Дендрофобия - Наталья Горская Страница 14

Как задумаешься, ради чего это – ещё скверней становится. В самом деле: зачем? Чёрт его знает, в чём тут причина. То ли какая-то патологическая лень в нас сидит, то ли парализующий ум и волю страх перед жизнью и реальностью, что нам её всё равно не переделать, так что лучше и не пытаться: и так сойдёт. Но если попытаться пройти всю цепочку, на которой все лучшие предложения о том, как сделать нашу страну красивой и ухоженной, спотыкаются и исчезают, то приходишь к странному выводу, что наше согласие жить во власти этой кислой философии «и так сойдёть!» служит единственно тому, чтобы… нашему человеку лишний раз с завалинки не вставать. Сиди на этой завалинке сиднем хоть весь век, смоли цигарки да трави байки обо всём, что в поле зрения попадёт. Только хоть кто-нибудь заикнётся о том, что вон там надо бы что-то изменить или переделать, сразу такое потрясение, что вот сейчас надо будет удобно пристроенную на завалинке задницу отрывать, куда-то вяло идти с лицом великомученика, что-то делать, вносить какие-то изменения в эту ужасную картину бытия, что зевота прошибает и губы уже сами выстраивают кодовую фразу: «И так сойдёт». И все с этим медленно, может быть даже нехотя, но соглашаются: «Ну чего ОПЯТЬ кого-то там продрало что-то делать, когда и так сойдёть!».

Неужели на самом деле так? Неужели это именно ради такой примитивной цели делается, чтобы никто никому не мешал… отдыхать от своих непосредственных обязанностей? Вы заметили, с какими лицами у нас везде сидят в конторах, которые вроде бы специально и создавались для благоустройства городов, для улучшения жизни людей? Туда придёшь, а они уже смотрят с выражением лица «лучше бы тебя вообще не было!». Только вот хотели чайку-кофейку затеять, поточить лясы-балясы о том да сём, а тут ты, чёрт бы тя задрал! Только хотели обсудить такие важные вопросы, кто на каком месяце беременности замуж выходил (для наделённых полномочиями женщин) и как там политическая ситуация в Камбодже (тема «сурьёзного разговору» для обладающих властью мужчин), как тут простые смертные лезут со всякой галиматьёй. Поду-умаешь, горе какое: электричества нет вторую неделю! Зажрались, господа хорошие! Наши деды и прадеды и вовсе без ляктричества энтого обходились, и важных людей от государственных дел не отвлекали. В Камбодже вона и не такое творится!..

Потом наши столетние ветераны Войны спрашивают главу государства: отчего у нас никак не могут обеспечить жильём хотя бы их, построить дома хотя бы для «тех, кому за 90». И он вздыхает: на то есть объективные причины. А что он ещё может сказать? Он и сам не знает, что за причины могут быть у такого ужаса. Самое лучшее в такой ситуации – спихнуть вину на эти самые «объективные причины», в результате которых некий субъект так и не нашёл сил побороть гравитацию и оторвать зад от завалинки, когда его призывали заняться своей непосредственной работой. Проболтал свою работу, пролузгал, проходил в каком-то полусонном состоянии, не поддающемся пробуждению. «Ну, подумаешь: ветераны Великой Отечественной до сих пор нормального жилья не имеют – не на улице же они все живут, ели присмотреться. В бараках, в коммуналках, в общагах – ну и нормально! Кто с детьми ютиться, а кто уже и с правнуками. И так сойдёть!»

В результате мы как-то привыкли к неустроенности, к грязи на улицах, к разрухе в домах, к неуважению человека человеком. Я знаю наших соотечественников, которые за границу регулярно мотаются, и там их буквально «ломать» начинает: «Я бы за бугром жить не смог, потому что там какие-то странные люди живут – никто под кусты не писает и шелуху от семечек на мостовую не сплёвывает! Я харнул под ноги от души, меня зачем-то в ихний околоток загребли, дикари чёртовы». Как там жить нашему человеку, если он дома привык к этой безалаберности? Он её даже любить начинает! Он может увидеть картину у подъезда, где накануне кто-то «гудел», оставил после себя кучу бутылок, заплевал и загадил всё в радиусе ста метров, и сказать мечтательно, с патриотической слезой на подбитом глазу: «Зато это – наше, родное, какого нигде больше не увидишь». Недавно такую сцену в одном нашем фильме видела, где пьяный герой показывает на заплёванный стол в заляпанных бутылках и растерзанных консервных банках и говорит собутыльнику, который собирается «свалить за бугор»: «Дурак, куда ты едешь?! Ты понимаешь, что там ничего этого нет!». То есть плевки и следы кала, окурки и бутылки – это главная ценность, которая только и может наших граждан на Родине удержать?

Иных даже начинает раздражать и бесить красота и опрятность. Они могут сломать красивый палисадник не из жизненной необходимости, а просто так, потому что – бесит. Бесит, что кругом такой, извините, срач, а тут некие цацы, мать их растак, лоск навели, панимашь! Ученики городской школы к очередному субботнику в школьной мастерской на уроках труда сделали пару-тройку скамеек для города. Постарались от души, скамейки получились красивые, удобные, массивные – это чтоб не утащили. Установили их в парке, прикопали в землю для устойчивости. Очень красиво получилось: кусты цветущей сирени, а около них – скамейка. А с неё такой вид открывается на спуск к реке и равнину за ней! Идёт человек с работы уставший, сядет, отдохнёт, полюбуется на пейзаж, накопившиеся за день проблемы немного отступят – так казалось, когда мы скамейки устанавливали. Кому-то другому показалось иначе, поэтому он все эти скамейки просто… сбросил в ручей. Если бы он их себе взял, чтобы на огороде или даже у подъезда поставить, это был бы очень хороший симптом, что человек хотя бы не чужд красоты и комфорта. Ученики даже гордились бы, что кто-то их труды облюбовал настолько, что себе прикарманил! Ведь для людей и делали, чтобы было где человеку присесть, посмотреть, как прекрасен мир, если никто его не уродует. А оказалось, что кого-то это так воспалило, ну прямо-таки до аллергической реакции, что он смёл их одним махом, как аллергик сметает в помойку букет цветов! У нас очень много случаев, когда курочат что-то именно ради уродства – никакой другой цели больше не преследуется. Вспоминаешь былые времена, когда в общественных местах воровали элементы городского убранства, но не для поломки, а для себя, и это считалось очень плохим явлением. Конечно, чего хорошего, когда человек крадёт то, что предназначено для общественного пользования? Но сейчас на фоне бессмысленной и пьяной ярости, которая сметает в щепки скамейки в парках, ограды у школ и больниц, навесы у автобусных остановок, телефонные будки, кажется: лучше было, когда люди это крали для себя, а не ломали. Хотя бы так чувствовалось, что они ценят плоды чужого труда, что им хочется приобщиться к уюту.

Одно время была мода на ограды с цепями. И цепи эти воровали безбожно! Отрывали голыми руками и даже с помощью сварки под сенью ночи. Но для себя! Чтобы потом из украденного себе такую ограду смастерить хоть на кладбище, хоть на клумбе, хоть ещё как-то в хозяйстве применить вплоть до молотьбы зерна. Это было дико, но тогда никто даже не догадывался, что вандализм может приобрести ещё более дикие повадки, когда разгром будет производиться просто так, от скуки, от безделья, от тоски, от сволочного характера, от ненависти ко всему тому, что ещё не похоже на свалку и помойку. В 1995-ом году в нашем городе к 50-летию Победы сделали такую же ограду с цепями вокруг могилы Неизвестного Солдата, так их ободрали за одну ночь. Со столбами даже вырывали! Но для чего? Ведь бросили тут же рядом, в овраг с водой. Ни одного кусочка себе не взяли, ни одного колечка! Это какую силу надо было потратить, чтобы стальные цепи оторвать, выдрать звенья из приваренных намертво проушин толщиной в два пальца… и бросить в канаву? Вся «титаническая» работа была проделана только ради создания ещё одного уродства, коих и так пруд пруди вокруг. Вот как некоторых бесит опрятность и элементарный порядок. Не роскошь даже – нет! А просто чистые дорожки в парке, аккуратная оградка, скамеечка рядом. Настолько некоторые наши сограждане привыкли к жизни в условиях «и так сойдёть!».