Преимущества и недостатки существования - Вигдис Йорт Страница 15

— Все будет хорошо, — говорит Нина. — Можете пожить у нас, в Грепане.

Дорога назад такая же прямая, как всегда, через поля, пахнущие цветами и летом, а может быть, даже прямее. К морю, простирающемуся впереди, призывно гладкому и блестящему, но в этот раз она едет не слишком быстро.

Звонит все тот же журналист из местной газеты и спрашивает, можно ли взять у нее интервью-портрет для субботнего приложения. Поводом является вновь открывшийся богатый традициями Грепан. Она не знает, что ей рассказать. Она никогда раньше не давала интервью. Субботнее приложение, за которое дерутся за завтраком и потом погружаются в чтение на все выходные. Оно дойдет до куда большего количества людей, чем скромное объявление, стоящее денег. В этом весь смысл, это, вероятно, возможность, от которой не стоит отказываться. Она может рассказать, как нашла дом, как она привела его в порядок, покрасив в более светлые цвета и повесив тюль, какими солнечными стали комнаты в солнечные дни, как они буквально вынуждают горожан, мучимых стрессом, подарить себе отдых среди будничной суеты и беспокойства, перенестись телом и душой в пансионат, располагающий к медленным мыслям и настоящим чувствам. Да, об этом она и может рассказать.

Она обсуждает интервью с Агнес. Агнес соглашается. Они убирают большие камни с пляжа. Иногда что-нибудь находят, красивые ракушки, старинный игрушечный автомобиль, серебряную брошь в форме розы с жемчужиной посередине. Агнес крепко сжимает ее в руке, а вечером чистит специальным средством до снежной белизны.

Все происходит иначе, чем она полагала. Они приезжают в назначенное время на машине с названием газеты на борту. Она стоит на крыльце, приглашает их зайти, узнает журналиста, который писал про несчастный случай со стиральной машиной, в этот раз он приезжает с художником, оба молчат. Она предлагает кофе, они качают головами. Она предлагает провести экскурсию, они пожимают плечами. Она показывает им пансионат, рассказывает, что сделала и что планирует. К летнему домику будет проведена вода и канализация, как только сантехник встанет на ноги. Журналист ничего не записывает, художник не рисует, может быть, они ждут возвращения в тишину и покой редакционных кабинетов.

Она ведет их вниз, к пляжу, мимо цветущей сирени и рассказывает о недавно найденной броши. Она рассказывает о пристани, которую они собираются расширить, о том, что они мечтают купить катер к следующему лету, если все будет хорошо. Они надеются, что все будет хорошо. Банк тоже верит в проект, говорит Нина. Она показывает им зеленый металлический стол под липой, на нем стоит темно-зеленая ваза с кроваво-красной геранью. Она показывает им второй этаж и библиотеку Осхильд Бренне. Ее рассказ о библиотеке был бы еще восторженней, если бы Осхильд умерла, а библиотека была полной, если бы она не уехала так жестоко от Бренне и не сделала бы его таким несчастным и беспомощным. Правда, она слышала историю только с одной стороны, уточняет она, к тому же трудно поверить, что человек с таким литературным вкусом, как у Осхильд Бренне, может быть таким жестоким, как рассказывает ее бывший муж. Честно говоря, ее оценка литературного вкуса Осхильд Бренне необъективна, потому что он удивительно схож с ее собственным, и в этом вся соль, потому что, надо признаться, она сама может быть бездумной и импульсивной. Мораль отсюда такова, что по книгам нельзя сказать ничего о человеке. И тем не менее Осхильд Бренне не безнадежна, ее даже жаль, потому что «нечто непознанное разрывает и изнуряет ее сердце». Опять же, с другой стороны, человека с интересом к мировой литературе надо жалеть осторожно.

Она переводит дыхание. Газетчики стоят по-прежнему молча в дверях библиотеки.

Агнес зовет, шиферный столик накрыт, кофе готов.

— Кто вы по гороскопу? — спрашивает журналист.

Он не улыбается.

— Рак, — медленно отвечает она.

— А вы бы хотели родиться под другим знаком?

Они не улыбаются. От этого она теряется. Еще медленней, слегка сомневаясь, она говорит, что Водолей — очень оригинальный знак, может быть, он бы ей подошел.

Художник достает блокнот и внимательно рассматривает ее. Она рассказывает о новой стиральной машине в подвале, которая греет пол на кухне, поэтому они никогда не замерзнут, больше ей ничего в голову не приходит. Художника ничто не вдохновляет. Он не рисует. Он кивает на панаму Антонсена на крючке и просит ее надеть. Легко. Он просит ее поджать ноги на стуле и сесть по-турецки, ей нетрудно, хотя неприятно. Теперь он рисует, но каждый раз, когда он встает, чтобы принести еще кофе или пирожного и проходит мимо, он прижимает блокнот к себе, чтобы она не видела. Она немного нервничает.

Она нервничает и после их отъезда. Она говорит себе, что не о чем беспокоиться. Она вспоминает их визит, свои слова, насколько она помнит, ничего неверного или компрометирующего она не говорила. Может, ее преследует неприятное ощущение от неожиданно увиденной фотографии с ногой на злополучной стиральной машине. Да, скорее всего. И вообще, лучше подготовиться к худшему, чтобы потом приятно обрадоваться, чем радоваться заранее, а потом разочароваться, увидев обложку.

Она удивляется, когда видит обложку. Просыпается от чудесного утреннего света, в котором все предметы светятся сами по себе, изнутри. Включает кофеварку и идет босиком под каштанами к почтовому ящику по колее с мягким песком, уже тепло. Она достает газету и несет ее под мышкой к шиферному столику, садится спокойно за столик, перед ней стоит кофе и расстилается море, которое Ольга Юхансен считала таким успокаивающим.

«РАССЧИТЫВАЕТ НА РАЗРЕШЕНИЕ ПРОДАВАТЬ АЛКОГОЛЬ» — вот заголовок.

Возможно, она упомянула это вскользь. На первой странице — фотография главы местной администрации и подпись: «Шумиха в связи с лицензией на алкоголь», с указанием на разворот внутри приложения, там — еще более крупная фотография обеспокоенного главы администрации за большим столом в кабинете. У него есть комментарии по данному вопросу.

Не следует опережать решение администрации, подчеркивает он, это может привести к серьезным последствиям. Каждое дело должно рассматриваться строго, безотносительно предыдущих решений по данному заведению. Личность нового владельца должна быть внимательно рассмотрена, «образ жизни владельца» — написано в газете, и ей начинает казаться, что в ее образе жизни сомневаются. Под ее портретом, на котором она сидит, очевидно напряженная, сутулая, в узком плетеном кресле, в криво надетой на голову панаме, написано: «Так расслабляется хозяйка пансионата в своем богемном кресле».

Интервью начинается с броши, найденной в песке Агнес. Возможного владельца призывают звонить в газету, чтобы затем связаться с нашедшими брошь. Дальше коротко рассказывается о новой стиральной машине в подвале, у которой, по мнению хозяйки, есть душа, побольше написано о старой стиральной машине и о несчастном случае с едва выжившим водопроводчиком, проскальзывает намек на то, что перед происшествием он принимал алкоголь. По ходу все время даются указания на то, что Нина говорит «нервно», «суетливо», «безостановочно», и особенно подчеркивается, что она хотела бы быть Водолеем, а не Раком. Водолеи — умны и сдержанны, в то время как Раки импульсивны и бездумны. Также много написано про библиотеку Осхильд Бренне и не меньше о смущении сантехника Бренне, его печали и огорчении в связи с разрывом.