Похитители жвачки - Дуглас Коупленд Страница 12

– Вторая книга. «Меньше, чем ничего». Натянутая. Занудная. Сухая и многословная.

– Чушь собачья! Критики сравнили ее с романами Генри Джеймса!

– Да, – согласилась Глория, – прекрасно помню. С «бальзамированным» Генри Джеймсом, если слова вообще можно забальзамировать.

– Боже, Глория! – вскричал Стив. – Почему ты такая язва?!

– Третья книга. «Цветы, конфеты и щипцы».

– Отличная книга!

– Ну, хорошо. Пусть так. Четвертая – «Орлы и чайки». История моей семьи, которую ты бесцеремонно стянул, словно воришка – жвачку с прилавка.

– Неправда. Если у героини кудрявые волосы с медным отливом, как у твоей матери, это еще не значит, что я препарировал твоих родственничков.

– Как тебе угодно. Номер пять, «Иммигрант в маленьком городе». С нее ты и начал создавать бессмысленные вонючие лужицы блевотины вместо книг.

Стив хотел было открыть дверь, но отдернул руку.

– Да как ты смеешь! «Таймс» назвала меня мастером микроскопического! Критики говорили, что я «выполнил пятилетку по миниатюризации»!

– А сейчас ты что пишешь, милый?

– О господи, неужели так важно, кто откроет гостям?!

– Чрезвычайно важно.

Снова раздался звонок.

Муж и жена поглядели на дверь, точно это был гроб, а за ним – живые души, которые им не терпелось сожрать.

– У меня уже несколько лет творческий кризис, и ты об этом знаешь.

– Открывай, Стив.

– Да, милая.

Не понимаю я человеческое сердце. Лишь боль делает его сильнее. Лишь печаль делает его добрее. От хорошей жизни оно чахнет, а радость будто строит вокруг него глухие стены. Сердце – извращенное и жестокое. Я ненавижу его, а оно, похоже, ненавидит меня.

Роджер, держись подальше от моей дочери. Она сказала, вы переписываетесь или что-то в этом духе. Немедленно прекрати! Возможно, Бетани единственная, кого не постигло семейное проклятие неудачников, и я не позволю тебе вернуть ее на путь поражений! У нее было трудное детство (в основном по моей вине), но каким-то чудом она выдержала. Бетани живет со мной, и только благодаря этому я еще не свихнулась. Если она меня бросит, если уйдет из дома, я тоже уйду. Моя душа уйдет, а тело останется в дрянной квартире и будет удивляться, кто это только что ушел из дома вместе с Бетани.

Она была тихим ребенком, и я считала, что это признак большого ума, что ее прекрасные идеи просто нельзя выразить словами. Но теперь я понимаю: она молчала, потому что не хотела принимать участие в моей грязной жизни.

Если она уйдет, у меня будет слишком много свободного времени, и мне придется признать, что я уже никогда не влюблюсь. Впервые я осознала это несколько лет назад.

Да, я хорошо помню тот день. Точнее, вечер «У Дэнни», наше с тобой свидание. Я будто увидела себя глазами человека за соседним столиком. Вот мне шестьдесят восемь, я завтракаю одна в дешевой забегаловке. Потом показываю дисконтную карточку, расплачиваюсь и иду домой, где жду следующего приема пищи.

Словом, я не то чтобы забыла о тебе после той встречи. Просто вместе с мыслью о тебе я вспоминаю Пустоту. Поражение. Ты этого не заслужил, понимаю. Но ты очень похож на меня: того же возраста, с тем же списком неправильных решений. Повторяю, держись подальше от Бетани. У нее еще может быть здоровое будущее (Кайл?), не мешай ей. Живи по возрасту. Напейся, что ли. Но оставь мою дочку в покое.

ДД

Глория улыбнулась гостям.

– Кайл Фалконкрест! Какая честь видеть вас в нашем уютном, гостеприимном доме!

– Спасибо. Знакомьтесь, это моя жена Британи.

– Здравствуйте!

– Я рад, что вы нашли время посетить наш скромный университет, – проговорил Стив. – Принести вам выпить?

Молодые переглянулись. Британи спросила:

– А у вас найдется белое вино?

– Только скотч. Хотите? А, вспомнил! Есть еще джин.

Глория злобно вытаращила глаза на мужа: это был ее личный запас.

Стив опомнился:

– Нет, только скотч.

Кайл любезно ответил:

– С удовольствием выпью скотча. Со льдом, если можно.

– Лед у нас кончился.

– Ясно.

Стив ушел за выпивкой, а Глория пригласила Кайла и Британи в гостиную.

– Кайл, ваша книга великолепна.

– Спасибо.

– Я прочитала ее дважды. Она заслуживает самых лестных похвал, а солидный гонорар, полагаю, делает вашу жизнь еще прекрасней.

Кайл смутился. Британи ответила за него:

– Сегодня он подписал контракт на второй роман.

– Надо же, второй роман! – восхищенно взвизгнула Глория, отчасти для гостей, отчасти для мужа, который еще был на кухне. – Замечательно! А сколько денег вы за него получите – боюсь даже представить!

– Завтра об этом напишут в газетах, так что можно и рассказать. Десять миллионов долларов, – сообщила Британи.

Глория чуть в обморок не упала от удовольствия.

– Десять миллионов?! – Она обратилась к Стиву: – Юный Кайл получит за вторую книгу десять миллионов долларов!

– Правда? – Стиву оставалось только разбить стакан и перерезать себе горло. – За это и выпьем!

Он подал гостям скотч, и Глория тут же произнесла тост:

– За ваш десятимиллионный контракт с издательством!

Они чокнулись и выпили – Стив был вынужден присоединиться.

– Так о чем ваша новая книга? – спросила Глория.

– Ну, это современная история любви. Не совсем обычная.

– Необычная? Как интересно!

– Она про людей, которые работают в офисном супермаркете.

– В офисном супермаркете? – смутилась Глория.

Тоном, каким взрослые обычно дают молодняку понять, что знают современные рок-группы, Стив произнес:

– Я сегодня как раз был в таком. «Скрепки» называется.

– Ты не говорил… – Глория почувствовала себя преданной.

Британи вызвалась объяснить:

– Ну, это такие громадные магазины канцелярских товаров. Их обычно строят на шоссе. «Скрепки», «Офис-Депо». Слышали?

Глория выглядела так, словно только что пришла на вечеринку и пытается вспомнить имена гостей.

– Я…

– Ну что ты, Глория, все знают, что такое офисный супермаркет! – пристыдил ее муж.

– Я покупаю канцтовары в магазине неподалеку. Мне и в голову не приходило ехать за ними в офисный… супермаркет!