Муж напрокат, или Откровения верной жены - Диана Чемберлен Страница 16

– С тобой все в порядке? – спросила она.

– Все хорошо, – кивнула я.

Я огляделась по сторонам в надежде, что яркий свет, бьющий из окон, и вид пышной зелени изгонят из памяти зрелище окровавленного пирога.

– Когда Брент предложил этот ресторан, я боялась, что тебе не захочется идти, – заметила Ребекка. – Я знаю, ты не любишь заглядывать в эту часть города. Но поначалу все шло просто здорово. А потом вдруг случилось вот это, – она покачала головой. – Ужасно, что и говорить.

– Со мной все в порядке, – повторила я.

Ребекка глянула в сторону машины, затем вновь повернулась ко мне.

– Нам так и не удалось поговорить о ребенке после моего возвращения. Я имею в виду, нам вдвоем. Давай как-нибудь встретимся, прежде чем я отправлюсь в очередную командировку?

В тот момент я вовсе не думала о ребенке. И мне не хотелось, чтобы мысли о малыше – моем сыне – мешались с событиями этой ночи. Но Ребекка ждала от меня ответа.

– Ладно, – сказала я. – В действительности… – я взглянула на дверь, за которой совсем недавно скрылся Адам, – нам нужно решить, стоит ли пытаться вновь.

– Или усыновить.

Я покачала головой:

– Не думаю, чтобы Адам согласился на это.

– А в чем проблема? – с долей раздражения заметила Ребекка. – Пожалуй, мне стоит поговорить с этим парнем – вбить в его голову капельку здравого смысла.

– Не надо, прошу тебя. Мы как-нибудь сами договоримся. Хорошо?

Ребекка провела рукой по своим коротко стриженным волосам, вновь глянула в сторону машины.

– Не самое удачное начало командировки для Брента, – промолвила она. – Впрочем, работая на DIDA, привыкаешь к разного рода неожиданностям.

Не стоило ей говорить этого сейчас, когда Адам устроился добровольцем в DIDA. Должно быть, Ребекка тоже это сообразила.

– Но знаешь, Майя, – быстро добавила она, – за годы моей работы там со мной не случалось ничего подобного.

Мне не хотелось говорить о DIDA. На языке у меня вертелся вопрос: сегодняшний случай не напомнил тебе о том вечере, когда погибли папа с мамой? Но я бы ни за что не спросила ее об этом. Наши отношения с Ребеккой никогда не отличались простотой. В чем-то мы были близки друг другу. В чем-то – весьма далеки. И если она тоже вспомнила о прошлом, я никогда об этом не узнаю.

– Тебе нужно поспать, – заметила она. – Есть у тебя дома ксанакс?

– Где-то был.

Она легонько коснулась моей щеки – совсем как мать прикасается к ребенку. Ребекка никогда не отличалась особой нежностью, и я была тронута этим жестом. Затем мы обнялись.

– Люблю тебя, – шепнула она.

– И я тебя люблю.

Мы постояли так с минуту, не желая разрывать объятия. Но как бы крепко ни прижимала я ее к себе, та давняя ночь вклинилась между нами, будто каменная стена.

Ребекка удобно расположилась в «Старбаксе», на своем любимом красном стуле. Туфли она скинула и сидела, поджав под себя ноги. На столике перед ней стоял двойной американо. Ребекка читала книжку, которую написал парень из Красного Креста – один из тех, что работали в Китае после землетрясения. Она и сама работала в Китае после землетрясения, но сегодня ей никак не удавалось сосредоточиться на книге. Она злилась, и даже кофе тут не мог помочь.

Землетрясение в Эквадоре оказалось куда более разрушительным, чем можно было предположить, и Ребекке не терпелось отправиться на место. Брент уже неделю находился в тридцати милях от эпицентра. Вчера ему наконец удалось позвонить по мобильному. «Скажи Дот, что ты нужна здесь», – заявил он. Им отчаянно не хватало людей, однако Доротея не захотела ее отпускать.

– Сначала посмотрим, что на уме у этих дьяволов из Атлантики, – сказала она Ребекке в ответ на просьбу Брента.

Тропический шторм, блуждавший на приличном расстоянии от Бермуд, получил название урагана Кармен. По мнению Ребекки, его и ураганом-то трудно было назвать: так, пушистая белая амеба на карте погоды. Никто понятия не имел, где именно Кармен обрушится на берег – если обрушится вообще. Возможно, в Южной Каролине. А может, дальше к северу. Однако шторм казался настолько жалким, что эвакуация была исключительно добровольной. Ребекка знала, что большинство жителей останется на месте – понаблюдать за волнами и ощутить себя в центре опасности (сознавая в то же время, что ты надежно защищен). Дарему и прочей части штата были обеспечены проливные дожди и пара дней ветреной погоды, и только. Так неужели она застряла в Северной Каролине ради возможных ливней? Впрочем, у Дот всегда было шестое чувство насчет штормов. Ребекка порой думала, что та перепутала с призванием – с ее-то способностями надо было идти в метеослужбу.

– На самом деле меня беспокоит вовсе не Кармен, – сказала ей этим утром Доротея, привычно расположившаяся в своей столовой, которая служила ей еще и кабинетом. – Видишь этих ребят к северу от Гаити? – она ткнула пальцем в две другие амебы. – Вот их-то и стоит опасаться.

– Ладно, тебе лучше знать, – сдалась Ребекка.

И вот теперь она попросту убивала время: бегала, ходила на тренировки, просматривала почту и помогала Доротее с бесчисленными административными вопросами.

Прошлым вечером ей наконец-то удалось побыть пару часиков наедине с Майей. Устроившись за кофе в том же «Старбаксе», они смогли поговорить о детях, и Ребекка дала сестре дельный, как ей казалось, совет: не стоит торопиться с решением о новой беременности и ребенке вообще. Майе нужно дать Адаму время погоревать, прежде чем заводить разговор о том же усыновлении. Может, к тому времени он будет готов.

Майя выслушала ее в своей невозмутимой манере, глядя не столько на Ребекку, сколько на чашку с кофе. Подождав, пока Ребекка выскажется до конца, она подняла наконец голову.

– Я знаю, Бек, что ты хочешь мне только добра, – сказала Майя, – но вряд ли ты можешь понять, каково это – потерять ребенка.

Ребекка и сама не знала, почему слова сестры ранили ее так сильно. Может, потому, что в них была правда. Она действительно не могла понять. Ей хотелось рассказать Майе о той странной фантазии, которую она пережила в комнате Брента – о ребенке, прижатом к груди, о невосполнимом чувстве утраты, – однако она вовремя удержалась. Ее потеря была воображаемой. Потеря Майи – реальной.

– Пусть так, – сказала она, – но я хочу понять.

– Все это создает напряжение между мной и Адамом, – пояснила Майя.

Ребекка нахмурилась. Что значит «это»? Майя порой бывала такой уклончивой: она все ходила вокруг да около, вместо того чтобы сразу обозначить проблему.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Все из-за того, что он отказывается от усыновления?

– Отчасти, – ответила Майя. – Я о многом тебе не рассказывала, потому что не хотела тревожить, но с момента первого выкидыша наши отношения стали меняться.