Англичанка, или 17 мгновений III четверти - Юлия Хансен Страница 15

– 

Не думаю..... (но Римма Григорьевна этого уже не услышала)

Минут через двадцать после начала урока в дверь робко постучали. У меня было уже все готово: проигрыватель включён, дети предупреждены, настроение хорошее. В класс вошли десять или пятнадцать представительных мужчин в шикарных костюмах, галстуках и безукоризненно отпалированных дорогих кожаных ботинках (некоторые почему-то рыжего цвета, что говорило о добротности ботинок, но никак ни о том, что они подходили к тёмно-синему пиджаку). Некоторые средних лет, другие седовласые. Они улыбались извиняющимися белоснежными зубами, заискивающе смотрели на детей и на меня по типу ‘сю-сю-сю’ и элегантно благоухали шикарным заморским одеколоном. Вообще от них пахло не духами, а деньгами, добротностью и неизведанной тайной...... Дети встали, поздоровались: ‘good morning’ и сели, готовые в любой момент затянуть приготовленную песню. Конгрессмены низким тембром обменивались между собой какими-то своими жёсткими царапающими кусочками слов, от которых мурашки бежали по спине. Дети оцепенели. Я тоже. Но через несколько секунд это прошло. Римма Григорьевна махнула рукой, чтобы мы не затягивали с песней. Я включила проигрыватель.

Where is Thumbkin? Где Большой пальчик?

Я здесь! Я здесь!

Как поживаешь, дружище?

Очень хорошо!

Дети жизнерадостно показывают большой палец. Международный жест, понятный во всех странах мира и заряжающий позитивом и энтузиазмом. Конгрессмены с удовольствием подхватывают жест, улыбаются по типу ‘всё о’кей’, и вот уже все выставляют большой палец, подпевают, и мы дружно с конгрессменами уходим под воду умиления, нахлынувшего теплой волной на весь класс после ледяного душа первых всегда неловких секунд знакомства. Всё отлично. Римма Александровна довольна.

Where is Pointer? (Продолжается песня…) Где Указательный пальчик?

Here I am! Here I am! Я здесь! Я здесь!

Дети меняют пальчик, и вот уже они вытягивают и шаловливо подёргивают указательным пальцем, как будто предупреждают: ‘не делай этого’. Конгрессмены с удовольствием подхватывают игру и подпевают детям, умиление зашкаливает, некоторые пожилые представители американской власти украдкой дотрагиваются пальчиком до внешнего края глаза под золотой оправой очков, что свидетельствует о том, что все это их растрогало до слёз..... и вообще они очень милые сентиментальные дядечки....

How are you today, friend?

Very well, I thank you.

Run away. Run away....

Но песня неустанно и неотвратимо продолжается. И вот настал черёд Среднего пальца. Дети как один выставили средний палец. Жест, как оказалось, тоже международный, хотя и не так хорошо известный в нашей стране (в то время) как жест из первого куплета. Я, советская комсомолка-отличница, об этом жесте и не знала. Поэтому вместе с детьми показывала американцам средний палец, мило улыбаясь. А дети, окрыленные успехом после двух первых куплетов, уже обеими руками иллюстрировали содержание песенки, тыча в направление американцев средним пальцем:

Where is Middleman? Где средний пальчик!

Here I am! Here I am! Я здесь! Я здесь!

И тут я замечаю, что с конгрессменами происходит что-то странное. Они как-то неуверенно начали переглядываться, улыбаться совсем уже не той улыбкой ‘сю-сю-сю’. Некоторые уже вышли в коридор и слышно было, как один из них смеётся в голос ‘ха-ха-ха’. Мы уже не стали допевать про другие пальцы, дети встали, американцы удалились......

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

– Лильвовна! Я сегодня выучила текст про спортсменов Древней Греции по-новому.

– Молодец, Быстрицкая!

– Спросите меня! Не пожалеете! Я всё помню! А вот Смирницкая ничего не помнит. Не спрашивайте её. Ей эта методика с текстом и вереницей слов из него не подходит решительно.

– Как не помнит?

– Вы знаете, у нее вообще странная память. Вот смотрите. У нее есть собака, Вы знаете......

– У которой уши длинные.....

– Да. Смирнитская их связывает бантом на собачбей макушке, чтобы они в суп не мокались. Так вот, собака Смирнитской ест не только суп, Лиляльвовна, должна Вам доложить. Собака Смирнитской уплетает за милую душу и какашки других собак на улице. А теперь: внимание! Смирнитская помнит в мельчайших подробностях, где, в каком месте лежат собачьи какашки практически по всему району нашему, с той целью чтобы обходить их седьмой дорогой, когда они гуляют с собакой. Вот теперь, скажите, Лиляльвовна, зачем Смирнитской загружать и хранить в голове эту вонючую в прямом смысле слова информацию про все собачьи

– Экскременты

– Да, про все собачьи экскременты в нашем районе? При этом она не может запомнить слова из элементарного текста про спортсменов....

– А после сильного дождя у меня память обновляется, очищается....

– Естественно! Молчи уже, Смирнитская.... Лильвовна! Вы подумайте, может, для нее придумать другой способ запоминания, аналогичный тому, что использует ее мозг в случае с какашками.... ой, экскрементами.....

– Ты серьёзно?

– Абсолютно! А что?

– Заходим в класс!

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

– А что у нас сегодня с Матушкой Гусыней? Кто готов? Ты, Алина? Давай!

Старушка Доббот

Утром, как всегда, в субботу

Пожилая миссис Доббот

Приоткрыла беззаботно

Дверцу своего буфета

(Был буфет вполне добротным

И замок работал. Эта

Дверца закрывалась плотно)

Чтобы псу вручить котлету,

Но котлеты нет в буфете.

Миссис Доббот в старых ботах

К пекарю пошла с охотой,

Чтоб купить себе эклеры,

А любимцу – хлеба белого.

Пёс покамест околел,

Не дождавшись миссис Доббот

Прям у самого порога....

В погребальную контору

Кинулась старушка Доббот,

Чтобы псу срубили гробик.

Но любимец в коридоре

Засмеялся: вот умора!

Прям у самого порога,

И тогда старушка Доббот

Подошла опять к буфету

И тарелку из фарфора

Разыскала, чтоб паштету

Из печёнок с требухою

Выложить в тарелку эту.

Но у самого порога

Закурил любимец трубку,

И помчалась по дороге

Доббот в паб в облезлой шубке,

Чтобы пива псу из кубка