Девочка и мальчик - Мортен Браск Страница 13

10

Я закрываю дверь и еще долго стою, прислонившись лбом к косяку. Слабеющий звук ее шагов, хлопок входной двери. Квартира с ее уходом опустела. В гостиной запах ацетона, которым она снимала лак с ногтей.

Ей нужно навестить маму. Впервые за последние три дня я остаюсь в одиночестве. Из раза в раз все происходит по одному и тому же сценарию. Наступает такой момент, это случается каждый месяц, когда мы берем отгулы и проводим три дня вместе. Прикосновения и объятия, она шепчет слова, которые никогда прежде не шептала, шепчет их, чтобы я окончательно потерял голову, но они больше не кажутся мне трогательными, теперь они вызывают у меня неприязнь.

Когда я говорю ей, что устал, она отвечает, что иначе никак, мне это отлично известно, это необходимо, нужно, чтобы все успело случиться за эти три дня. По ночам в мой сон вторгаются ее руки, губы, разведенные ноги.

Я прислушиваюсь к звукам на лестнице, пока не убеждаюсь, что она на самом деле ушла. Прохожу через гостиную, открываю стеклянную дверь в сад и стою в ее проеме. Аромат раннего утра. На верандах других домов завтракают семьи, доносятся голоса радиоведущих, где-то глухо стучит о фарфор нож, отрезающий масло, заводится машина, хлопают крыльями перепархивающие в кустах птахи.

Николо застыл у ограды, рядом с клумбами вытянутой формы. Насекомые гудят над кустарником, в тени вишни покоится коляска с малышом, занавешенная тканью. Юлия сидит в саду за столиком и читает, у нее в руке чашка, плавно описывающая круги над газетой, заголовки из которой она зачитывает Николо вслух.

Я иду на кухню и набираю воду в чайник. Пока вода закипает, я отправляю в рот несколько миндальных орешков из зеленой вазочки на кухонном столе. Пережевываю их медленно, с отсутствующим видом, думая о том, что вот я стою тут и жду, хотя существует такая вещь, как выбор, и я мог выбрать что-то другое, а выбрал это. Вот так стоять. Выбрал орешки в вазочке, воду, которая скоро закипит.

Я наливаю кофе в термос и устраиваюсь в кресле с видом на сад. Беру в руки роман, который недавно начал читать, но через полчаса откладываю книгу в сторону: у меня не получается сосредоточиться. За стеклом крона вишни, а над ней безбрежная синева. Я выхожу в прихожую и обуваюсь.

Несколько дней после вечеринки я был не в состоянии думать ни о чем, кроме Майи. Я искал ее в интернете. Надеялся, что наткнусь на какие-нибудь ее фотографии. Ничего не нашел. Не обнаружил никаких сведений о ней, даже на сайте университета не было ее данных. Все, что мне попадалось, – это многочисленные статьи об известных женщинах, которых звали Майя, ресторанах, компьютерных программах, энциклопедические статьи о культуре майя. Меня это удивило. Мне раньше никогда не приходилось сталкиваться с такой ситуацией. Обычно в сети можно было найти информацию о любом человеке. По ходу поисков я наткнулся на любопытную статью о понятии «майя», важном в индуизме. Слово «майя» означает мир, в котором, как нам кажется, мы живем и который мы считаем материальным, хотя он в действительности иллюзорен, это некий покров, мешающий нашему сознанию всмотреться в истинный мир, заслоненный майя, в Брахму. О моей Майе я не нашел ровным счетом ничего.

Мне было известно, что она живет где-то в Кристиансхавне, на одном из старых каналов. Однажды я переехал через мост в тот район и стал ходить по его улицам. Я надеялся случайно встретить ее. Разумеется, не встретил.

Юлии уже нет за столиком в саду, когда я спускаюсь вниз. Николо склонился над коляской, осторожно ее качает. Когда я подхожу ближе, он прикладывает палец к губам. Их с Юлией дочка лежит на спине, раскинув ручки в стороны.

– Только начала засыпать, – шепчет Николо.

Он кивает мне, что нужно отойти чуть в сторону. Мы отходим к ограде.

– Юлия поднялась наверх поспать.

– Поспать. Сейчас.

– Да, мы ночью глаз не сомкнули, у Софии режутся зубки, вы не слышали, как она кричала всю ночь?

– Нет.

– Я чуть с ума не сошел. Почти до утра носили ее на руках кругами.

Он бросает взгляд на окна квартиры и достает пачку сигарет.

– Я думал, ты бросил, – говорю я.

– Бросил, да.

Он закуривает.

– А как у вас, продвигается? – спрашивает он.

– Не пойму.

– Ты по-прежнему как будто не рад.

– Не вижу особого повода для радости.

– По Майе заметно, что она очень измучена.

– Она сама себя изводит, думает только об этом с утра до вечера.

Николо отводит руку в сторону и стряхивает пепел.

– Юлия мне рассказала, что Майя от всей этой истории чуть ли не в депрессию впала, – говорит он.

– Четвертый раз уже пробуем.

– Уфф.

– Она каждый раз принимает это очень близко к сердцу.

– Понятно. Жаль, – говорит он.

Тушит сигарету о подошву ботинка и засовывает, наполовину недокуренной, обратно в пачку.

– А у тебя как?

– Да вот, кручусь.

– Туго приходится?

– Да, можно и так сказать.

– Ты выглядишь слегка подавленным.

– Пройдет.

Я киваю на цветы.

– Что ты с ними делаешь?

– Подвязываю, – отвечает он. – Юлия хочет, чтобы они росли, поднимаясь по ограде.

– А-а.

– Меня эта идея не очень-то прельщает. Но ей попалась фотография в каком-то женском журнале. На самом деле я думал, что оно как-то попроще. А тут подвязал их на прошлой неделе, а они растут неправильно.

– Как цветы могут расти неправильно?

– Они вылезают за оградой, а должны расти вверх по ней. К солнцу тянуться. Я об этом как-то не подумал. Это тень от детского игрового домика на них так повлияла.

– Тропизм.

– Это что, так называется?

– Да. Когда растения тянутся к чему-то. К солнцу, или к воде, или еще к чему-нибудь.

– Надо же, для всего придумано название.

– Почти.

Я склоняюсь над подвязанными цветами.

– Ты им тут самую настоящую виселицу устроил, – говорю я.

– Ха. Ну да.

– Бедные цветы.

11

Она стоит на пороге гостиной. Не проронив ни звука. Я замечаю, что она там, случайно подняв взгляд от компьютера. Что-то происходит с ее лицом, едва заметные движения вокруг губ, натянутость кожи в районе подбородка. Она стоит в дверном проеме. Я знаю, что, если сделаю хоть одно движение, она вся свернется, как лист бумаги, охваченный пламенем.

– Опять? – спрашиваю я.

– Да.

Ее взгляд становится бесцветным. Я встаю из-за стола. Обнимая ее, чувствую, как она глубоко внутри дрожит. Прижимаю ее к себе.