Хроника одного скандала - Зои Хеллер Страница 13

Я как раз в этот момент оказалась в Главном корпусе — направлялась к директору. Звенящий от укоризны голос Шебы донесся до меня прежде, чем я увидела эту троицу, но, едва зайдя за угол, я поняла, что в коридоре назревает скандал. Развернув ступни по третьей позиции, словно готовясь к plie, и опустив кулаки на бедра, Шеба смахивала на олицетворение ярости из карт Таро. Мальчишки, эксперты в стычках с учителями, привалились к стене, глубоко засунув руки в карманы брюк.

Учитывая близость встречи с Пабблемом, на которую мне совсем не приличествовало опаздывать, и натянутые отношения с Шебой, я готова была пройти мимо, не обращая внимания на ее неприятности. Но, приблизившись, я явственно услышала, как один из юнцов, тот, что повыше, обозвал Шебу «глупой коровой».

— Это еще что такое? — прикрикнула я. Невзирая на личное отношение к Шебе, отреагировать на хамство ученика я была обязана. Поступить по-другому означало бы пренебречь долгом педагога.

Все трое оглянулись. Лихорадочный блеск глаз Шебы и пунцовые пятна на щеках выдавали ее с головой.

— В чем дело, миссис Харт? Эти ребята нарушают дисциплину?

— Боюсь, что так, мисс Коветт. — Голос Шебы дрожал. — Они постоянно болтали в классе, а потом еще и драться начали.

Мы с Шебой посмотрели на мальчишек. Долговязого Килбейна я учила в прошлом году. Среди одноклассников он был известен под кличкой Шатун. Второго, светловолосого, я не знала. Ему недоставало наглой уверенности Килбейна — в ответ на мой приказ назвать свое имя он что-то промямлил, обращаясь к полу.

— Громче, будь любезен, — велела я.

Блондин поднял голову.

— Стив Конноли, мисс, — повторил он срывающимся мальчишеским фальцетом.

Я провела с нарушителями дисциплины обычную процедуру: сначала холодная ярость, затем мягкие угрозы и, наконец, увещевания. Возможно, ради Шебы я чуточку перегнула палку. Конноли на протяжении всей моей речи упорно глазел в пол, лишь изредка бросая на Шебу косые взгляды.

— Изволь смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю!

Возможно ли, что уже тогда я ощутила что-то интимное в его отношении к Шебе? Не исключено. Однако общение с детьми этого возраста редко обходится без сексуальных нюансов. Старшие классы — своего рода суп из гормонов. Все эти молодые, сбитые в одну кучу тела, в которых бьет ключом подступающая зрелость и низкопробные фантазии, не могут не порождать особую атмосферу. Даже мне, женщине на седьмом десятке и, по мнению обывателей, далеко не писаной красавице, случалось вызывать нескромный интерес у пятнадцатилетних подопечных. К этому привыкаешь. Время от времени сексуальное напряжение находит выход в какой-нибудь эскападе: ученик пытается тебя облапить или нападает с оскорблениями. Помнится, в 1982 году Марк Рот, зловредный шпингалет из девятого класса, набросился на девушку, которая давала уроки разговорного французского. Когда на ее крики прибежал кто-то из учителей, маленький негодяй уже повалил француженку на пол и елозил сверху. Впрочем, этот эпизод уникален. В основном же сексуальное брожение среди детей едва угадывается. Закулисный смутный шум, не более того.

Покончив со взбучкой, я препроводила хулиганов в класс и проследила, чтобы они заняли положенные места. Боюсь, в данном случае я поступила не слишком тактично. Школьный этикет запрещает в присутствии детей подчеркивать моральное превосходство над другим учителем. Я же, не удержавшись, продемонстрировала свой явный педагогический талант.

— Если эти двое позволят себе баловство, — сказала я замершей у двери Шебе, — без колебаний обращайтесь ко мне.

Вместо того чтобы оскорбиться, Шеба шагнула ко мне с широченной улыбкой, наклонилась и опустила ладонь на мое плечо.

— Громадное вам спасибо, Барбара. Вы меня просто спасли, — шепнула она.

Я онемела от неожиданности и только в коридоре, прикрыв за собой дверь, сообразила, что оставила благодарность без ответа.

К директору я, разумеется, опоздала. Когда я вошла в его кабинет, Пабблем, источая ханжески скрытое недовольство, подпирал коленями свой эргономичный стул без спинки.

— Ну наконец-то! — взревел он при виде меня, после чего все же поприветствовал — с подчеркнутой галантностью человека, замышляющего какую-то гнусность. — Прошу вас… — Пабблем указал на стул (простой, без намека на эргономичность) по другую сторону своего стола.

Я села. Администрация школы занимает неприглядное Г-образное крыло лабораторного корпуса, и окна кабинета Пабблема в самом конце крыла выходят на скромный квадратный газон с клумбами, известный как «директорский садик». Тем днем завхоз Фелпс и его унылый помощник Дженкинс возились в «садике» с птичьей кормушкой, и, слушая Пабблема, я поверх его плеча следила за уморительно неуклюжей работой этой парочки.

— Как прошла неделя? — поинтересовался Пабблем. — Неплохо?

Я молча кивнула, не собираясь тратить силы на любезности.

— Отлично, отлично, — продолжал Пабблем. — Кофе вы, похоже, уже выпили, так что… перейдем сразу к делу.

Ровно за десять дней до этой встречи трое моих коллег-историков водили восемьдесят десятиклассников на экскурсию в собор города Сент-Олбанз. Мероприятие было частью религиозной программы полугодия. Во время экскурсии полтора десятка школьников сбежали от учителей и ударились грабить лавки в центре города. Кое-кого из мальчишек поймали с поличным и отправили в полицию, где им предъявили обвинение. На следующий день владельцы магазинов Сент-Олбанза засыпали Пабблема жалобами и угрозами, а затем городской совет сообщил администрации, что ученикам нашей школы дорога в Сент-Олбанз заказана. Я не принимала участия в поездке, однако именно на меня, как на главу историков, Пабблем возложил задачу написать докладную записку об инциденте — якобы отчитаться за «нарушение порядка» и предложить меры для избежания в дальнейшем подобных инцидентов. Якобы, заметьте. А по сути я должна была снабдить директора письменным доказательством его невиновности в случившемся безобразии. В отчете, оставленном тем утром на столе Дерде Рикман, я увильнула — не без умысла, признаюсь — от выполнения обеих задач.

— Прежде всего, — сказал Пабблем, — выражаю благодарность за усердную работу над данным документом. (Все затребованные от учителей докладные записки Пабблем именует «документами», как будто Сент-Джордж — не средняя школа, а постоянное место встречи светил медицины по СПИДу). Помните, что замечания, которые у меня возникли, ни в коей мере не умаляют высокой оценки ваших стараний. — Пабблем сделал паузу, предоставляя мне возможность поблагодарить его за справедливость, достойную Соломона. Не дождавшись ни звука, фальшиво кашлянул и продолжил: — Буду предельно откровенным с вами, Барбара. Этот документ привел меня в замешательство. Боюсь, даже разочаровал.

Пронзительный зуммер прервал его речь. Пабблем со вздохом потянулся к кнопке интеркома.

— Да?

— Колин Робинсон на линии, — сообщил голос Дерде Рикман.