Американский герой - Ларри Бейнхарт Страница 18

По меньшей мере раз в день я выслушиваю историю о Нике Джексоне и песчанке, при этом все утверждают, что они лично слышали ее от врача, который оперировал знаменитый задний проход, или по крайней мере от его ближайшего коллеги. [14]

А потом небольшую вечеринку организует у себя Аарон Спеллинг. И водитель Кеннета Бранага, оказывается, встречается с девицей, горничной, лучшая подруга которой, по его словам, служит у Мелани Грифит. Он же рассказывает мне, что, когда Мелани была беременна, она делала специальные упражнения для того, чтобы заняться сексом с Доном Джонсоном сразу же после родов. Она даже представить себе не могла, что ей придется терпеть дольше. [15]Я спрашиваю его, не знает ли он Бигла. Он говорит: да, как-то подвозил его. Я спрашиваю, когда именно. Он говорит, что несколько недель тому назад. Я спрашиваю, как тот выглядел.

— Я слышал, что он болен, — отвечает мой собеседник, — но вид у него был вполне здоровый. Может, бледноват, но ничего болезненного я в нем не заметил. У них с женой был страшный скандал. Из-за чего? Из-за сына. Бита подарил ему какие-то военизированные игрушки — солдатиков, что ли, и его жена прямо взбесилась. «Но ребенку они нравятся», — говорит Бигл. «А мне наплевать!» — кричит его жена. Настоящая стерва. Я бы свою проучил как следует, если бы она взялась так со мной разговаривать. Но, конечно, это не мое дело. Мое дело отвезти, а не судачить.

А потом из дома выходит Мэгги с Кеннетом Бранагом. Они останавливаются за пределами слышимости и с минуту беседуют, и я вижу, что между ними царит особая доверительность и теплота. Мэгги прикасается к его руке и смеется своим неповторимым смехом. Он целует ее в щеку, ее тело прижимается к его и застывает, чтобы он успел ощутить, что это за тело.

Но я должен сохранять спокойствие. И я стараюсь. Я открываю дверцу машины и молчу Когда мы сворачиваем на бульвар Сансет, она вставляет в магнитолу компакт-диск. Это не кантри. Это классика. Она включает на полную громкость, а потом говорит:

— И перестань на меня так смотреть.

— Как?

— Как будто ты мне отец или муж.

— Я ни то, ни другое, — отвечаю я.

— Вот именно.

— Ты свободная взрослая женщина, которая время от времени целуется со мной на пляже.

— Это было два раза.

— Да, два, — подтверждаю я.

— Давай прекратим этот разговор, Джо. И не надо ходить за мной следом, как собака. Бранаг очень талантлив. К тому же у него есть жена, которую он очень любит…

— У них у всех есть жены, которых они любят. Не забывай, с кем ты разговариваешь! Хочешь прослушать записи высказываний счастливых мужей? У меня их тысячи: «Я очень люблю свою жену, но она не умеет отсасывать так, как ты, детка!» А однажды мне довелось записывать жену директора фирмы «Оборонная промышленность Мак-Грегора», которая разговаривала с тренером, учившим теннису ее дочь: «Я очень люблю своего мужа, но вот эта штука у него гораздо меньше, чем у тебя». Так что его любовь к жене не значит ровным счетом ничего…

— Дело в том, — говорит Мэгги, — что он должен вспомнить Магдалину Лазло, когда начнет снимать свою следующую картину. Он может просто упомянуть в каком-нибудь разговоре, что было бы неплохо пригласить Магдалину. Таковы правила игры. И если для этого мне надо прижаться к нему грудью, то я это сделаю. Не надо быть ребенком.

— И со мной ты тоже так себя вела, Мэгги?

— Пошел к черту. Отвези меня домой.

На следующий день она уезжает одна и возвращается к ланчу. Я сижу на кухне и пытаюсь затолкать в себя сэндвич, хотя не испытываю никакого аппетита. Она вручает мне пакет. Она купила мне CD-плейер и четырнадцать дисков Вилли Нельсона. Пока я все это рассматриваю, она уходит в гостиную. И до меня доносится мелодия из альбома «Звездная пыль». Это не кантри, но это Вилли. Он поет романтическую эстрадную классику. Когда я вхожу в гостиную, она нажимает какие-то кнопки и с первой песни альбома перескакивает на последнюю — «Чтобы кто-нибудь заботился обо мне».

Мэгги права, эта ситуация обыгрывалась во многих фильмах.

Но в реальной жизни совершенно не обязательно, чтобы богатая девушка влюбилась в своего шофера.

Гарри Трюдо в своем комиксе «Дунсбери» подсмеивался над сбивчивой речью президента и намекал, что тот не в состоянии сам выстроить ни одного предложения Когда тому приходилось выступать экспромтом, это так и было, но при должной подготовке он мог говорить вполне связно. И чтобы доказать это — не Трюдо, присутствие которого все равно не предвиделось, — он решит самостоятельно подготовить выступление перед лос-анджелесскими республиканцами.

Он собирался затронуть несколько основных пунктов, и его заметки по этому поводу находились в портфеле. Поэтому он обратился к секретарше с просьбой принести их.

Его постоянная секретарша была больна, а ее постоянная заместительница — в отпуске. Второй заместительнице уже были поручены другие дела. Так что оставалась только Кэрол Бумслайтер из секретариата Белого дома, которая до этого никогда непосредственно с президентом не работала. Она из кожи вон лезла, следуя правилу: если сомневаешься, лучше переборщить, чем недодать.

Эти заметки Буша представляли собой каракули на обратной стороне конверта. Мисс Бумслайтер, страдающая запорами зануда, представить себе не могла, что только это и было подготовлено президентом для встречи — пусть даже такой незначительной, во многом повторявшей предыдущие. Она тщательно обшарила портфель президента и выудила из него докладную записку Этуотера, которая впервые за четыре месяца увидела свет Божий. Ей стоило бросить на нее один взгляд, чтобы прийти в ужас. И дело было не в содержании. Как и многие люди, работавшие в правительстве, она усвоила, а может быть, приехала в Вашингтон уже с твердым, убеждением, что содержание ничего не значит. Точно так же как стюард Стэн, она была допущена к секретным и сверхсекретным материалам, теоретически она могла иметь дело и с документами под грифом ТДТ, но ей совсем не хотелось, чтобы ее застали с таким документом в руках, если он не был передан ей самим президентом. И теперь, когда он оказался в ее руках и на нем уже были отпечатки ее пальцев, надо было срочно что-то решать. В отличие от Стэна, она обратила внимание на то, что записка адресована не Бушу, а Д. Б. Естественно, она понимала, кто это. Она не сомневалась в том, что президент уже ее видел, но она представляла себе и другой сценарий: Д. Б. начинает ее искать, а после обнаружения ее в президентском портфеле приказывает организовать расследование. И тогда ФБР начнет проверять отпечатки пальцев, а она далее не могла стереть их с бумаги, а если бы и могла, ей было известно, что преступники всегда допускают какую-нибудь ошибку, которая и выводит их на чистую воду. И она решила быть честной.