Страх (сборник) - Валерий Белкин Страница 12

Вошла жена и прервала размышления, рассказав, о чем говорила с дочерью по скайпу. Жалуется та, что хоть и живет уже целый год по настоянию родителей в индийском квартале Лондона, а не среди англичан с их языком, денег все равно не хватает. Он резонно заметил, что Мария мечтала с третьего класса, как только научилась делать бутерброды, о самостоятельности, и было бы неплохо, если бы мать научила ее хозяйствовать. Жена ответила, что и ему не мешало бы хоть иногда выполнять свои отцовские обязанности, Мария ему тоже дочь. Виновато согласился и пообещал завтра же и поговорить.

Изольда Круг

С утра вышел побродить. В парке взял кофе, у стойки огляделся и, помешивая в чашечке, закрутил в голове свой, только ему подвластный, как и часто в таких случаях, калейдоскоп мечтаний, надежд, видений в поисках наиболее интересных.

И неожиданно задохнулся от счастья, нахлынувшим на него девятым валом, захлебнулся свежим воздухом безграничной воли и бесконечного простора. В нем явилось миру иное сознание, чистое, новорожденное, в котором не успела еще осесть густая пыль знаний, опыта веков и нескончаемого потока поколений.

С младенческим восторгом воспринимал свет, цвет, звук, движение, не искал по привычке логические связи, просто наслаждался покоем и властью над окружающим, ибо перестал от него зависеть, подчиняться ему.

И неожиданно, как и явилось, блаженство незнания покинуло его, и секунды не прошло, «вкусих – мало вкусих и умираю». Очнулся, осмотрелся: вокруг говорили, слушали, хохотали, словно ничего значительного и не случилось рядом.

Не в первый раз снисходила секунда счастья, не в первый.

Минул год после окончания универа, не мог найти работу. И, возвращаясь как-то от главы маленькой фирмы, с кем беседовал два часа – тоже отказал – в метро вдруг тело и душу потряс восторг независимости, власти над всеми…

По дороге к дому с тоской думал: где, когда и кто позволит ему еще раз оказаться, хоть на краткое время, в мире счастья и покоя. Сколько же лет нужно было ему пройти, чтобы блеснули ослепительно и мгновенно исчезли, словно молния в грозу, воля и нескончаемый простор! И сколько лет еще ждать, и дождется ли.

Подошел обед, жена напомнила: они приглашены на встречу к Изольде Круг. Вильгельм возразил, вечером предстоит разговор с дочерью, отцовский долг неплохо бы выполнить. Жена рассмеялась – не стоит впадать в ненужный пафос.

С великой неохотой собирался Вильгельм. Изольда Круг, «барышня истеричных кровей», так он называл подругу жены, ему не нравилась. В младенчестве или в школьные годы кто-то ей внушил, что она обладает даром, но каким, не пояснил. В поисках прозрения она потратила многие годы, в этом ее поддерживал деньгами любящий муж, богатый владелец недвижимости как в Берлине, так и за его пределами. Особый прирост капиталу принесли беженцы «четвертого вала» из Восточной Европы. Вот она и жила за спиной старца. В девяностые купил ей небольшое уютное кафе в Шарлоттенбурге. Не справилась – налетевшие друзья потянули в казино. После значительных проигрышей и потери «дела» не сдалась, приступила к раскопкам другого дара – писательского. Долго корпела над «Воспоминаниями», но убедилась, что вспоминать пока нечего, должно пройти время.

Тут-то и открылся истинный дар. Наследственная прозорливость (прадед был из России, как и родители Вильгельма) позволила ей удивительно верно подмечать грешные слабости других, которые те тщательно скрывали, и при всех резать им «правду-матку в глаза». Пересыпая речь крепким русским матом, выученным от деда, она выбирала жертву и на богатом приеме ошарашивала бедняг осведомленностью в их делах, призывала повиниться немедля и здесь. Те мялись, терялись, краснели, благодарно кланяясь, уходили, потом никогда не возвращались. Хотя многих именно такая «ядовитость» и привлекала к хозяйке.

Она сплотила маленький тесный женский кружок, который все более и более приобретал популярность в Берлине своими скандальными разоблачениями. Однажды Вильгельм присутствовал на такой казни и попросил жену не водить его в этот дом, но сегодня особый случай.

При помощи врача-психиатра Изольда открыла еще один необыкновенный дар, «болезненную фантазию», лихорадочно принялась за сочинение романов, объявляя среди знакомых различные конкурсы то на имена своих героев убийц, жертв, любовников, то на самые кровожадные методы убийства. Так год и проработала над трилогией о загадочных отношениях дьявола Рафаэля и бедной девушки Степаниды. Вильгельм попытался пояснить, что имя дьявола Рафаил, но получил крепкую отповедь. Выпустила в свет первую часть под названием «Рука об руку, как небо и земля, как жизнь и смерть». Собрала сегодня элиту для презентации изданного произведения. Вильгельм с женой тоже попали в число избранных.

Прошли вдоль берега озера Tегель и оказались перед домом семьи Круг. На зеленой лужайке чинно стояли гости, дамы в черных длинных платьях, мужчины в темных костюмах. Закатное солнце поблескивало на высоких бокалах с шампанским, аккуратно вился синий дымок от сигарет, велась и беседа, прерываемая смехом. Неуютно стало Вильгельму в светлом льняном пиджаке, в рубашке с расстегнутым воротом. А жена угадала настроение вечера и явилась в темном костюме с белой блузой. Он преодолел смущение и шагнул к людям. Откуда-то сбоку вывернулся Лева, в черном, но без галстука. Сообщил, что видные люди из верхних эшелонов культуры Германии заинтересовались его романом и требуют сценарий для съемок фильма.

– Книга разошлась, тема актуальная – засилье и бесстыдство русских кланов в Германии… Виля, а давай вместе вдарим по немецкому кино, засядем и засадим… – он похлопал Вильгельма по плечу, взглянул на жену. – Ах да, тебе не до этого. Это шанс, Виля, шанс… Пойду, послушаю, извините, – и растворился в вечернем полумраке.

– Вот змей, видишь, как надо бороться. – подытожила негромко жена.

Хозяйка, обойдя все группки и пообщавшись с каждой, подняла колокольчик и, позвонив, пригласила в дом. Гости чинно расселись, муж разнес угощения, подлил шампанское. В конце концов все присмирели на своих местах, и Изольда, побледнев, сказала:

– Друзья мои, не судите строго, но судите конструктивно…

– Милая, мы с тобой, – раздался голос Левы.

Вильгельм вздрогнул. А она благодарно взглянула в сторону бывшего журналиста, нервно вытерла вспотевшие подмышки белым маленьким платочком.

– Это мое первое, но почти полноценное детище. Второй месяц я живу в своей нереальности, переживаю замечательное чувство. Легкое, нежное, трепещущее… даже не знаю, как описать!

– Ты слышал, ты слышал, – толкнула жена.

– Я не только слышал, я и видел, – буркнул Вильгельм.

Изольда читала, на стульях мирно переговаривались, Вильгельм подремывал. Не прошло и получаса, как кто-то энергично захлопал, Вильгельм поддержал. Жена с негодованием взглянула на мужа.

Гости долго не расходились. В саду было уютно, над озером рассыпались звезды в черном небе, а хозяин, муж Изольды, все потчевал и потчевал вином, да и бутерброды выглядели очень аппетитно.