Волчий блокнот - Мариуш Вильк Страница 16

Историю первого монашеского братства на Руси рассказывает «Киево-Печерский патерик» — пример зарождения еще одного жанра — жизнеописания святых. Это жанр особый — по его законам лепилась человеческая судьба, а потом записывалась в схематизированном виде. В отличие от слов и летописей, жизнеописания святых позволяют нам увидеть быт Древней Руси, раскрывают грехи, интимные подробности ее обитателей… Порой неизвестно, где кончается жизнь и начинается житие, кто автор эпизода — святой герой или его летописец? Например, возможно ли на самом деле выжить, будучи закопанным в землю по шею, подобно Иоанну Затворнику? Собрания житий, так называемые патерики, отражали реалии эпохи и обычаи, идеалы святости и гримасы девиации. «Киево-Печерский патерик» занимает особое место — Русь в него гляделась, словно в зеркало за утренним туалетом, и по нему себя равняла: от быта смердов до придворного этикета. Печерский монастырь в те времена представлял собой не только школу молитвы, поста, ремесла и послушания, но еще и важный центр письменного слова и политической мысли: здесь формировались православный обряд и отношение к латинской вере, здесь родилась концепция единства земли Русской и образ поляков, ее врагов. Не случайно брату Матфею бес явился в образе… ляха. Здесь, наконец, плодились всевозможные суеверия, большинство из которых живы и по сей день (взять, к примеру, веру в ритуальные убийства у евреев — недавно Патриарх Московский и всея Руси задал Генеральной прокуратуре вопрос, не носило ли убийство царской семьи характер именно такого обряда). Короче говоря, Печерский монастырь служил источником и правой веры на земле Русской, и суеверий, и икон, и книг, и святых. Отсюда все это плыло на Север…

С раздроблением Руси росло число монастырей — в Твери, Костроме, Ярославле, Нижнем Новгороде или Москве, поскольку каждый удельный князь желал иметь под рукой монахов — чтобы за него молились, советом служили да в летописи прославили. Потом, во время татарского ига, эти монастыри сберегли Русь, подобно тому как рукописи сохранили ее историю. В XIV веке возник новый тип русского монастыря, так называемая пустынь, где — вдали от людей, среди глухих лесов и непроходимых болот — селились братья, которым опостылела бренность мира. Одним из них стал Сергий Радонежский, основатель Троицкой лавры близ Москвы, откуда началось «собирание» Русской земли: сперва преподобный отец благословил князя Димитрия на победную битву с татарами. Позже ученики его продолжили колонизацию северных территорий Московии — от Белозерья, через Валаам на Ладоге до Соловков на Белом море, где на протяжении последующих веков строилось государство в государстве. Соловецкое братство «представляло из себя черноризческое барство, на которое работали сотни и тысячи крестьянских рук», как писал Ключевский, но это уже другая глава нашей повести.

6

Святой Феодосий оставил «Слово о вере варяжской» — своего рода духовное завещание. В нем он писал: «Латинской веры следует остерегаться, обычаев их не держаться, причастия у них не принимать и не слушать сказанного ими, потому что заблуждаются они в вере и нечисто живут. Едят с собаками и кошками, пьют свою собственную мочу — зло это и проклятию подлежит, — едят черепах, и диких коней, и ослов, и удавленину, и мясо медвежье и бобровое. В первую же неделю Великого поста во вторник разрешают есть мясо, и монахи едят сало, в субботу же постятся. Христианам же своих дочерей нельзя выдавать замуж за них, ни их дочерей брать себе в жены, нельзя с ними брататься, ни кумиться, ни целоваться с ними, и нельзя есть с ними и пить из одной посуды. Если же они попросят у вас, то дайте им, Бога ради, поесть, но в их посуде, если же не будет у них посуды, то можно дать в своей и потом, вымывши посуду, молитву сотворите. А о согрешениях своих они не у Бога просят прощения, а попы их прощают за мзду. Попы же их не женятся законным браком, но с рабынями блудят и церковную службу творят, не видя в этом греха. Епископы же их держат наложниц, и на войну ходят, и перстень на руке носят. Мертвецов кладут на запад ногами, а головою на восток и руки вдоль тела укладывают, очи же, уши и нос залепляют воском. И в жены берут сестер. И мертвому телу Господню служат, считая его мертвецом; мы же службу творим живому телу Господню, самого Господа видя сидящим справа от отца, который судить придет живых и мертвых. Они ведь, латиняне, мертвые, потому что мертвую службу творят; мы же, живому Богу жертву чистую и непорочную принося, вечную жизнь обретаем. Ведь так написано: “Каждому воздастся по делам его”. Пищи же их нельзя вкушать, ибо много в них злого и неправедного. Развращена и гибельна вера их, ибо даже иудеи не делают того, что они творят. Многие же в Савелиеву ересь впали, которая сквернее и злее, чем вера любых других народов, потому что спастись от нее нельзя, а от языческих ересей можно. Латиняне Евангелие и Апостол имеют, и иконы святые, и в церковь ходят, но и вера их и закон ложные. Множество ересей всю их землю осквернили, потому что во всей земле только варяги. Великая беда из-за них правоверным, которые с ними живут в одном месте. Тот же из христиан, который устоит перед ними, сохраняя веру в чистоте, станет перед Богом справа, радуясь; если же по доброй воле перейдет в их веру, то будет стоять вместе с ними слева, плача горько. Нет жизни вечной живущим в вере латинской или мусульманской, не будут они вместе со святыми в будущем веке».

7

«Слово» святого Феодосия живо в русском православии и по сей день, особенно в монастырях. Его положения не раз повторяли благочестивые отцы, достаточно вспомнить Амвросия, оптинского старца, предостерегавшего в письмах к верным от латинской ереси, или святого Иоанна Кронштадтского, поносившего экуменизм и утверждавшего, что идея объединения христианских конфессий исходит от самого сатаны и ведет к пренебрежению единственной православной верой, ее обрядами и догматами. Накануне революции вышла в России книга архимандрита Илариона (Троицкого) под названием «Без Церкви христианства нет», в которой известный православный теолог XX века писал: «Истина Церкви много была искажена на Западе после отпадения Рима от Церкви, и Царство Божие стало походить там на царство земное. Латинство с его земными счетами добрых дел, с его наёмническим отношением к Богу, с его подделкой спасения помрачило в сознании своих членов христианскую идею Церкви». В 1925 году архимандрита Илариона сослали на Острова, где он завоевал огромный авторитет среди зэков и стал соавтором знаменитого «Послания Соловецких исповедников» — духовного завещания на годы гонений.

8

В начале существования СЛОНа на Островах действовала Онуфриевская церковь (единственная сохранившаяся), где могли молиться православные. В 1925 году униатский священник, отец Александров, получил у Эйхманса, начальника лагеря, разрешение служить там по католическому обряду. Увы, ничего из этого не вышло, поскольку воспротивились… монах Агапит, настоятель церкви и остальная братия. Летом 1993 года на Соловки приехал варшавский ксендз, профессор Цекера, чтобы отслужить мессу за католиков, погибших на Островах во времена СЛОНа. Но и на этот раз Соловецкие монахи не дали согласия. Ксендз Цекера служил у нас дома. На моем письменном столе.

Ты спрашиваешь меня, чем я занимаюсь в свободную минуту? Много читаю, с карандашом в руке, записывая на полях мысли, которые надеюсь в будущем развить.