Биологический материал - Нинни Хольмквист Страница 13

Вытершись насухо и одевшись в чистую одежду, я решила, что самое время поесть. Первой мыслью было пойти в ресторан и съесть готовое блюдо, но на полпути к двери я передумала. Если мне удалось принять душ одной, то и с обедом справлюсь, подумала я. Я решительно направилась в кухню, достала пачку хлебцев из шкафа, масло, сыр и апельсиновый сок из холодильника. Налила большой стакан. Выпила стоя. Потом намазала маслом хлебец и положила сверху кусочек сыра «Порт Салют». Съела — по-прежнему стоя. Твердый хлебец хрустел на губах. Сделала еще один бутерброд. Вспомнила, что в холодильнике оставались помидоры, достала один, разрезала на дольки и водрузила на бутерброд. Съела. Налила еще сока. Ставя стакан на стол, я заметила, что одна из камер смотрит прямо на меня.

Я приподняла стакан в шутливом тосте и выпила. Сделала третий бутерброд с сыром и помидором и, повернувшись к камере спиной, съела. Теперь я была сыта. Не зная, чем заняться, я убрала еду в холодильник и все-таки вышла из квартиры.

Поднявшись на лифте на последний этаж, я прошла в зимний сад. Там я заставила себя медленно прогуливаться, а не бежать как загнанная лошадь по гравийным дорожкам, любуясь фонтанами и здороваясь со знакомыми, которые читали, болтали или просто лежали на траве. Мой путь лежал в дикую часть сада. У гибискуса с его крупными красными цветками я задержалась на минутку посмотреть, как пчела забирается внутрь в поисках нектара и, довольно жужжа, вылетает, чтобы направиться дальше. Я продолжила свой путь, улыбаясь, здороваясь и кивая. Большинство людей были мне знакомы. Некоторых я видела в первый раз, некоторых — в последний. Я прошла оливковую рощу, цитрусовую рощу, вдыхая ароматы сада: кипарисов, роз, жасмина, лаванды, эвкалипта, и наконец вышла к лужайке.

Под кедром несколько человек устраивали пикник, недалеко от них лежал на покрывале и читал одинокий мужчина. Я улеглась прямо на траву, влажную и пахнущую землей. Я лежала, закинув одну ногу на другую, и смотрела в небо. Снаружи по куполу стекала вода: там, за стеклом, шел дождь. Сквозь струи воды, стекавшие по стеклу, я различала серые тучи, стремительно несущиеся по небу. Господи, там снаружи шел дождь! Там бушевал ветер! Настоящая буря. А здесь внутри не было никакого ветра. И дождя тоже, только легкое жужжание кондиционера. Но и его заглушали голоса людей, пение птиц, журчание воды.

Было тепло, и я чуть не задремала, когда услышала у себя за головой шаги. И вдруг, словно во сне, я очутилась дома. Я была у себя в саду. Я лежала на траве, вдыхая ароматы лета, а он все приближался ко мне, пока не ткнулся носом мне в волосы, и я не ощутила его теплое дыхание на своей щеке. Я приподняла голову и повернулась. Сзади меня никого не было. Ни собаки. Ни человека. Ни птицы. Ни даже мыши или майского жука. Ничего. Сердце пронзила острая боль. Мне понадобились все мои силы, чтобы не застонать. Я подавила желание вскочить, схватиться за грудь, закричать. Вместо всего этого я продолжала молча лежать на траве и смотреть в небо.

Дождь не прекращался. Тучи сгустились и потемнели. Небо было почти черным. Сразу стало прохладно и влажно: выпала искусственная роса, и пока я поднималась, вокруг меня тоже все стемнело. Люди, устроившие пикник, начали собирать вещи. В полумраке они были похожи на тени, но когда зажглись фонари и снова можно было что-то разглядеть, я узнала в одной из женщин Алису. Мы не виделись с ней с того самого праздника, что был неделю назад.

Поднявшись на ноги, я позвала Алису, прежде чем мне в голову пришла мысль: «А что, если она меня не помнит?»

Со мной это раньше часто случалось. Я здоровалась с людьми, которые меня не узнавали, хотя мы буквально за пару дней до этого сидели друг напротив друга в ресторане. Но стоило Алисе меня увидеть, как она расплылась в улыбке и радостно замахала:

— Привет, Доррит! Что ж ты раньше не подошла к нам? — спросила она. — Мы бы тебя угостили великолепным пирогом с малиной, который испекла Эллен. Он, к сожалению, закончился.

— Я тебя не видела, — честно сказала я. — И мне нужно было побыть одной. Сегодня было медицинское обследование.

— И как все прошло? — поинтересовалась Алиса.

Я рассказала об эксперименте.

— Bay! Поздравляю! Давай пять! — искренне обрадовалась Алиса. — Ты рада?

— Ага, — ответила я, хлопая по протянутой ладони.

— Алиса! — позвал ее один из приятелей, они уже упаковали корзины и собирались идти. — Не забудешь про уколы?

— Иду-иду! — крикнула Алиса и снова повернулась ко мне: — Я участвую в каком-то эксперименте с мужскими гормонами. Не спрашивай меня, в чем суть эксперимента, я в этом ничего не понимаю, но боюсь, у меня скоро вырастут борода и волосы на груди.

Только сейчас я заметила, что голос у нее стал низким и грубоватым.

— Увидимся! — повернулась она, чтобы пойти, но остановилась: — Кстати, мы же увидимся завтра на выставке Майкен? Ты придешь?

— Конечно, — заверила я. — Удачи с уколами.

Она подняла палец в знак одобрения и вернулась к друзьям. Я тоже пошла, но в другую сторону.

Человек с книгой заснул. Я остановилась, размышляя. Стоит его разбудить или нет? Он ведь может простудиться, лежа на сырой траве. Или он хочет побыть один? Я снова пошла. Мужчина продолжал лежать неподвижно. А что, если он болен? Лучше, наверно, проверить.

Подойдя еще ближе; я узнала в нем Юханнеса. Он лежал прямо на книге. Я встала на колени рядом с ним и, прочитав несколько строк, поняла, что он читает пьесу. Я прочла про себя: «Тот, кто целый день провел у плиты, к ночи валится с ног от усталости. Сон надо уважать…»

Слова были как раз к месту, но Юханнес лежал так тихо, что мне показалось, будто он не дышит. На секунду я испугалась… самого худшего, как принято говорить. Я положила руку ему на плечо и легонько потрясла:

— Юханнес?

— Мм… что случилось? Вильма? — пробормотал он сквозь сон.

— Это не Вильма, — сказала я. — Это Доррит. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Доррит? — Он повернулся на спину и открыл глаза; сначала один, потом другой. — О, Доррит, моя королева танцев. Привет!

Он моргнул одним глазом — то ли еще не проснулся, то ли флиртовал, — потом ловко сел на траву. Я отметила гибкость и плавность его движений. Но тонкие седые волосы были в беспорядке, и он выглядел усталым. Намного хуже, чем неделю назад.

— Как дела? — спросила я.

— Все хорошо. Просто я дико устал. Ой, уже стемнело. Как быстро летит время, Доррит.

— Да, — согласилась я.

Юханнес поднялся на ноги, закрыл книгу, сложил покрывало, и мы вместе пошли по направлению к выходу. Он рассказал мне об эксперименте, в котором он принимал участие.

— Это целая серия очень интенсивных упражнений, рассчитанных на верность и доверие. Не понимаю только, о каком доверии может идти речь в этих стенах.

Я рассмеялась:

— Я тоже не понимаю. Я никогда не понимала, почему так важно уметь полагаться на других людей. Это слишком наивно.