Одиночное повествование - Федор Конюхов Страница 12

В наступившей тишине меня охватило беспокойство, когда я очутился один в океане. «Я мореплаватель-одиночка», – сказал я сам себе.

– Ну что, подымем паруса?

– Куда?

– Как куда, чтобы обойти вокруг света.

Яхта по курсу идет вперед и безвозвратно уносит в прошлое все мои переживания и перипетии на берегу, в обществе людей, но только не общение и не любовь к моей жене Иринушке.

Я часто вспоминаю тех, кто не вернулся из моих экспедиций. Для чего же сейчас нужны путешественники и исследователи? Сколько раз задавали мне этот вопрос. Несомненно, его слышали несчетное число раз и другие серьезные путешественники. В своих экспедициях я узнал, что рисковать жизнью и согласиться на смерть – не одно и то же.

Я люблю строить храмы. Ты кладешь стену, и каждое твое движение не наказание, а праздник. В мой храм, в котором я служу литургию, входят только друзья, и нет им числа.

Я часто удаляюсь от людей в океан потому, что мне надо восстанавливаться как физически, так и духовно при общении с океаном и самим Господом Богом, но в океане мне не хватает гор и пустыни.

Находясь подолгу в цивилизованном мире, я, подобно водолазу, нуждаюсь в глотке воздуха, заряженного живительной энергией. Придумываю всякие проекты и причины, лишь бы быстрее уйти в плавание. Океан принадлежит миру, этот мир мне чужой, хотя я вот уже больше тридцати лет нахожусь в нем, а под парусами на яхте прошел 180 тысяч морских миль. В пересчете на километры – это расстояние от Земли до Луны.

До чего же пустынный океан! Солнце печет, как на Синае.

Люди не понимают того, что мирская удачливость – это духовная неудача. Часто мне говорят люди: «Ты, Федор, в океане как в раю живешь». А я молюсь, чтобы не остаться без другого рая. И поэтому ощущаю нужду в помощи, потому что чувствую себя слабым. А в молитве к Богу необходима настойчивость. И нет никого, кто поддержал бы меня в этот час, кроме нашего Господа Иисуса Христа, на которого вся надежда в этой океанской пустыне. Лучше учиться, нежели учить; лучше повиноваться, нежели начальствовать. Иисус говорит: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными». Что такое аскеза? Пост, бдения, молитва. В нашей Православной вере не существует вопросов, потому что Иисус Христос – Истина.

Чем больше я пощусь, тем больше я молюсь, и это идет на благо моей души. Трудно в наше время поддерживать мораль в обществе. Многое зависит от нас, священников. Мы, священники, должны быть строгими прежде всего к себе, а со своей паствой и людьми должны быть пастырями добрыми. Священнослужители могут испортить все понятие о Православной церкви и вере в Бога. Нам надо помнить притчи о блудном сыне и о разбойнике, который был распят рядом со Христом. В наше время много жестокости, а надо быть милосерднее, обнять грешника и со слезами войти с ним в рай. Не каждый монах попадет в рай, а не каждый грешник попадет в ад.

Когда альпинист погибает на склонах Эвереста, это меня не удивляет, таково ремесло альпинистов. Гора Эверест забирает каждого третьего человека, пытающегося покорить ее вершину.

Человек, когда идет на пострижение в монашество, подписывает присягу: не подстригаться, не бриться, не резать волосы никогда, не снимать духовное платье, не ходить в кино, ни в ресторан никогда – три бумаги – письменные присяги. Поэтому монаху бриться, подстригаться было клятвопреступлением. Надеть какой-то штатский костюм, ходить в общую баню? Это значило посмеяться над мантией!

Город Сергиев Посад занимает исключительное по значению место в России, а особенно в Православной вере! Так как именно здесь лежат мощи самого первого и самого почитаемого святого русской земли Сергия Радонежского. Истина – в бессмертии души.

Чтобы повелевать природой, нужно преклоняться перед ней.

Чтобы повелевать природой, нужно преклоняться перед ней. Я знаю точно, что жизнь – слишком большая ценность, чтобы употреблять ее на одно лишь зарабатывание денег. Похоже, единственный способ быть счастливым – это делать то, что тебе назначено судьбой. Враг помогает человеку сформироваться и вместе с тем ограничивает его. Но если не будет у вас врагов, вы не станете личностью.

Единственный способ выжить для мореплавателя – это всегда чего-нибудь опасаться, это и есть высочайший экстаз бытия.

Я должен сохранить спокойствие, океан не то место, где можно терять голову. Меня охватили одновременно и жуть, и восторг. Я как будто попал за миллионы лет до создания живой природы: вокруг до горизонта ничего живого, только вода и вода, сливающаяся с небом. Но странное дело – плывя по океану, я испытываю необыкновенное чувство свободы и счастья.

Все эти мысли пронеслись в голове у меня, когда я оглянулся за корму и, увидев кромку восходящего солнца, прищурив глаза, начал выбирать шкоты стакселя. Краем глаза я увидел широкий круг солнца; наконец-то преодолев горизонт, оно залило весь океан.

Чем больше наше тело изнежено и выхолено, тем наш дух становится слабей. Всякая роскошь только растлевает наше тело и ослабляет нашу душу.

Мне просто необходимо жить в мире природы, в окружении воды, на палубе яхты. Горе мне, грешному, ибо прогневил я Создателя своего. Что же делать мне? Даже одиночество в океане не скроет мои грехи. Как жить, как выбраться из темницы грехов?

Чем больше наше тело изнежено и выхолено, тем наш дух становится слабей. Всякая роскошь только растлевает наше тело и ослабляет нашу душу.

Те, кто плавает по морям, видят удивительные творения Господа, все это является творением Его рук. Кто останется равнодушным, глядя на такую красоту? При таком виде я всегда взываю к небесам: «Не забудь, о Боже, как мало мое судно и как безбрежен Твой океан…» Океан дал мне три школы – низшую, среднюю и высшую – это три душевные силы: разум, сердце и воля.

Как вода заливает разбросанный уголь, так и океан погасил красные лучи солнца. И стало тихо. Наступила ночь, и со всех сторон охватила спокойная тьма, и дышать стало легче. Когда я стою на палубе яхты и опираюсь на леерные стойки, сердце мое переполнено к тебе любовью, мой Господь Бог.

Ни в коем случае нельзя заблуждаться относительно суровости океана к тем, кто первый раз вышел в плавание; а кто вышел в океан, значит, сделал себя изгоем.

Я наблюдаю: вот мои прихожане входят в храм, где я совершаю Божественную Литургию, и я вовсе не думаю, что все они пылают усердием открыть свои сердца в молитве к Богу. Большинство зевает и мечтает, чтобы скорее окончилась служба. Им скучно, они думают о еде. Но я и не думаю, и не жду, что их души будут непрестанно бодрствовать. Но я жду, чтобы хоть в одном из моих прихожан замерцала душа, забилось сердце, проснулась любовь, и на миг он ощутил бы щемящую значимость своей молитвы в моем храме.

Если ты читаешь молитву со слезами, то к тебе рано или поздно придет ощущение близости Господа Бога, и это самое главное: что только с Богом в сердце ты полноценен. Люди, приходя на службу в храм, отягощены исполнением обрядов и ритуалов церковной службы, но они не знают, что молитва священника приводит их сердца к Господу Иисусу Христу.