сквозь нас и тихо переговаривались о чем-то своем. Им до нас не было дела.

– Варя не может зайти? Может быть, закрыть дверь? – прошептала я, заигравшись в сыщика. Русичка осмотрела меня удивленным взглядом, а затем кивнула и закрыла дверь в класс на щеколду.

– У нее сейчас биология, – учительница посмотрела на часы. – Уже скоро закончится. Последний урок. Так что она, скорее всего, пойдет домой. У них, кстати, сегодня была контрольная по математике. У Вари – четверка.

– Четверка? – вытаращилась я.

– Да, она не решила одну из задач, – горько кивнула русичка. – Может быть, это случайность…

– Не думаю, – покачала головой я. – Вы принесли их классный журнал?

– Да, принесла.

– Мне нужно посмотреть, была ли в прошлый понедельник в школе…

– Варя? Я же вам сказала, что ее не было целый день, – воскликнула Марина Ивановна, но я быстро остановила ее:

– Маша Гуляева.

– Маша? – удивилась учительница. – Почему?

– Давайте посмотрим, а затем, в зависимости от результатов… в смысле, от результатов… – я запуталась, но Марина Ивановна тряхнула головой, достала из-под стопки тетрадей толстый журнал с картонной обложкой и раскрыла его на нужной странице.

– Какой урок смотреть? – уточнила она.

– Все, – бросила я, оглянувшись на «рабов». Надеюсь, они не знакомы с Варей. Мне повсюду мерещились шпионы моей хитрой доченьки. Русичка провела пальцем по длинному ряду точек, задержалась на букве «Н», выставленной напротив имени Варвары Сафьяновой, затем скользнула обратно вверх и нашла фамилию Гуляевой.

– На русском она была. Это первый урок.

– Точно? Ошибки быть не может? – подскочила я.

– Не знаю. Но вот следующий урок, физика. И там Маша была. И на ОБЖ, – Марина Ивановна листала журнал, но картина была совершенно ясная. История про носовое кровотечение и благородное спасение подруги была сплошная фальсификация, и я знала это еще до прихода сюда. Но одно дело – подозревать, и совсем другое – знать наверняка. Ложь, на которой так легко поймать, – неудачная ложь. О чем это нам говорит? О том, что Варвара оказалась морально не готова к допросу, который я ей учинила. Она не позаботилась об алиби.

Вот, в моих мыслях прозвучало слово «алиби»! Теперь это официально расследование. Забавно! Итак, Шерлок, что мы имеем?

– Главный вопрос – где она была в прошлый понедельник? – сказала я, подняв вверх указательный палец. – Если мы узнаем ответ на этот вопрос, мы узнаем, что не так с Варварой.

– Идея хорошая, вот только как мы можем это узнать? – усомнилась Марина Ивановна. – Спросить еще раз?

– Нет, спрашивать бесполезно. Тем более что у Варвары было время подумать, и теперь у нее наготове есть какое-нибудь более надежное и менее проверяемое алиби. Нужны независимые источники, неопровержимые доказательства. Важно было вовсе не то, что она пропустила уроки по какой-то причине. Мало ли что бывает! А то, что она не хочет сказать, что это за причина.

– Не хочет? Или не может? – спросила Марина Ивановна и сощурилась в раздумьях.

– Что мы имеем? Чтобы не раскрыть причину ее отсутствия, Варя придумывает отмазки, оскорбляет мать, только чтобы уйти от вопроса.

– Оскорбляет мать? – бровь учительницы приподнялась. Любопытство кошку сгубило, но я все же поделилась с нею тем, как моя дочь назвала меня нерешительной неудачницей. В ответ на мою откровенность учительница рассказала, что дети сейчас вообще пошли грубые и бесчувственные, не способные на нормальные человеческие проявления. Мы потратили еще некоторое время на обсуждение того, как пали нравы и куда катятся наши дети, и уже совсем втянулись в этот, без сомнения, приятный процесс, как вдруг нас оборвал школьный звонок.

Я заткнула уши, так как вынести этот ужасный звук целых три минуты было нереально. Звонок с урока был больше похож на сигнал воздушной тревоги, чем на школьный звонок. Когда он затих, у меня еще некоторое время продолжало звенеть в ушах.

Марина Ивановна сидела как ни в чем не бывало и просматривала тетради. Она посмотрела на меня с насмешкой превосходства.

– И вы слышите такое после каждого урока?

– И перед ним тоже, – рассмеялась Марина Ивановна.

– Но что это было? Это же какое-то оружие массового поражения. Этим нужно бактерии уничтожать в инфекционных отделениях. Ни одному микробу не уйти!

– А вот наши детки на переменках не слышат звонков, если только они не обладают силой взрывной волны, – пояснила Марина Ивановна. – Смотрите, Ирина Олеговна, а вот снова вашей Вари не было в школе. Она пропустила последние два урока.

– А Маша? – зачем-то спросила я. Та покачала головой.

– А Маша была на уроках. Вы поймите, историю про Машу она сочинила на ходу. Это было первое, что пришло ей в голову. Взяла подружку, с которой живет в одном доме, и приплела бог весть что. Это никак не помогает нам. Даже если мы спросим Машу…

– Согласна, – кивнула я. – Думаю, что нужно искать в других направлениях.

– Правильно. Но какие у нас версии? – Марина Ивановна достала из принтера чистый лист бумаги и аккуратно написала в центре ближе кверху слово «версии» красивым, прекрасно поставленным почерком. Ну да, сразу ясно, что русичка.