Любовь... с двух сторон - Ник Сполдинг Страница 17

— Пусть постоит. Мы никуда не уезжаем. Пройдемся пешком. Это рядом.

Вероятно, в ближайшем лесу скрывались безбожники.

— Мы ушли! — крикнула Венди и поволокла меня в сторону лоскутного одеяла из лужков и пашен. Лес был слева.

— Так что мы сегодня будем делать? — осмелился спросить я, успев за несколько минут раз десять споткнуться, едва не брякнувшись.

Прежде чем прозвучал ответ, из-за ближайшей изгороди донеслась оглушительная пальба. Я обмер.

— Вот это и будем! — крикнула Венди, задорно рассмеявшись.

Как? Расстреливать безбожников? Ну это уж слишком, как-то не по-христиански.

Когда мы вошли в широкие ворота, я увидел группу солидных джентльменов в старомодных твидовых пиджаках. Все они были с дробовиками и топтались у стоек, представлявших собой деревянные рамы. Стойки были расставлены по углам этой огороженной площадки. Поблизости от меня находилась двойная рамка (то есть две прикрепленные одна к другой), развернутая в сторону другой площадки, скорее даже поля, раскинувшегося перед нами. Слева я увидел два зеленых «Рендж Ровера»: старый был замызганным, последней модели — чистым. Значит, эти бравые ребята добирались сюда в тепле и комфорте, в отличие от нас с Венди.

— Давай! — крикнул человек, стоявший у двойной рамы, смахивавший на нашего лондонского мэра, Бориса Джонсона.

Розовый диск взметнулся по дуге вверх, его выстрелило какое-то дьявольское сооружение, находившееся поодаль от мэра, справа. Борис Джонсон навел ствол и нажал на курок.

— Срань господняя! — заорал он, когда глиняное блюдечко, целое и невредимое, полетело дальше и скрылось за деревом.

Я взглянул на Венди.

— Мы будем стрелять по этим штукам?

— Да! Позабавимся!

Она подошла к стоявшему впереди бородатому субъекту и взяла у него два охотничьих жилета.

Тут я должен кое-что объяснить. Я, честно говоря, не любитель оружия, а тем более производимого им грохота. На киноэкране — это пусть, даже бодрит, пусть все эти пиф-пафы устраивает Брюс Уиллис.

— А это законно, Венди? У меня нет лицензии на оружие.

Она отмахнулась:

— Не драматизируй. Питер — шеф полиции, и я уверена, он возражать не станет, а я тем более. — Она показала на стрелявшего, который успел промазать и по второму блюдцу, сопроводив свой промах еще более смачным ругательством. — Не страдай, Ньюман. Взял на прицел — жми на курок. Запомнил?

Жилет весил, наверное, полтонны. Еще мне выдали наушники.

— Посмотрим, какой ты стрелок. — Она снова схватила меня за руку и подвела к деревянной стойке рядом с двойником Бориса Джонсона. Сердце гулко забухало, когда она протянула мне дробовик, который весил не меньше тонны.

Ничего себе романтическое свиданьице…

— Смотри. Держать надо так, потом жмешь на рычаг, тянешь вниз.

Я сделал все, как было велено, и ружье, крякнув, разломалось посередине.

— Сунь патроны, сюда и сюда. Теперь закрывай, и чтобы щелкнуло.

Венди наблюдала за моими дрожащими пальцами. Они тряслись, как у подростка, впервые расстегивающего чей-то бюстгальтер.

— Тверже пальцы, Ньюман. Жми давай, а не гладь. Смелее! Очень сильно тоже не годится. Здорово прищемил?

Пососав прищемленный большой палец, я скорчил безмятежную улыбку.

— Все, зарядили. А держать надо вот так.

Стараясь не думать о ноющем пальце, я следовал ее указаниям.

— Приклад вот сюда.

Когда я удобно приладил приклад, ружье показалось уже не таким тяжелым.

— Жми на курок чуть раньше, чем цель окажется перед тобой, — объясняла она. — Иначе упустишь. Когда приготовишься, крикни «давай» и сосредоточься. Не забывай смотреть на мушку и ровно дышать.

Я кивнул и повернулся лицом к театру военных действий.

— Давай! — завизжал я и вскинул ружье.

— Фшших, — прошипел метательный аппарат, и в воздух взмыло глиняное блюдечко.

— Бум! — отозвался дробовик, когда я нажал на курок.

— Оу! Бля-а-а! — завопил я: мощная отдача после выстрела едва не оторвала мне руку.

— Бум! — снова грохнул дробовик, потому что я нечаянно опять нажал на курок. Только теперь случайной мишенью оказалась земля практически у меня под ногами, и в лицо мне брызнул фонтан из ошметков грязи и травы.

— Черт подери! — вырвалось у Венди, отскочившей в сторону.

Теперь все смотрели на меня. Я чувствовал, как заливаюсь краской стыда. Которая тут же, я полагаю, сменилась мертвенной бледностью, когда я сообразил, что только что едва не отстрелил себе пальцы на левой ноге.

— Ты как, нормально? — спросила Венди, осторожно, но твердо отбирая у меня ружье.

— Венд, видишь, как опасно притаскивать на стрельбище новичков? Толку от них никакого! — прогремел начальник полиции. — А мороки полно!

— Не кипятись, Питер. У всех случаются промахи, сам знаешь. Ньюман — парень домашний. Никогда не держал в руках ружья. Так ведь, Ньюман?

Как говорится, получил по полной: казался ничтожеством не только этому деду — Венди тоже считала меня бракованным экземпляром в мужском стаде. Оставалось только, поджав хвост, убраться восвояси. В свою нору, к микроволновой упаковке куриного плова с индийскими пряностями и стрельбе на телеэкране.

И все же в этом океане самоуничижения и комплексов еще высился островок гордости.

— Я хочу попробовать еще раз, — сказал я, хотя ни черта на самом деле не хотел.

— Ты уверен? — Венди посмотрела на меня с тревогой.

— На все сто. Могу я получить назад свое ружье?

— Да, конечно… только, смотри, аккуратнее, а то ведь отстрелишь себе чего-нибудь.

Она снова снарядила дробовик двумя патронами и протянула мне. Но рядом стоять не осталась, а отошла на обидное для меня расстояние.

Дыши ровно, Ньюман. Собери волю в кулак, покажи им, что у тебя тоже имеется мужское достоинство.

Я сосредоточился. Плечо дергало, сердце стучало, но я решил, что сыграю эту роль достойно. Знал прекрасно, что все эти снобы следят за каждым моим движением. Краем глаза заметил, что бородач с жилетами достал мобильник и уже держит палец на девятке, чтобы набрать 911. Направив дуло в небо, я гаркнул:

— Давай!

Адова машина послушно метнула снаряд. Я взял его на мушку, памятуя о том, что Венди велела нажать курок на секунду раньше…

Розовая глиняная безделушка разлетелась в пыль.

Получилось. У меня получилось! Я подстрелил эту гребаную тарелку.

— Ты молоток, Ньюман! — проверещала Венди.