Весы - Дон Делилло Страница 17

Банистер снова выдвинул ящик стола, достал литровую бутылку «Ранних времен» и потянулся к полке позади себя за кофейными кружками.

— Я посылаю отборные образцы на одну из наших военных баз на островах Флориды, — сказал он. — Винтовочные гранаты, противопехотные мины, динамит, противотанковые орудия, минометные снаряды. Вслушайся: целые бочки напалма.

Мэкки отметил про себя выражение его серебристых глаз. Ярость Банистера в отношении правительства отчасти была реакцией на общественную жизнь как таковую, на людей, блистающих перед объективами фотоаппаратов. Магия Кеннеди, харизма Кеннеди. Его ненависть была соизмерима с этим, обладала физической силой. Именно она поддерживала в нем жизнь, несмотря на крушение карьеры, плохое здоровье, вынужденное увольнение. Мэкки на секунду встретился с ним взглядом. Многое выражалось в этих глазах: воспоминания, огорчения, утраченная Куба, грядущая Куба — настолько плотен был этот миг, столь полон ассоциаций, глубокого понимания, власти невысказанного, что Ти-Джей отвел взгляд. Слишком много общих помыслов они лелеяли.

— Где ты достал все это железо?

— В лесном бункере. Вставили ключ в замок — и пожалуйста.

— Кто его устроил? — спросил Мэкки.

— Тайный склад оружия ЦРУ. Все, что так и не использовали в заливе Свиней. О чем ты, полагаю, знаешь.

— Я в последнее время не так уж много знаю.

— Завербованные поступают к нам все время. Ждут нового нападения на Фиделя. Мы тренируем их в лагере неподалеку. До сих пор все шло гладко, тьфу-блядь-тьфу, чтоб не сглазить, я лично присматривал и разрабатывал все с федералами. Но этот Кеннеди делает против нас все, что может. Ты знаешь, что эмигрантских лидеров заперли в округе Дэйд? Они не могут выехать за его пределы. Он собирается урегулировать отношения с Кастро. Ведет переговоры с Советским Союзом. Они обстряпывают сделку. Кубу отдают коммунистам. За это Москва оставляет Джека в покое на второй срок. Он заинтересован в собственной защите и безопасности и хочет поднять ее уровень, что в общем-то правильно.

Банистер налил бурбона в кружку.

— А что с этим делом в Далласе, — спросил он, — недели две тому назад?

— Стреляли в Уокера.

— Они поймали того негра, который стрелял?

Мэкки уловил хитринку в тоне старшего собеседника. Уокер захватывал пространство в новостях подобно кинозвезде, которую лихорадит от неуверенности в себе. Мэкки представлялось, что если снайпер стреляет в тебя из-за забора, встав на цыпочки, и промазывает — это лучшая взятка за славу определенного рода. Низводит человека до положения случайной мишени какого-нибудь Мистера Магу [4]с ружьем.

— Ну, допустим, я подумаю насчет винтовок.

— С прицелами.

— И что мне с ними делать?

— Держи при себе, — сказал Мэкки.

— О ком мы говорим?

— Держи их в надежном месте и наготове.

— К чему вообще весь разговор? Я должен знать, что мы ничего не скрываем друг от друга.

— Ты и так это знаешь. Поверь мне на слово. Иначе бы я сюда не пришел.

— Только не намекай, что я постарел для некоторых операций. Это моя работа. У таких, как мы, есть только одно дело.

Краска, осыпавшаяся на стол и на пол, стальные канцелярские шкафы, покрытые пылью. В шкафах хранились разведданные Банистера. Он вел досье на людей, добровольно вступивших в антикастровские группировки в этом районе. У него хранились микрофильмы с отчетами о деятельности левых в Луизиане. У него были имена известных коммунистов, материалы ФБР об агентах и сторонниках Кастро. Мэкки видел справочники по тактике для боевиков, старые номера расистского журнала, который издавал Гай. Были папки со сведениями о других организациях, снимавших помещения на Кэмп-стрит, 544, в прошлом и в настоящем, в том числе о Кубинском революционном совете — альянсе антикастровских группировок, собранных ЦРУ при помощи Банистера.

— Таким людям, как мы, приходится сталкиваться с дилеммой. Когда серьезные люди лишены выхода своей энергии. Когда нас отовсюду попросят, неужели мы смиримся со скамейкой на газончике? Жизнь простого законопослушного гражданина не соответствует нашим особым потребностям. — Он радостно засмеялся. — Двадцать с лишним лет работы в Бюро я жил в особом обществе, которое прекрасно удовлетворяло самые важные требования моей натуры. Обмен и хранение секретов, определенная опасность, возможность действовать в горячих точках, наставлять пистолет кому-то в морду. Это зачарованное общество. Если у тебя есть преступные наклонности — нет, я не имею в виду нас с тобой, — то один из способов оставить след — насаждать законы. — Короткий довольный смешок. — Іде кончается моя храбрость и начинается лужа дерьма? Вот что я хочу знать. В самом начале карьеры я участвовал в деле Дилинджера. Враг общества номер один. Знаменитая развязка, одной душной ночью я взял его в Чикаго у выхода из кино, из «Биографа». Во время войны я служил в военно-морской разведке, так же, как и молодой Джек Кеннеди. — Он сделал глоток. — Шпионаж, тайные агенты. Мы изобретаем общество, где всегда война. Закон — понятие растяжимое.

Он отставил кружку с бурбоном в сторону и обшарил стопку газет и папок в поисках сигарет.

— В «Джоне Бёрче» у нас сто тысяч человек, — продолжил он. — Уже не управиться. Потом появляется генерал Тед Уокер, они с преподобным Билли Джеймсом Харгисом разъезжают в сомбреро от побережья к побережью. «Минит-мены» так не подставляются, они держатся ближе к земле. Но их рвению я не доверяю. Они ждут Великого Дня. Прячут боеприпасы в гараже и знают, что Великий День близится. Валят в одну кучу политику и второе пришествие Христа. Я уважаю твои методы, Ти-Джей. Тебе нужно маленькое подразделение, компактное и мобильное. Никаких чертовых списков рассылок. Тебе не нужны теории и дискуссии. Только действие. Два-три человека, занимающиеся серьезным делом.

Вошел Дэвид Ферри в панаме, которая была ему явно мала, и рубашке с обвисшим воротом. Мэкки, который видел его только раз, показалось, что Ферри выглядит так, будто не оправдал доверия общества и теперь горько кается. (Банистер утверждал, что он священник-расстрига.) Он вяло прошаркал в комнату, шлепая мокасинами, и сразу обратился к Бани стеру:

— Лучше не пить в это время суток.

— Что у нас на складе?

Ферри взглянул на Ти-Джея.

— Несколько старых, очень старых «спрингфилдов». Тридцать шестых. Старых, понятно, да? Есть «М-1», целая куча югославских маузеров с русской маркировкой, если вам это о чем-то говорит. Несколько «М-4» у Лакомба. Я только вчера расстрелял целую обойму.

— Где у нас прицелы? — спросил Банистер.

— Большая часть оптики и стекол сейчас в лагере. Здесь у нас хранятся сверхдлинные оптические прицелы. Конечно, все зависит от того, в кого стрелять. Для крупной волосатой дичи, вроде Фиделя, потребуется широкий угол зрения, потому что он все время движется. Честно говоря, раньше Кастро мне втайне нравился. Правда, недолго. Я хотел сражаться на его стороне.