Жизненный круг - Ирина Кедрова Страница 17

Людочкин свет

Людочка – любимица отца и матери – доставляла многим людям огромную радость. Бабушка Клаша души в ней не чаяла и печалилась, что внучка редко у нее бывает. И когда та приезжала в село Высокое, нарадоваться бабуля на девочку не могла.

– Ягодка моя, – ласково говорила по утру, будя внучку, – пойдем курочек кормить. Рыжая Хохлатка тебя дожидается.

Людочка выбегала во двор с кружкой зерна и весело приговаривала, как бабуля: «Цып-цып, цыпочки, идите кушать, я зерна вам принесла, и водицы налила». Куры окружали ее, бурно лопоча свои куриные признания. Рыжуха, самая смелая курица, садилась к девочке на колени и пыталась клювом коснуться ее губ.

– Это она тебя целует, – смеялась бабушка.

Потом Людочка пряталась в малиннике, собирала ягоду – в кастрюлю для будущего варенья и в свой рот для настоящей радости.

– Ау, – кричала мама на весь сад, – где моя доченька прячется?

Тогда Люда замирала и ждала, когда ее отыщут. Только пес Полкан всегда выдавал: непременно подходил к кусту и громко лаял: «Вот она, наша беглянка. Я ее первый нашел».

Нередко пятилетней девочке приходилось заниматься с младшим братом. Мама усаживала малыша в песочницу, и тот приступал к изготовлению рассыпчатых песочных куличей.

– Ах, какие вкусные куличики! – выговаривала Людочка маминым голосом. – Что еще Геночка нам приготовит?

И Гена с удовольствием засовывал песок в формочку. Если же у него не получалось, то кидал совок и формочку, смешно топая при этом ножками.

– Ну-ну-ну, не злись, – воспитывала его сестра. – Надо постараться.

Сама старательно укладывала песок в формочку, долго утрамбовывала его совком, потом формочку переворачивала, устанавливая на деревянную дощечку, постукивала по дну, как учила мама, затем поднимала, и открывался детям отменный кулич, похожий на те, что пекла в праздник баба Клаша, правда, размером поменьше.

– Вот, – говорила девочка, – получился вкусный пирожок. Сейчас мы угостим мамочку.

Гена смотрел на кулич, а потом резко смахивал его рукой с доски.

– Ну что ты наделал? Зачем ты его сломал? Я же старалась, – возмущалась сестра, обиженная такими действиями брата.

Ей невдомек, что брату обижать ее вовсе не хочется. Просто интересно, как разлетается песок: был куличек, и нет его. И надо снова лепить. Процесс этой лепки его завораживал. Пообижавшись немного, Людочка снова забиралась в песочницу и учила брата строить песочные дома. Куда денешься, если надо маме помочь и за малышом приглядеть?

Несомненно, ей нравилось быть взрослой, почти мамой, у которой такой маленький и несмышленый мальчик. Впрочем, иногда это занятие утомляло, и тогда Люда бежала к маме с одним вопросом: «Когда же мы пойдем купаться?».

Днем становилось жарко, и мама вела детей на речку. Идти вниз по тропинке весело и легко, лишь в одном месте надо аккуратно обойти крапиву, чтобы не обжечься.

– Мама, зачем крапива такая вредная? Никому она не нужна, – с обидой в голосе утверждала девочка.

– Как не нужна? Очень даже нужна. На земле нет, доченька, ничего ненужного, – не соглашалась с ней мать.

– Да? – сомневалась Людочка. – А тараканы тоже нужны?

Это она вспоминала материнскую борьбу с тараканами в городе, и уверенно спорила с ней по вопросу необходимости всего, что есть на земле.

– Наверное, и тараканы для чего-то нужны, – вздыхала мать. – Только мы об этом не знаем.

Они подходили к реке. Мама стелила легкое одеяльце, аккуратно раскладывала на нем вещи, и затем, взяв Гену на руки, шла в воду. Гена замирал в испуге, однако, видя, что ничего страшного не происходит, с удовольствием бултыхался в маминых руках. Людочку же звать в реку не надо: она уже давно в ней пытается плавать, как папа.

– Мама, папа скоро приедет? – спрашивает Людочка в очередной раз.

– Надеюсь, скоро, – отвечает мама, и смышленая девочка по маминой интонации понимает, что та ждет папу ничуть не меньше, чем она.

Семья у них дружная. Папа – самый веселый папа на свете. И еще очень сильный. Он легко поднимает на руках дочь и сына, долго их кружит, словно карусель. А еще плавает далеко-далеко. Когда он приедет, непременно будет учить дочь плавать. Она уже почти умеет. Упрется руками в дно, перебирает ими и движется по воде. Никто и не догадывается, что не плывет. Папа посмотрит и скажет: «Молодец, доча, скоро мы с тобой на другой берег поплывем». Жаль только, что папа не всегда с ними живет в деревне: он работает строителем, и работу свою важную оставить никак не может. Без него не построятся дома, и все дети окажутся на улицах.

Больше всего Людочка не любила днем спать, но мама говорила, что во сне дети растут. Очень хотелось поскорее вырасти, потому дочка с мамой не спорила, ложилась в постель и ждала, когда та, усыпив брата, почитает ей сказку.

Гена капризничал, безумолку лопотал, качаясь в маминых руках. «Если бы мама меня взяла на руки, я бы давно заснула», – думала Людочка. Мама же ее на руки не брала, полагая, что дочка уже большая. Гена засыпал, и тогда мама принадлежала только ей, брала книжку, присаживалась к дочери на кровать и читала очередную сказку: про лису хитрую и злого волка, про Красную шапочку, про Серую Шейку. Эта сказка особенно нравилась девочке. «Добрая уточка, – думала, – как жаль, что у нее сломано крыло».

– Мама, – спрашивала Людочка, – а где сейчас Серая Шейка? Пусть она у нас живет, к нам лиса ни за что не придет.

– Уточка живет в доме лесника. Он всех зверушек защищает, – отвечала мама, стараясь ослабить грустные переживания дочери.

– А крыло у нее не болит больше?

– Не болит, лапушка, – успокаивала мама и уходила заниматься взрослыми делами.

Дел у мамы много: по дому, в саду, в огороде. Впрочем, как папа говорит, мама и сама работу найдет. Людочка точно знает: когда вырастет, всю мамину работу исполнять станет, а мама будет отдыхать и обязательно скажет о ней, как бабушка о своей дочке, Людочкиной маме, говорит: «Нюра, дочушка, мне с тобой полегче стало. Как ты все успеваешь?».

После дневного сна мама обычно водила детей к бабушке Симе – папиной маме, которая тоже любила внучку. Дом ее стоял под горой, недалеко от дома бабушки Клаши.

– Ой, кто пришел? – говорила бабушка, словно давно их не видела. – Чтой-то ты, Нюра, редко ко мне заходишь?

– Да дела не пускают, – оправдывалась мама в ответ. – Дом-то большой, заброшенный, никак не управлюсь по хозяйству.

– И мой тоже на ладан дышит, – вздыхает бабушка Сима, – развалится скоро, как и я, старая. Ты бы Людмилку ко мне чаще пускала.

– Да как же она одна, мама, по селу пойдет?

– А что с ей сделается? Пять лет девке, большая уж. Мне помощницей будет, – баба Сима строго смотрела на девочку, будто раздумывая, что ей можно поручить. – Николай-то скоро приедет? – переводила она разговор на сына.