Переводы с языка дельфинов - Юлия Миронова Страница 15

Алина убедила Семена непременно пойти вместе к психиатру — он же сам настаивал на консультации авторитетного врача! И вот они сидят на маленькой кривоватой кушетке в Центре усиленного развития «Дети и мир» втроем: папа, мама и неожиданно присмиревший Вова. Алина постаралась, чтобы они приехали на прием заблаговременно. Но ждать пришлось недолго. Дверь кабинета открылась, оттуда вышла женщина с сыном: молодым человеком лет семнадцати, очень полным, рыхлым, с отсутствующим взглядом на удивительном одухотворенном лице. Зубовы замерли. Алина даже вцепилась пальцами в жесткую кушетку. Молодой человек был очень-очень странный! Он передвигался медленными шагами, его глаза смотрели куда-то вверх, словно выше пределов достижимости, где, казалось, он вел некие божественные расчеты, плавно переставляя руками невидимые в воздухе цифры. Но не это поразило Зубовых больше всего. Было в нем что-то неуловимое, но определенно напоминающее Вову: то ли поднятые вверх локти-«крылышки», то ли танцующая походка, то ли отрешенный взгляд. У Алины мурашки побежали по коже.

— До свидания, молодой человек! — ласково сказала худощавая женщина в тонких очках, выглянув из двери. — А вы с мальчиком можете заходить.

Алина и Семен встали и направились с Вовиком к кабинету, но, словно завороженные, оглядывались на юношу с покачивающейся походкой, которого мать плавно подталкивала к выходу.

Ирина Петровна задавала им вопросы, попросила заполнить несколько анкет, внимательно осматривала Вову, который первые пятнадцать минут выстраивал на полу длинную дорожку из машинок, а остальные сорок пять орал и дергал родителей за руки. Алина заученно повторила жалобы и симптомы: не отзывается на имя, не радуется приходу родителей, не играет в ролевые игры. Она уже начала понимать, какие именно аспекты интересуют врачей. Юшкевич все, что слышала от родителей, записывала в карту. Затем повторила уже знакомое Алине: «Я не могу пока точно сказать, что это аутизм. Нужно наблюдение. Постановка диагноза займет несколько месяцев».

Алина уже была морально сломлена, она молча взяла анкеты и готова была идти, но тут очнулся Семен.

— Послушайте, скажите конкретно, вы лично видите, что это аутизм? — требовательно спросил он. Юшкевич посмотрела на него уже знакомым Алине взглядом: понимание и жалость.

— Вы знаете, хотя пока я не могу точно сказать, но мне все-таки кажется, это не классический ранний детский аутизм. Уж больно у вашего мальчика смышленый взгляд. Но вы заполните тесты, которые я вам дала, запишитесь на занятия, и через три месяца мы снова с вами встретимся. Посмотрим динамику…

— Три месяца?! — Семена наконец-то проняло. — А сейчас как нам его лечить? Что делать сейчас?

— Вы успокойтесь, — строгим голосом сказала Ирина Петровна, — сейчас уже срочности особой нет. Начните с того, что я вам сказала. Позвоните в Лесгафта, они вас запишут на будущий год на гидротерапию. Это такое лечение, с помощью плаванья. Не для того, чтобы научить Вову плавать. А чтобы он в комфортной для него среде привыкал общаться с другими людьми. По-моему, они там детей с четырех лет берут. Ну, пока вы запишетесь, пока очередь подойдет…

— Но почему, в чем причина этой болезни? — Семен даже привстал со стула.

Юшкевич посмотрела на отца внимательным взглядом поверх очков:

— А этого, к сожалению, не знает пока никто…

От психиатра они вышли в полной растерянности, хотя где-то внутри Алина даже немного торжествовала: теперь-то Семен не сможет усомниться в ее словах! Пусть тоже потревожится. С этой тревогой она прожила последние две недели, а Семена она настигла только сейчас. До дома Зубовы доехали в полном молчании.

Алина занималась ужином, когда Семен подошел к ней и спросил:

— Так что же нам теперь делать?

Алина про себя довольно улыбнулась и сказала:

— Я ведь уже говорила тебе: Вове нужны специальные занятия. С лошадьми, с дельфинами, со специалистами. Вот Юшкевич еще дала совет насчет Лесгафта. Сема, ты обещал тридцать тысяч, — напомнила Алина.

Но Семен отреагировал неожиданно:

— Подожди про деньги. Объясни, какой в этом толк. Чтобы он вырос таким же ненормальным, как тот парень, но при этом умел плавать с дельфинами и кататься на лошадях?!

Алина ошарашенно смотрела на него, а он продолжал:

— Я так понял, теперь мы можем выкинуть на Вову уйму денег, только от этого ничего не изменится, а он будет молчать и раскладывать в ряд деревянные паровозики и макароны.

Алина думала, что все неожиданности позади и теперь после визита к психиатру они с Семеном единым фронтом начнут бороться за Вову. Но все вышло наоборот. Теперь, получается, ей нужно бороться и с мужем. Алине показалось, что у нее земля из-под ног уходит. Навалилась ужасная усталость, мысли потекли медленно и глухо, словно сквозь ватный мешок. За что ей все это? Чем она заслужила этот кошмар? А может, ну его все к черту?

— И что ты предлагаешь? — тихо спросила Алина. И прежде чем Семен заговорил, ей показалось, что она уже знает его ответ. Семен посмотрел в окно, потом поводил пальцем по узору скатерти. И сказал:

— Есть же какие-то заведения для таких детей, интернаты… или как их там?

Алина глубоко вздохнула, посчитала мысленно до десяти, выдохнула и спокойно, очень спокойно спросила:

— Ты хочешь сдать своего единственного сына в психушку?

— Ну почему сразу в психушку? — Семен не поднимал взгляда на Алину, но продолжал уверенно и безапелляционно: — В конце концов, ему необходим медицинский уход, все эти врачи, психиатры, логопеды. А там у него все это будет. Мы же не бросаем его. Просто создаем оптимальные условия для его же комфорта.

Ни разу за эти две недели постоянного напряжения и страха Алине не приходила в голову такая мысль. Сдать Вову в интернат? Ее передернуло. Она наклонилась к лицу Семена и внятно сказала:

— Я. На это. Не пойду.

Возможно, год назад для чужого ребенка предложение Семена показалось бы Алине разумным, но не сейчас, не здесь и не для Вовы. Она развернулась и ушла к компьютеру. По привычке стала переходить по закладкам, проглядывая сайты, которые уже стали ей родными. Ей снова попался форум, предлагающий лечить аутизм с помощью диеты и витаминов. Его Алина еще не изучила, и она углубилась в чтение. Истории успеха поражали. Безнадежные, казалось бы, дети, которым ставили диагноз «аутизм», начинали говорить, играть с другими детьми да и просто становились обычными детьми. Или почти обычными, даже могли ходить в массовые школы и заниматься в спортивных секциях.

Но начинать нужно было как можно раньше. То есть прямо вот с сегодняшнего дня. Никаких «ждать два года». Напротив, почти в каждой теме писали: не упустите время, начните как можно раньше. Звучит, конечно, заманчиво, но, скорее всего, это полная ерунда. Но попытка не пытка. Или пытка? Не попробуешь — не узнаешь. Так и не придя ни к какому решению, Алина пошла готовиться ко сну.

Конец ознакомительного фрагмента