Сила мечты - Джессика Уотсон Страница 14

Мы обсудили практически каждую из возможных опасностей, которые могут поджидать в море одинокого путешественника. Мы отрабатывали различные упражнения, помогающие управляться со спасательным плотом, спускаться на нем на воду, слезать с него и залезать обратно (хотя в этом я уже разбиралась благодаря Дону и Майку, которые по ночам сажали меня на спасательный плот в бассейне, направляли на меня брандспойт и заставляли снова и снова слезать и залезать на плот). Мы говорили о сигнальных ракетах и тренировались правильно и экономно ими пользоваться.

Когда мы с Джерри проходили реальные случаи выживания в катастрофах, составляли списки необходимых вещей, проверяли мои навыки правильного использования спасательного оснащения, я по-настоящему осознала, насколько важно в ситуации, когда что-то идет не так, сохранять спокойствие и выдержку. Я хотела быть уверенной, что овладела наукой выживания, что обладаю всеми знаниями, какие могут мне понадобиться.

Каждое новое упражнение все больше убеждало меня, что в момент кризиса важна не физическая сила, а отработанная техника и умение сохранять ясность мысли.

На несколько дней вырываться из ангара было полезно еще и по другой причине. У меня развилась аллергия на стекловолокно. Когда я вернулась из Брисбена и вновь приступила к работе, раздражение кожи, которое я сначала считала потницей, дало более серьезное осложнение. Когда сыпью покрылось все лицо, мне дружелюбно сообщили, что никому в ангаре неохота на меня такую смотреть, и отправили к врачу. Но мама приказала, чтобы мне ни в коем случае не запрещали продолжать работу. Как будто мне кто-то мог запретить!

Итак, моя яхта уверенно взяла курс на будущие удивительные свершения, а кроме того, должна была появиться на Сиднейской международной выставке яхт. Теперь тем более стало важно еще больше распространить информацию о предстоящем событии. Эндрю Фрэзер объявил в газете «Саншайн Коуст Дэйли» конкурс «Придумай имя для яхты Джессики», и местное сообщество удивительно активно участвовало в нем.

Нам хотелось выразить благодарность всем тем людям, которые подготавливали мою яхту к плаванию, а также всем предпринимателям и спонсорам, которые помогали воплотить мою мечту в жизнь. Поэтому в субботу, 25 июля 2009 года, мы решили устроить торжественный прощальный ужин. У вечеринки было три цели – сказать всем спасибо, организовать сбор денег и привлечь внимание прессы. Также мы намеревались объявить новое имя моей свежевыкрашенной красавицы S&S 34, прежде чем отправить ее в Сидней, где она должна была всех затмить (кстати, мое личное мнение не обязательно должно совпадать с мнением организаторов) на выставке яхт. Мне ужасно хотелось поплыть туда на ней, но времени не хватало.

Эндрю, Скотт, Мел и Лиз вместе с сотрудниками «Файв Оушенз» полностью взяли на себя организацию ужина, так что последние несколько дней перед ним прошли в лихорадочной суматохе. К этому моменту мы уже практически жили в лодочном ангаре. Приходили туда еще до рассвета и уходили, когда солнце уже давно село. Утром в субботу я проснулась с чувством, что мне предстоит решающий день.

За яхтой с самого утра приехал кран и грузовик. Ее аккуратно установили в кильблок [18], чтобы она не побилась по пути в Сидней, и моя лодка устремилась вперед по шоссе, невероятно красивая, сверкающая розовой краской и новенькой таргой из нержавеющей стали. Я же осталась, охваченная сложными чувствами: там была и тревога, и облегчение, и усталость. Однако времени на то, чтобы погрузиться в грустные размышления, не было. Нам предстояло отмыть ангар, а затем запрыгнуть в машину и ехать к месту проведения ужина, чтобы в последние минуты успеть доделать разные мелочи. Я едва успела отскрести с себя под горячим душем остатки смолы и краски, и вот мы уже снова были в пути и мчались к отелю.

Какой же это был вечер! Как великолепно все оделись, как здорово выглядели! По правде говоря, я даже кое-кого не узнала без слоя краски, смолы и пыли, которым они были покрыты все предыдущие дни. Вечер был особенным еще и потому, что Эндрю устроил мне встречи с Доном Макинтайром, Джеймсом Кастрисьоном (который незадолго до этого вместе со своим напарником Джастином Джонсом полностью прошел маршрут первой в мире транстасманской экспедиции на каяках, проплыв от Австралии до Новой Зеландии) и Джесси Мартином.

Вел наш вечер журналист и ведущий новостей на канале «Ченнел Тэн» Билл Вудс, а Дон, Джеймс и Джесси между подачей блюд рассказывали о своих приключениях. Потом Билл начал расспрашивать меня о предстоящем путешествии. Мы объявили новое имя яхты – Pink Lady («Розовая леди»), которое придумал местный житель Боб Хьюджес, а потом провели аукцион и лотерею. Гости начали расходиться только глубоко за полночь. Я испытывала такое воодушевление, что даже не ощущала усталости… пока не оказалась дома.

К счастью, на следующее утро мне удалось поспать немного подольше, и только потом мы вместе с папой, Брюсом и Сюзанной снова запрыгнули в машину и отправились в Сидней, чтобы встретить в Дарлинг-Харбор нашу яхту. Все шло отлично, пока нам не позвонил водитель грузовика и не сообщил, что возникли проблемы. В понедельник утром мы прибыли на место и обнаружили, что рама тарги серьезно повреждена кабелем, свисающим с моста на шоссе Пасифик Хайвей рядом с городом Хорнсби (наша яхта не доехала до пункта назначения совсем чуть-чуть!). Одного взгляда на таргу хватило, чтобы понять – ее можно нести на помойку. Видеть ее в таком жалком состоянии было тяжело для всех, но особенно грустно было Филу Джорджу, ведь именно он выполнил основную работу по ее установке.

Настроение немного улучшилось, только когда «Розовую леди» мягко спустили на воду Сиднейской гавани, а мотор от Yanmar завелся с первого раза. Приехал Дэвид Ламбурн, чтобы установить мачту, и, несмотря на искалеченную таргу, яхта теперь выглядела чудесно.

Поспав всего несколько часов, я проснулась в полдвенадцатого ночи и поплыла на моторе через гавань вслед за флотилией других лодок, уже выстроившихся в шеренгу и занявших свои места. Мы вошли в Дарлинг-Харбор так поздно из-за того, что Сиднейскую монорельсовую дорогу на Пирмонтском мосту пришлось разбирать, иначе не прошли бы мачты.

Я в первый раз после ремонта плыла на своей яхте, и очень нервничала, когда, маневрируя, устанавливала ее на предназначенное ей место – не знала, чего ожидать от нового румпеля, винта и мотора. Тем не менее все прошло гладко, и я испытывала приятное волнение, стоя за рулем моей великолепной яхты. Конечно, мы с «Розовой леди» терялись на фоне множества более крупных судов, но для меня она была ни с чем не сравнима.

Первый день выставки прошел замечательно. Думаю, если бы собрать все пожелания «счастливого пути» и «всего наилучшего», которые я услышала, ими можно было бы вымостить мою кругосветную дорогу! И у каждого, кто нас видел, было четкое мнение о розовом цвете моей яхты: он либо очень нравился, либо вызывал отвращение. Равнодушным не остался никто. В какой-то момент я пошла прогуляться и посмотрела на «Розовую леди» с высокой набережной над Дарлинг-Харбор. Мою яхту невозможно было не заметить. Среди множества тесно стоящих судов она, возможно, была самой маленькой, но и самой яркой.