Тридевятые царства России - Анджей Иконников-Галицкий Страница 16

В самом центре полуострова, на холме у дороги возле крохотной деревушки Поля, стоит Ильинская церковь. Характер у неё совсем другой, не властный, как у Космозерской, а мягкий, нежный, умиротворённый. Над её главным срубом не взметается шатёр, а только маленькая главка примостилась, как птица, на так называемой бочке, криволинейной, расширяющейся книзу конструкции, которая, в свою очередь, поставлена прямо на конёк крыши. С запада к церкви примыкает шатровая колокольня. Она гораздо выше самой церкви, стоит на малоприметном косогоре, и поэтому кажется, что, спускаясь вниз с холма, ведёт за собой основную постройку. Мирный образ Ильинской церкви обусловлен её историей. Здесь не было погоста, центра общественной жизни. Когда-то на этом месте стояла небольшая часовня, потом её расширили, присоединили перевезённую из другой деревни колокольню – и получилась церковь.

Если пойти дальше той же дорогой, то придёшь в деревню Типиницы. Это уже почти что самый юг полуострова. При входе в Типиницы примостилась крохотная часовенка, чем-то напоминающая избушку на курьих ножках. Простой срубик, крылечко с резными столбами, да главка на тоненьком опорном барабане, как грибок на ножке.

Когда-то над Типиницами высилась прекрасная шатровая церковь Вознесения Господня. Её далеко видно было и с холмов над деревней, и с Онежского озера. Церковь сгорела недавно, в 1970-х годах. Без неё вся местность вокруг осиротела. Дома деревни рассыпались врозь, как стадо, потерявшее пастыря. Только несколько изб и в разрушении своём сохранили гордую осанку.

Избы в Заонежье могучие. Большинство их давно заброшено, но многие ещё стоят, споря со временем и бесхозностью. По размерам каждая из них – с трёхэтажный дом. Кое-где сохранились резные наличники, балкончики, крыльца. Некоторые избы перестроены под современные нужды и, утратив украшения, сохранили внушительный, суровый, былинный вид. Кстати о былинах. Именно в Заонежье Павлом Рыбниковым и Александром Гильфердингом впервые были записаны былинные повествования об Илье Муромце, Добрыне, Вольге Всеславьиче. В Заонежье, в деревне Гарницы на Климецком острове, жила семья знаменитых сказителей Трофима Рябинина и его сына Ивана.

Если от Типиниц пойти на восток дорогой, изгибающейся вдоль берега Онежского озера, то через пару часов попадёшь в деревушку Вороний Остров. Там, в окружении живых ещё изб, стоит часовня Усекновения Главы Иоанна Предтечи. Часовня маленькая, с шатровой колоколенкой, но стоит она очень живописно, над заводью, в окружении прибрежных трав и кустов. Тут особенно чувствуется, что заонежская деревня немыслима без церкви или часовни. Церковь или часовня – живая душа деревни.

Но, пожалуй, самая проникновенная из всех часовен Заонежья – часовня Георгия Победоносца в Усть-Яндоме. Деревни Усть-Яндома уже нет, стоят на берегу Онежского озера три или четыре обитаемых дома. А чуть дальше, на самом мысу, у воды, в окружении деревьев – крыльцо, стройный сруб с главкой-луковичкой и светлый шатёр колокольни. И так стоит эта часовня, что хочется смотреть на неё не отрываясь. Сохранить в душе своей этот образ молитвенного Заонежья.

Есть вещи, которые так же трудно осознать, как обнять своё отражение в зеркале. Волга привычна каждому из нас, как привычно собственное тело. Она вокруг, всюду и всегда. В стихах, романах, песнях и кинофильмах. Огромной дугой окружает она Москву. Гигантской рокадой соединяет северо-запад и юго-восток страны. Царство её внутри нас. Коренная Россия – это страна, две трети населения которой живут в бассейне Волги. Я родился и всю жизнь прожил в Петербурге, но один мой прапрадед был костромской мещанин, другой – саратовский помещик, прабабка – из крестьян Тверской губернии, и значит, вся Волга, от истоков до низовий, течёт в моей крови.

Последний раз в Поволжье и вокруг него мне случилось путешествовать лет пятнадцать назад. Что-то из подуманного и написанного устарело. Это прошу учесть. А также и то, что масштаб Волги необъятен и любые её описания поневоле фрагментарны. Перечень того, что осталось за кадром: пейзажи, красоты, памятники архитектуры, политика, красивые женщины, легенды про Стеньку Разина, чайки за кормой, экономические достижения, а также большая часть общих мест и песен про Волгу-матушку.

«…И топит в пропасти забвенья // Народы, царства и царей». Но она же, Река времён, и выводит из небытия народы, царства, царей, чтобы, проведя многовековым, то бурным, то раздольным путём, швырнуть их в море вечности.

Говорят, что идею стихотворения внушила Гавриле Романовичу историческая карта «Река времён» профессора Страсса, висевшая на стене в его кабинете. Карта эта символически изображала всю историю человечества в виде могучего потока, то сливающегося в единое русло, то раздробляющегося на рукава и протоки, и уходящего из небытия в вечность. Но можно не сомневаться, что перед мысленным взором Державина проносился и другой поток, на берегах которого когда-то начиналась его жизнь. Волга – Река времён. Её течение – историческое прошлое народов и царств. И она, как шлюзы свои, открывает им двери в будущее.

Историческое бытие человечества началось, когда возникло понятие – дорога. Первыми дорогами были реки. По рекам шли к доисторическим и диким обитателям лесов носители культуры и духовности, проповедники веры (вспомним Андрея Первозванного). По рекам, ассимилируя и подчиняя себе древнее угро-финское население, продвигались племена славян. По ним же, волоком через водоразделы, по воде, а чаще санным путём по льду спешили торговые караваны, дипломатические посольства, отряды князей-грабителей.

Полтора тысячелетия назад в бассейне Волги столкнулись два мира: неподвижный, доисторический мир обитателей лесов с одной стороны (со стороны земли, почвы) и активный, то созидательный, то разрушительный, то увлекающий, то опасный мир пришлых людей – с другой. Со стороны реки. На пересечении этих миров стали возникать первые государства.

На Валдайской возвышенности есть место, где близко сходятся верховья водных систем трёх морей: Балтийского, Чёрного и Каспийского. Во все четыре стороны света расходятся отсюда русла рек: Ловать на север, Двина на запад, Днепр на юг, Волга на восток. Нестор называет это место: «Оковьский лес». Обладание этим водоразделом сулило власть над всеми путями. Он стал узлом, стержнем образования Древнерусского государства. К концу девятого века здесь установилась власть новгородско-киевской княжеской династии. С этого времени начинается медленное, но неуклонное продвижение Руси вниз по Волге.

Процесс этот шёл трудно. В десятом веке князь Святослав сокрушил хазарский Итиль и победил Булгар. Но местное население, чуждое славянской Руси, сопротивлялось ассимиляции. Утвердиться на Верхней Волге удалось только Ярославу Мудрому. Результатом его военных походов стало основание первого русского города на Волге – Ярославля. Следующий шаг был сделан более чем через столетие. Укрепляя границы своих владений, Юрий Долгорукий, первый самостоятельный князь Северо-Восточной Руси, основал ниже Ярославля Кострому – почти одновременно с Москвой, в 1152 году. Дальше двинуть границы Руси удалось в начале следующего века: князь Юрий Всеволодович, внук Юрия Долгорукого и дядя Александра Невского, овладел местом впадения Оки в Волгу и построил там город Нижний Новгород. После этого движение остановилось. Три столетия Нижний оставался крайним опорным пунктом Руси в Поволжье.