Родичи - Дмитрий Липскеров Страница 16

— Проверяем, — ответил капитан.

— Не могли же они свалиться с неба? — резонно заметил полковник.

— Не могли, — подтвердил офицер.

— Фамилии машинистов установили?

— Так точно! Сытин и его помощник Журкин. Числятся при Санкт-Петербургской железной дороге. Только вот выходные оба были в тот день!

— Что, левый рейс? — усмехнулся Бойко.

Капитан ответно улыбнулся и закрыл папку. Надо заметить, что ему, как, впрочем, и всему офицерскому составу, импонировал немолодой полковник, чем-то проштрафившийся в столице. Спокойный, справедливый мужик. Профессионал. Чего еще надо подчиненным?..

— Где сейчас вагоны? — спросил Бойко.

— В вагондепо отволокли.

— Машину! — приказал Иван Семенович.

— Есть!

Капитан отправился исполнять приказание, а Иван Семенович оделся в милицейский плащ, топорщившийся на боках, зашагал по лестнице к выходу, опять потирая правый висок. Сидя в машине, расстраивался от этой болезненности, уже точно понимая, что причина не в давлении, а в конкретном предзнаменовании свыше о деле чрезвычайно непростом, какое выпадает раз в столетие и обычно остается нераскрытым. Как дело Джека-Потрошителя… ФСБ дело возьмет, а не возьмет…

Раскрою, сжал кулаки полковник Бойко и подумал: уж не из параллельного ли пространства появились эти вагоны?

— О Господи! — произнес он вслух. «Чушь какая», — добавил про себя.

— Что-то не так? — поинтересовался водитель.

— Все в порядке, Арамов!

Глупости какие-то в голову лезут, с неудовольствием отметил Иван Семенович. Машинисты-то реальные, и кишки их раздавленные тоже не эфемерные!

Пошел дождь, вызвавший чертыханья водителя Арамова: работал один «дворник», да и тот скрипел так, что в зубах ломило.

— Не можешь починить?!

— Да это г… надо под пресс! Моя тачка в сто раз лучше!.. Товарищ полковник, — заныл Арамов, — давайте на моей «хендай» станем выезжать… Кондиционер, подогрев сидений, кожа, все такое…

— Не ной! — отрезал полковник. — Сто раз тебе говорил — не положено!

— А разбиться на этой железяке положено?

— Слушай, Арамов, я сколько тебе объяснял, что когда в машине еду, то думаю!

— Можете перестать думать — приехали.

«Волга» остановилась возле ворот, ведущих в депо. Дождь лил как из ведра.

— Я тебе чего, пешком через весь двор почапаю?!! — разозлился полковник.

— Так там же грязищи по колено! — взмолился Арамов. — Засядем!

— Сигналь сторожу! — Лицо Ивана Семеновича наливалось спелым бешенством.

— Не работает сигнал!

— Б…ь! — заорал во всю полковничью мощь Бойко. — Еб…ь-колотить!!!

Слава Богу, сторож депо самостоятельно разглядел эмвэдэшные номера и нажал на кнопку электропривода. Ворота открылись, «Волга» въехала и тотчас забуксовала.

— Я же говорил, — нещадно жал на газ Арамов. — Сейчас утонем.

Полковник старался держать себя в руках, так как боялся инсульта. Попутно он видел в окно, как охранник в сторожке искусно делает вид, что неведомо ему о застревании машины, а посему страж смотрит в серое небо романтиком, и кажется гаду, что где-то в самой гуще серого летит сейчас журавлиный клин и поет России свою прощальную песнь.

«Расстрелять романтика», — мысленно скомандовал полковник и вышел в грязь. Дождь тотчас пропитал плащик насквозь, а волосы, и так не густые, разбросало по черепу беспорядочно. Особенно неприятно оказалось ногам. В форменных ботинках чавкало, и проникший в обувку камешек больно натирал правую ступню.

Полковник Бойко забрался по лестнице в сторожку и вошел в теплое помещение. Охранник продолжал провожать пернатых, когда услышал несильный щелчок, похожий на передергивание пистолетного затвора.

— Халатность! — старался говорить спокойно полковник. — Потворство несунам!..

Охранник тотчас забыл о журавлях, повернулся удивленной физиономией к милиционеру и открыл рот, свидетельствующий о частых вмешательствах дантиста нестоличного уровня.

— Какая халатность?! — пролепетал охранник, подумав, что его приехали брать. Он суетно припоминал факты нечистоплотности, происходившие с ним, впрочем, изредка, но все-таки тянущие лет на пять общего режима.

— Где вагоны с катастрофы?!! — рявкнул Бойко.

С ужасом глядя на «ПМ», охранник рапортовал, что вагонов не трогал и искореженная техника хранится в третьем ангаре под бдительным охранным оком его коллеги:

— Там и ваши люди работают.

— Толкать! — приказал полковник, слегка остыв нервно и согревшись телесно.

— Что? — не понял охранник. Он бы прибавил к «что» угодливое «с», столько подобострастности в нем обнаружилось, но… Так он и сделал. — Что-с?..

— Машину толкать! — пояснил Бойко. — Не можете территорию убрать — ручками толкайте!

— Конечно, конечно! — согласился охранник. — Пистолет уберите, пожалуйста!

Иван Семенович сунул «ПМ» обратно в кобуру, уже жалея о своей грубости, но не очень, так как не выносил лентяев на дух!

Выйдя под проливной дождь, охранник вдруг поведал твердым голосом, что он воевал в Афганистане и у него имеется орден Красной Звезды. Сам про себя подумал, что как вору ему милиционер страшен, а как солдату и пять душманов

— не угроза!

— А у вас есть такой?

— Четыре, — ответил полковник машинально, думая о деле и о том, какие следственные действия нужно предпринять прежде всего. И крикнул: — Арамов! Вытаскивайте с орденоносцем машину, а я в третий ангар!

— Так точно! — отозвался шофер и знаками стал показывать охраннику, как толкать автомобиль.

Иван Семенович дошел до третьего ангара за десять минут. Он был мокр настолько, как если бы нырнул в речку во всей форме. И что самое омерзительное — с его первым шагом в сухой и теплый ангар дождь внезапно прекратился, небо расчистилось, и закурлыкал в поднебесье журавлиный клин, покидающий родину.

В ангаре работали специалисты. Четверо в штатском курили сигареты и трепали старые анекдоты. В мокром как курица человеке начальства сразу не признали, а когда определили полковника, встали с рельса и недружно поприветствовали:

— Здравия желаем, товарищ полковник!

— Нарыли что-нибудь? — поинтересовался полковник вместо приветствия. Он рассматривал искореженный металл и вспоминал, как тот представлялся ему в ночь катастрофы.

— Как и предполагали, — ответил старший. — Катастрофа произошла вследствие нарушения железнодорожного полотна. Разрушения локомотива соответствуют средней скорости, а точнее после моделирования ясно будет.