Венеция - это рыба - Тициано Скарпа Страница 16

— площадь в городе одна — площадь Сан — Марко. Остальные площади называются кампо или кампьелло. [77] В память о луговом прошлом кампо между стыками бутовых плит летом пробиваются растения. Единственное не замощенное пока кампо, покрытое зеленой травкой, находится на Сан-Пьетро в Кастелло;

— дворы — это кампьелло, скрытые внутри отдельных кварталов, к ним ведет один проход, проулок — каллетта или подворотня — сотопортего;

— сотопортего (соттопортико) — квадратный проем между домами;

— раз уж на то пошло, еще два общих названия архитектурных сооружений и мест, которые не прописаны на ниссиоэти: альтана [78] — деревянная терраса, возведенная над крышей на тонких, головокружительных кирпичных опорах; скверо [79] — крытая судоверфь.

Конец словаря.

Теперь ты знаешь расхожие венецианские названия и готова заглянуть в энциклопедию имен собственных.

За редким исключением, в основном из эпохи Рисорджименто и послевоенных времен, например, виа Гарибальди, кампо Манин и кампо Надзарио Сауро, венецианская топонимика не приемлет культ светской личности. Улицы почти никогда не называют именами знаменитых мужчин и женщин, дожей и адмиралов, путешественников и музыкантов. Предпочтение отдается событиям уголовной хроники, народным обычаям, распространенным профессиям, продуктам потребления. Просмотри библиографию в последней главе и обязательно купи путеводитель с толкованием сотен эксцентричных названий калле. Так можно совсем иначе пройтись по городу. Каждая калле содержит в своем названии невероятную микроисторию. Кажется, будто читаешь "Кронака вэра", [80]напечатанную на стенах!

Я не могу передать их все, как мне бы того хотелось. Уж слишком они разные и слишком красивые. Выберу всего одну историю. Это позволит мне упомянуть о трех ниссиоэти.

Пять веков назад работник доедал свою похлебку, подчищая миску ложкой. Тушеное варево сгвасето [81]состояло из требухи, легких, селезенки и говяжьего хвоста под соусом. Только один кусок все никак не пережевывался. Этим куском оказался палец, да еще и с ногтем. Вот куда подевались дети, пропавшие в Сан — Симеоне! Работник заявил на того, кто продал ему эту бурду, луганегера, [82]то бишь колбасника Бьяджо. Колбасник во всем сознался. Его привязали к лошадиному хвосту и тащили волоком, ободрав до костей, на протяжении долгого пути от тюрьмы до мясной лавки. Здесь ему отрубили руки. На обратном пути, чтобы не терять время, его пытали клещами. Палач в капюшоне, по слухам инкогнито живущий на калле де ла Теста, [83]обезглавил его между двумя колоннами на Сан-Марко. Тело мясника расчленили и выставили на всеобщее обозрение, дабы никому неповадно было. Скорей всего, обрубки подвесили на виселицах на мосту дей Сквартай — Четвертованных, что в Толентини, как это было заведено в таких случаях. Колбасник Бьяджо Карньо, серийный убийца, стряпавший детей, вспомянут на ниссиоэто, что на риве ди Бьязио в начале Большого канала.

Вообще преобладают ниссиоэти тех калле, которые названы в честь старинных ремесленных цехов. А ниссиоэти на кампо поминают святых. В Венеции труд норовит ужаться, а вера раздаться.

Ремесла венецианских калле — ископаемые дофордистской экономики: калле дей Ботери (бочаров), калле дей Саонери (мыловаров), калле дей Лавадори (мойщиков), калле дель Кальдерер (медника), калле дей Фузери (веретенщиков), калле дей Спецьери (аптекарей и бакалейщиков).

Святые венецианских кампо — фигуры второго и третьего плана небесной аристократии: Сант-Апонал, Сан-Больдо, Сан-Базеджо, Сан — Кассан, Сан-Джервазио, Сан-Маркуола, Сан-Проволо, Сан-Стае, Сан-Стин, Сан-Тровазо. Шайка-лейка небожителей оттяпала себе побольше пространства. В результате богословского государственного переворота Наместника рая свергли с престола и загнали в ссылку с горних папертей в зловонные трущобы, к простолюдинам из лавочников и мастеровых: Христос и Святой крест задыхаются в дюжине маловажных каллет.

Теперь, когда ты привыкла ходить с задранной головой, берегись метеоритов. Я, конечно, имею в виду голубиный помет, и не только его. После проливного дождя с домов отлетают метровые шматки влажной штукатурки. Вот несколько примеров венецианского камнепада девяностых. На Мерчерие неожиданно отвалился карниз второго этажа и упал прямо на голову идущего на работу торговца, придавив его к земле. Целая стена на рио делла Толетта осела в воду, приоткрыв кирпичный занавес, за которым возникла пара оторопевших жильцов, удобно расположившихся в трусах и тапочках перед телевизором. Хорошо еще, что в момент обрушения в этом месте канала не проплывала ни одна лодка. Кусок балкона ухнул на землю посреди кампо Сан-Лука. С церкви Сан-Симеоне Пикколо оторвалась большая облицовочная металлическая пластина и зацепилась за венчающий карниз купола. Так и висела эта дамоклова гильотина над головами пешеходов на двадцатиметровой высоте.

Не счесть народных анекдотов про то, как на мостовую летят черепицы, куски штукатурки, внушительных размеров терракотовые вазы (питеры), [84]как грохаются оземь или на черепа прохожих герани и цикламены. И словно брызги разлетаются во все стороны черепки, земля, мозги, осколки, лепестки, искусственные челюсти, удобрения, глазные яблоки. В лучших своих традициях Светлейшая поощрила и узаконила этот типично городской вид спорта. На той же Мерчерие на старинном барельефе изображена коварная старушонка. Около семисот лет назад она сбросила с подоконника питер, ступку или глиняный горшок прямо на глиняную башку знаменосца Бьямонте Тьеполо, лишив его ополчение главного символа и обеспечив провал заговора против дожа Градениго. Однажды осенью я видел, как человек высунулся из окна на кампо дей Фрари. Оконная ставня держалась на одной ржавой петле и слетела на фондамента в нескольких сантиметрах от головы прохожего. Кто сказал, что Венеция тонет? Венеция разваливается на куски.