Лужок Черного Лебедя - Дэвид Митчелл Страница 18

— Не прячь свой светильник под спудом! — воскликнула тетя Алиса.

— Джейсону вручили замечательный словарь, — сказала мама. — Правда, Джейсон?

— Я был бы счастлив послушать твое стихотворение, — Алекс, урод этакий, искусно замаскировал сарказм, так что взрослые ничего не заметили.

— Не выйдет. У меня нет этой тетради.

— Какая жалость!

— В «Мальверн-газеттир» напечатали стихи победителей, — сказала мама. — И даже фотографию Джейсона! Я могу найти вырезку после ужина.

(Само воспоминание было пыткой. Газета послала фотографа в школу, и меня заставили позировать в библиотеке, с книгой в руках — прямо король педиков.)

Дядя Брайан смачно облизал губы:

— Я слыхал, что поэты цепляют гадкие болезни от парижских дам легкого поведения и умирают в нетопленых бастардах на набережных Сены. Отличная карьера, а, Майк?

— Хелена, креветки очень вкусные, — сказала тетя Алиса.

— Замороженные, из вустерской «Гринландии», — пояснил папа.

— Свежие, Майкл. Из рыбной лавки.

— Да? Я и не знал, что на свете еще остались рыбные лавки.

Алексу никак не давала покоя моя поэтическая премия.

— Джейсон, ну хоть расскажи, про что твои стихи. Про первые весенние цветочки? Или про любовь?

— Алекс, я боюсь, они тебе не понравятся, — сказала Джулия. — Произведениям Джейсона, безусловно, недостает тонкости и глубины, характерной для песен «Скорпионс».

Хьюго фыркнул — специально чтобы позлить Алекса. И еще чтобы дать мне понять, за кого он. Меня так переполняла благодарность, что я готов был расцеловать Джулию. Ну, почти готов.

— Да-да, очень смешно, — буркнул Алекс, обращаясь к Хьюго.

— Алекс, не дуйся. Портишь красоту.

— Мальчики, — предостерегающе произнесла тетя Алиса.

* * *

Вокруг стола начали передавать мажорную соусницу с соусом. Я построил берега из картофельного пюре и йоркширских мини-пудингов и налил между ними маленькое Средиземное море из соуса. Роль Гибралтара играл кончик морковки.

— Налетайте! — сказала мама.

Первой заговорила тетя Алиса:

— Отбивные просто божественные, Хелена.

— Шарман! — воскликнул дядя Брайан с карикатурным французским акцентом.

Найджел ухмыльнулся, обожающе глядя на отца.

— Весь секрет в маринаде, — ответила мама тете Алисе. — Я тебе потом дам рецепт.

— Спасибо, Хелена, я без него просто не уеду!

— Майкл, еще капельку вина? — папа не успел ответить, как дядя Брайан долил его стакан (уже из второй бутылки), а потом свой. — Спасибо, Майкл, не откажусь. Выпьем за то, что я смотрю на тебя, малыш! Так что, Хелена, я гляжу, твоя передвижная пагода еще не отправилась на великую восточную свалку в небесах?

Мама надела на лицо вежливое непонимание.

— Я про твой «Датсун», Хелена! Не будь ты такой отличной поварихой, я бы ни за что не простил тебе нарушение первой заповеди автомобилиста: не доверяй япошкам и мусору, который они делают! Я в кои-то веки вынужден согласиться с немчишками. Знаешь эту новую рекламу «Фольксвагена»? Крохотная японская машинка ездит кругами, лихорадочно пытаясь найти новый «Фольксваген Гольф», а он вдруг падает на нее с потолка и давит в лепешку! Я просто уписался от смеха, когда первый раз увидел этот ролик, правда, Алиса?

— А ведь вы снимаете «Никоном», дядя Брайан, — Джулия вытерла рот салфеткой.

— И с японским хай-фаем тоже, кажется, все в порядке, — сказал Хьюго.

— И с микросхемами для компьютеров, — добавил Найджел.

Ну и я решил высказаться:

— И японские мотоциклы тоже — классика.

Дядя Брайан картинно пожал плечами, показывая, что он чудовищно изумлен.

— Именно об этом я и говорю, мальчики и девочки! Япошки берут технологию у всех подряд, уменьшают под собственный размер, а потом продают обратно всему остальному миру, верно, Майк? А, Майк? Надеюсь, хоть в этом ты меня поддержишь! Чего можно ожидать от единственной державы Оси зла, которая не извинилась за войну! И это сошло им с рук, заметьте.

— Двести тысяч мирных жителей погибли при атомной бомбардировке, и еще два миллиона сгорели от зажигательных бомб, — сказала Джулия. — Вряд ли это можно назвать «сошло с рук».

— Но самое главное, — дядя Брайан умеет не слышать то, чего не хочет, — что япошки с нами до сих пор воюют! Уолл-стрит уже принадлежит им. Лондон на очереди. Пока идешь от Барбикена до моей конторы, понадобится двадцать пар рук… не меньше… чтобы сосчитать всех двойников Фу Манчу, [10]которые попадутся на пути. Слушай меня, Хелена. Моя секретарша купила себе одну из этих… как их там… ну знаешь, вроде коляски рикши с мотором… «Хонду Сивик», вот. «Хонду Сивик» навозного цвета. Она выехала на новой машине из автосалона, и на первом же повороте — я не шучу — у этой жестянки отвалилась выхлопная труба. Начисто! Хлоп! Вот поэтому у них такие привлекательные цены. Потому что их продукция — дерьмо. Нельзя иметь в жизни все. Или приходится за это расплачиваться — например, тем, что подцепишь какую-нибудь грибковую инфекцию. Да, Майкл?

— Джулия, передай мне, пожалуйста, специи, — сказал папа.

Мы с Хьюго встретились глазами — и на миг нас словно было только двое живых в комнате, полной восковых фигур.

— Мой «Датсун» прошел техосмотр на ура. — Мама предложила тете Алисе еще сельдерея, и та жестом отказалась.

Дядя Брайан фыркнул.

— Только не говори мне, что ты проходила техосмотр там же, где тебе продали эту пагоду на колесах!

— А почему нет, собственно?

— Ах, Хелена, — покачал головой дядя Брайан.

— Я не очень понимаю, о чем ты.

— Ах, Хелена, Хелена, Хелена.

* * *

Хьюго попросил «совсем маленький кусочек» «запеченной Аляски», и мама положила ему такой же шмат, как папе.

— Ты здоровый растущий мальчик, тебе нужна энергия!

Я запомнил эту фразу на будущее.

— Налетайте все, пока мороженое не растаяло!

После первой ложки тетя Алиса сказала:

— Просто божественно!

— Майк, ты же не собираешься оставлять эту бутылку пропадать недопитой, а? — дядя Брайан от души плеснул в бокал папе, потом себе, потом поднял бокал, салютуя моей сестре. — Выпьем за то, что я смотрю на тебя, малыш! Но я все же не пойму, почему столь явно одаренная юная дама не целится в один из университетов Большой Двойки. В Ричмондской подготовительной школе с утра до ночи только и слышно: Оксфорд да Кембридж. Верно, Алекс?