Неунывающие вдовушки - Ингрид Нолль Страница 13

– И речи не может быть о том, чтобы оставить картины себе, – заговорила она вдруг, – предметы искусства принадлежат всем. Картины должны вернуться в музей. – Катрин испытующе глядела мне в лицо.

– В музее никогда нет места для всех полотен, – я попыталась успокоить ее благородный порыв, – картины будут пылиться в запасниках, в хранилищах, и никто их никогда не увидит. Отнеси их в страховую компанию, скажи, что нашла, пусть выплатят вознаграждение.

Катрин, видимо, и без меня задумала нечто подобное.

– Да хорошо бы, – отвечала она, – но как жена незаконного владельца я не получу никаких хороших денег. Тут нужен независимый посредник. Тебе бы тоже не помешало подзаработать?

Мне надо было покурить и подумать. Я, бывало, и прежде нарушала закон, но чтобы так!

– А что скажет Эрик, когда не найдет картин на прежнем месте?

– Хороший вопрос, – рассеянно отвечала Катрин. – Дай, что ли, сигаретку, – она отломила фильтр. – Ты знаешь, преступления, связанные с предметами искусства, стоят на втором месте после наркобизнеса, даже прежде торговли оружием, – продолжала она сквозь табачный дым. – Одна только подделка приносит целые состояния. При этом сорок – шестьдесят процентов всех работ кисти уже покойных художников – фальшивые. А обмануть покупателя – проще простого. Многие из тех, кто в состоянии выложить крупную сумму за картину, не особенно интересуются ее происхождением и проверять шедевр на подлинность не будут. Едут люди в отпуск и там с готовностью отстегивают пару тысяч за нумерованную литографию Пикассо с его подписью. В любом копировальном салоне при современной-то технике такая копия один в один обошлась бы им на два нуля дешевле. И это еще что.

– Ишь ты, специалистка! – изумилась я. – Зря ты тогда забрала платья, украшения, фотографии. Эрик сразу поймет, что это ты обчистила квартиру. А должен думать, что его ограбили профессионалы по наводке. Нужно снова туда поехать и запутать следы.

– Да ты сама рассуждаешь, как профи! – изумилась Катрин. – Нет, боюсь. Еще одного раза мне не выдержать!

Я посмотрела на часы: мы нанесли визит в бывшее жилище Катрин меньше двух часов назад. Вполне может быть, что ее муж еще не вернулся и не знает, что мы обчистили квартиру. Надо бы проверить. Я вновь набрала номер Эрика и услышала его приятный голос на автоответчике.

Катрин взглянула мне в лицо и все поняла. Она вскочила и опять уложила в тюк все вещи, не оставляя себе ничего: ни драгоценностей, ни платьев, ни кораллового ожерелья бабушки, ни свадебной фотографии родителей.

– Я видела в одном фильме, как взломщик не удержался и стянул для своей невесты самое красивое кольцо, вместо того чтобы ограничиться стандартными золотыми безделушками. На том и погорел. Настоящие профи не должны себе такого позволять, – ободряла я свою ученицу, – любая мелочь может загубить все дело.

И на этот раз многоквартирный дом казался нежилым. Без нас заходил почтальон: из ящиков торчала корреспонденция. Мы, не мешкая, прошли в квартиру, развесили одежду, вернули альбомы на полки, украшения – в ящики комода. Потом я отослала Катрин, уже слегка в истерике, к машине и стала заметать следы. Отпечатки ее пальцев на мебели не вызвали бы подозрений, мои были неуместны, пусть и не фигурировали в полицейских картотеках. Вот бы пустить преследователей по ложному следу! Как бы поступил настоящий утонченный профессионал? Я задумчиво рылась в сумке. О! Есть! Расческа, которой я чесала длинные патлы Энди! Я с умыслом разбросала по комнате несколько волосков. Анализ ДНК покажет, что волосы принадлежат мужчине. Но никто никогда на заподозрит безобидного таксиста из Дармштадта.

Внизу на лестнице мне встретился мужчина, мельком взглянул на меня и любезно улыбнулся. Я узнала его не сразу: на фото он выглядел привлекательнее. Походка его была легкой и упругой, он выглядел подтянутым и сильным, но маленькая голова на длинной шее, как у страуса, раскачивалась при каждом шаге, словно метроном, и это, конечно, было не слишком красиво. Когда до меня дошло, что на меня только что глядели стальные глаза Эрика, сердце у меня замерло. Однако он меня не знает. И я сделала вид, что навещала подругу этажом выше.

Внизу, в машине, Катрин нервно полировала носовым платком зеркало заднего вида.

– Он тебя видел? – заорала я.

Кто? Муж? Она вытаращила глаза и затряслась. Нет, он не мог ее заметить, он всегда ставит машину в подземный гараж и заходит в дом с другой стороны.

– У кого, кроме тебя, есть ключи от дома? – спросила я. – Замки открыты ключами, сразу заметят, что взлома не было.

– Уборщица… – прохрипела Катрин.

Так, думай, Катрин, думай! Уборщица! Ага, она после обеда еще моет физкультурный зал в ближайшей школе.

Едем в школу!

– Меня она знает, – сипела Катрин, – так что тебе идти. Там работают несколько уборщиц, я однажды заходила в школу, нужно было отдать распоряжения Эмине.

Я вошла в школу через боковую дверь, уверенно и целенаправленно, а не крадучись, как воровка. В первой же комнате рабочие отдыхали, потягивая пиво, тут же я нашла и стайку уборщиц. Уже хорошо. А вот и завхоз, он же комендант здания. Ведет себя как хозяин, сразу заметно.

– Ищете кого-то? – он меня заметил.

– Мой сын забыл свою спортивную форму, – соврала я.

– Поглядите вон там, – завхоз показал пальцем в сторону кладовки, – там мы держим забытые вещи. Да, уборщицы недавно что-то приносили из спортзала. А вы своего пацана балуете. Он забыл, а вы пришли искать! Пусть сам приходит.

Завхоз остался в коридоре, а я вошла в кладовку. Тут черт ногу сломит! Как тут можно что-нибудь найти? Ящики, коробки, ведра, метелки, бытовая химия! Поди найди тут мешок со сменкой. Зато в углу на стене на вешалке я увидела несколько одинаковых фартуков, серый рабочий халат и зеленую штормовку. Ага! Отлично! Я поблагодарила и сделала вид, что ухожу, а сама скользнула обратно и спряталась в женском туалете. Завхоз в учительской бранился с одной из уборщиц. Я снова пробралась в кладовку, быстро обыскала одежду на вешалке и нашла ключи.

В машине, оставив школу далеко позади, я сравнила связку с ключами Катрин.

– Есть! Получилось! – сообщила я радостно. – Это надо отметить! В ближайшем кафе выпьем шампанского.

Но Катрин запротестовала. Нет, никаких кафе! Иди, говорит, купи выпить в супермаркете, вот, держи мой кошелек. Ей хотелось поскорее спрятаться в норку.

– Слушай, теперь, когда мы ограбили твоего мужа, тебе действительно есть чего бояться. Вот объясни мне одну вещь: твоего адреса он не знает, но ведь он может в любой момент найти тебя на работе, так?

– Он не знает, где я теперь работаю. Когда мы жили вместе, я по полдня сидела в окошке Alitalia в аэропорту. После нашей ссоры я сбежала среди ночи к одной подруге, она же потом устроила меня в Народный университет.

– Ты с ней общаешься? – спросила я.

– Нет, слишком опасно, Эрик ее знает, он бы душу из нее вынул, чтобы меня найти. Ширли лучше не знать, где я.