Учитель-психопат - Евгений Свинаренко Страница 17

— А КВН?

«За» проголосовали единогласно. Готов расплылся в улыбке.

— Руками младенцев глаголет истина. Хотя, признаться, насчет КВНа культяпок я ожидал значительно меньше. Ну что ж — глас народа. Ой, что-то настроение поднялось. Давайте устроим пресс-конференцию. Вы будете журналисты, а я интервьюируемый, как будто звезда или видный политический деятель. Задавайте.

Класс заметно оживился и повеселел. Готов откинул на спинку стула и сложил ногу на ногу.

После недолгих раздумий школьники стали задавать вопросы, старались походить на журналистов:

— Где Вы учились?

— В МГУ, — однозначно ответил Готов.

— Какой ваш любимый цвет?

— Белый. Потому что он вбирает все цвета радуги.

— Вы женаты?

— Нет.

— Почему?

— По кочану.

— А, правда, что у Вас дома большая коллекция старинных монет?

— Чистая правда. И не только монет, бумажные деньги я тоже люблю. Еще древние книги, карты и засушенных насекомых.

— А правду говорят, что Вы в тюрьме сидели?

— Было дело. Пять лет строгача.

— Расскажите.

— Я об этом стараюсь не вспоминать.

— А по какой статье?

— Измена Родине.

— А что Вы сделали?

— Ничего. Меня подставили.

— Кто?

— Дед Пихто. Не задавай, Козлов, глупых вопросов.

— Вы были за границей?

— Да.

— Где?

— В п пи… в трех странах. В Штатах и во Франции с дипломатической миссией и в Африке в качестве члена международной комиссии ООН по правам населения, страдающего от нехватки пресной воды.

— Африка это не страна, — заметил бунтарь Бабушкин.

— Африка — это страна, — заверил Готов, — там был я, но не ты.

— Покажите дракона, — почти хором попросили ученики.

— Думайте, что говорите.

— Ну, пожалуйста. Вы же восьмому «Б» показывали, а мы чем хуже?

— Вы за кого меня принимаете, — театрально изобразил недоумение Готов.

Ребята не унимались и просили показать «дракона». Готов мотал головой, закрывал ладонями уши, издавал протяжный звук, чтобы не слышать учеников.

8 «А» попросил еще громче.

— Тихо!!! — скомандовал Готов. — У кого есть спички?

По рядам передали зажигалку. Учитель лег спиной на стол, задрал колени к голове, зажег зажигалку в пяти сантиметрах от анального отверстия и громко выпустил газы. Язык желто-синего пламени прошелся по штанине.

Радости восьмиклассников не было предела. Взявшись за животы, смеялись все без исключения. Готов спрыгнул со стола и раскланялся.

Успокоившись, школьники попросили повторить трюк.

— Хватит, хватит, — сказал учитель, — я и так слишком много для вас сделал. Теперь ваша очередь веселить меня. Давайте играть в «сифу». Я начинаю и кидаю вот этой грязной тряпкой кому-нибудь в рожу. Увернулся — молодец, не увернулся — галишь. Ноги, руки, торс, затылок не считаются, только рожа. Обратно ляпу не сдаем.

— Н-е-е-т! — протянул класс.

— Боитесь? До чего же вы скучные люди. Тяжело вам в жизни придется. Сколько у нас до конца урока? Пятнадцать минут? Э-э-эх, была не была, свободны. Мне еще шестому «В» задания для контрольной писать надо.

Парни из 9-го «А» играли в баскетбол. Играли на одно кольцо: потели, прыгали, кричали. Девушки «болели», сидя на лавках с той и с другой стороны спортзала.

— Привет, — Лукиных подошел к Готову сзади и положил ему руку на плечо.

— Добрый день, — ответил Готов.

Коллеги пожали друг другу руки.

— Шутов, Каменских, что вы скачете как стрекозлы, нормально играть не можете? — крикнул Лукиных баскетболистам и перевел взгляд на Готова. — Чего не работаешь?

— Окно. Дай, думаю, зайду.

При всей кажущейся грузности и неповоротливости Лукиных, тем не менее, обладал достаточной ловкостью и подвижностью. В свободное время он либо бегал, либо висел на турнике, либо жал штангу. Грубоватая, фамильярная манера общения физрука не очень нравилась Готову, но он не подавал вида.

— Правильно сделал, что зашел, — поманил рукой Лукиных. — Идем, покажу что-то.

Педагоги вошли в небольшую коморку, находящуюся перед раздевалками. На стенах комнатушки — вымпелы красного цвета с изображением Ленина, на полках — несколько алюминиевых кубков.

— Садись, — сказал Лукиных и указал Готову на диван.

Готов с нетерпением ждал, что физрук покажет ему что-то действительно необычное, интересное. В голове промелькнуло: если это пистолет, то Лукиных расскажет, что он секретный агент и попытается завербовать; если это акваланг, то обязательно пригласит летом на подводную охоту; если это свинцовый контейнер с оружейным плутонием, то мысли вообще разбегаются в разные стороны.

Но «необычное» и «интересное» оказалось всего лишь небольшим фотоальбомом с нечеткими фотографиями каких-то школьных забегов, лыжных гонок, футбола. Готов без эмоций пролистал альбом и положил рядом с собой на диван.

— За кого голосовал? — спросил Лукиных.

— В думу?

— Да, нет… в мэры.

— За Аркулова.

— Серьезно? — удивился физрук. — Он же ворюга.

Готов почувствовал легкий укол самолюбия из-за попрания чести и достоинства выбранного им кандидата в мэры города:

— С чего ты взял?

— Как с чего? Это все знают. Он за четыре года себе квартиру и машину сделал.

— Какую машину?

— Ладу — десятку. Квартиру двухкомнатную в новом доме. Да все они там воруют. Этот твой Аркулов коммунальное хозяйство развалил. За электричество в два раза больше платим. Машзавод каким-то частникам продал.

— Я слышал, что на Машзаводе сейчас зарплаты бешеные платят… — нахмурился Готов.

— Так-то оно так. Но выручка-то куда идет? Дяде-частнику в карман.

— А когда завод стоял, куда выручка шла?

— В бюджет, конечно. На нашу зарплату.

— То есть ты хочешь сказать, что раньше ты получал больше, а когда Машзавод стал приносить прибыль, соответственно, меньше. Мне кажется, эти вещи напрямую вообще не связаны. И потом, что плохого в том, что мэр купил себе автомобиль. Нынче у каждого второго личный транспорт. А при зарплате главы администрации и квартиру двухкомнатную купить не проблема. Объясни, может, я чего-то не понимаю, где ты воровство увидел?