Виновата тайна - Наталья Корсакова Страница 17

– А почему?

– Ну это просто. Стёпа – жених Маши.

– О как, – озадачилась Ленка. – А Васька тоже жених?

– Не, – отмахнулась Ксюша. – Васька для души.

Ленка на всякий случай даже пощупала подбородок, проверяя, не слишком ли заметно отвисла челюсть. Но вроде ничего, со стороны было незаметно.

– А у тебя есть?

– Не, я феминистка, – выпрямившись, важно произнесла Ксюша.

– Это тут при чём? – изумилась Ленка.

– Мама так говорит, – она откашлялась и продекламировала, пытаясь изобразить голос матери: – Мы феминистки, и мужики нам не нужны.

– Ну я бы на твоём месте сначала разобралась, что такое феминизм. Не с чужих слов, а поискала бы в интернете, например.

– Посмотрю, – легко согласилась Ксюша. – Без проблем.

– Девчонки, идите к нам! – крикнул Олег. – У нас костёр.

Оксана идти отказалась, предпочтя чахнуть над конфетами, которые съесть уже не могла, но боялась оставить без надзора, и Ленка пошла одна. Бандерлоги, став в кружок, зачарованно смотрели на огонь.

Ленка тихонько протиснулась к Олегу и встала рядом, почти коснувшись его плечом. Пламя танцевало, потрескивая веточками, бросалось нестрашными искрами. Смотреть на него хотелось бесконечно.

В город вернулись ранним вечером. Подшефные с душераздирающей грустью прощались друг с другом и с Ленкой, будто навсегда разбредаясь по своим остановкам. Олег всё порывался проводить Ленку, но Настя так устала, что почти засыпала у него на руках, и Ленка настояла, чтобы они шли домой без всяких проводов.

К тому же ей хотелось побыть одной. Этот день был таким большим, что требовалось немного отодвинуться от него во времени, чтобы охватить взглядом, прочувствовать, понять. Её переполняло ощущение полёта, ослепительного солнца и чего-то такого чудесного, что даже немного кружилась голова.

Утро понедельника по всем ощущениям грозилось перерасти во что-то удивительно праздничное. Ленка немного поразмышляла о причине такой насыщенной радости бытия. Разгадка лежала на поверхности, но сводить лучезарность настроения к обыденному «влюбилась» категорически не хотелось.

Первым уроком была алгебра. Ленка, переполненная сиянием, вдруг спохватилась, что не сделала домашнее задание, про которое благополучно забыла. Пришлось развить бурную деятельность по решению хоть чего-то из списка заданного. Вредные упражнения решались катастрофически медленно.

Олег, насмотревшись на её мучения, сжалился и подсунул свою тетрадь.

– Списывать низзя, – с болью в голосе прошептала Ленка, но, когда он потянул тетрадь к себе, вцепилась в неё обеими руками. – Не трожь.

– Так ты же сказала…

– Мало ли чего может сказать человек в состоянии шока. Ага. Вот. Страничку переверни, пожалуйста. Кажется, я успеваю.

Циркуль вошёл в кабинет в тот момент, когда Ленка, в полном изнеможении от гонки списывания, закрыла тетрадь Олега.

– Доброе утро. Надеюсь, все проснулись. Спрашивать сегодня никого не буду, – класс заметно оживился. – А вот тетрадки с домашним заданием попрошу передать мне, – Циркуль зашуршал учебником. – У нас сегодня новая тема. Откроем страницу девятнадцать.

Он написал на доске: «Квадратный трёхчлен и его корни». Качки тут же зашушукались и вполголоса загоготали.

– Чибисов и Воробьёв хотят дать нам определение квадратного трёхчлена? – поинтересовался Циркуль, не оборачиваясь и продолжая писать на доске формулы.

Качки тут же потеряли дар речи, резко уменьшили торчащую над партой часть тела и прикинулись неодушевлёнными предметами.

– Не слышу бодрого ответа, – не унимался Циркуль.

– Александр Кириллович, – прогнусавил Чибисов, – мы больше не будем.

– Не будете что? – заинтересованно обернулся Циркуль.

– Смеяться на уроке.

– Отчего же? Положительные эмоции помогают успеваемости.

Качки грустно переглянулись, но вступать в дискуссию не захотели.

– Что ж, с вашего позволения я продолжу.

Он повернулся к доске и даже успел поднять руку с мелом, как в кабинет большим лохматым клубком влетела разъярённая Русалка. Чёрное пончо металось вокруг неё грозовой тучей.

– Савина! Как ты могла?! – заорала классная, срываясь на визг и багровея лицом. – Кто позволил тебе тащить детей за город? Как тебе это в голову пришло? Ты хоть соображаешь, что наделала? А если бы что-нибудь случилось? Чем ты думала?

– Но ничего же не случилось, – Ленка встала и лучезарно улыбнулась. – Мы очень хорошо отдохнули. Не волнуйтесь.

– Нет, вы только посмотрите на неё! – Русалка в запале хлопнула себя по бёдрам. – Она меня ещё успокаивать будет. Ты не имела права без взрослых везти детей за город. Это ты хоть понимаешь? Не имела права!

Циркуль деликатно кашлянул.

– Светлана Сергеевна, может, вы отложите воспитательную беседу? У меня сегодня сложная тема.

Русалка с разгона злобно обернулась к нему, но тут же спохватилась, расплываясь в виноватой улыбке.

– Прошу прощения, Александр Кириллович. Больше не буду отнимать у вас время, – и, холодно глянув на Ленку, отчеканила: – А ты, Савина, после уроков зайдёшь к директору. Понятно?

– Хорошо, – кивнула Ленка и села.

Циркуль задумчиво посмотрел на дверь, за которой стремительно скрылась Русалка, и почесал нос.

– Вот такие пироги, – сказал он не в тему. – Итак, продолжим.

Класс, с большим воодушевлением наблюдавший за представлением, со вздохом потянулся к учебникам.

– Я с тобой пойду, – прошептал Олег.

– Вот ещё, – так же тихо отмахнулась Ленка.

– Мы же вместе ездили.

– Ну и что? Всё равно меня уже отругали. Зачем тебе подставляться?

– Не собираюсь я скрываться. Поехал, значит, отвечу.

Ленку захлестнула волна благодарности. Всё же приятно, что сероглазый так по-рыцарски решил разделить с ней горькую чашу позора.

– Слушай, откуда Русалка узнала, что мы ездили без взрослых? Бандерлоги поклялись, что никому не скажут.

– Не знаю, – пожал плечами Олег. – Может, родители сказали? Разве это важно?

– Конечно. Меня не оставляет чувство, что кто-то всё время пытается меня подставить.

– Да брось ты, это просто случайность.

– Я так не думаю, потому что…

Александр Кириллович выразительно посмотрел на Ленку, и ей пришлось прервать обсуждение столь важного вопроса, попытавшись хотя бы приблизительно уловить то, о чём он говорил. Только сосредоточиться она так и не смогла, до конца урока убеждая себя в том, что детки не могли её предать. Тогда кто?