Про любоff/on - Оксана Робски Страница 18

И если бы я не проявила твердость, все остальное тоже получилосьбы само собой.

– Влад, давай заниматься!

– Чем? Сексом?

– Нет.

– Какая же ты вредная!

– Нет, не я. Знаешь, как ты в моем телефоне записан?«Вредина».

– Правда? Покажи!

Мы решили поменять надпись.

– Как ты хочешь, чтобы я тебя записала?

– Запиши, как ты сама хочешь!

Я задумалась. Стерла «Вредина» и написала «Тот, кто лучшевсех целуется».

– Длинно, но точно, – похвалил Влад. Он набрал мойномер. На экране высветилось «Тот, кто лучше…»

– Отлично. Прямо в точку!

– Теперь занимаемся. Повторяй за мной правильно:«Подождем – под дождем, вас беречь – вас сберечь, намылить – нам мылить…»

Влад пригласил меня на ужин. Романтический ужин вдвоем, присвечах, о котором я мечтала.

Мы поехали в ту самую гостиницу на Тверской. Несмотря наначинающуюся весну, швейцар еще не снял шубу. Он распахнул передо мной дверьшироким жестом. И улыбнулся мне.

Свечей не было. Ужин был. Вкусный.

Влад рассказывал про то, как сам стал зарабатывать деньги.Он начал свою карьеру в конце 1980-х, когда возил в Китай живых пекинесов.Чтобы их ели. А из Китая – плюшевых. Отличный был бизнес. Про то, что это былосмыслом его жизни, единственной ценностью. Про то, как все поменялось черезнесколько лет. Как захотелось других ценностей. Про семью, отношения в которойоказались безвозвратно разрушенными. Семью, в которой каждый живет своейжизнью. И в этой собственной жизни нет места тому, кто рядом. Про то, что уЛады не может быть детей, про ее любовников, пристрастие то к наркотикам, то калкоголю…

Мы пили белое вино, и я думала о том, как бы мне самой неспиться.

– А депутатство? Зачем тебе это?

– Надо же куда-то двигаться! Представляешь, какинтересно: взять никому не известного человека, но с громкой фамилией, наровном месте создать партию и заставить всех поверить в то, что все это что-тозначит!

– Это движение вперед?

– Это огромные перспективы для манипулирования. Чтоможет быть интересней, чем манипулировать людьми? Огромными массами?!

– Да, – я сделала еще глоток вина. – Ты точностанешь депутатом.

– Точно, – уверенно кивнул Влад.

Мы остались на ночь в президентском номере. В этом номереуместилось бы несколько моих квартир.

И там были свечи.

– Я хочу что-нибудь для тебя сделать, – сказалВлад утром, когда мы завтракали.

Официант в черном костюме закатил нам в номер круглый стол сбелоснежной скатертью. Моя любимая яичница.

– Что ты хочешь?

Я пожала плечами.

– Не знаю.

Влад ни разу не подарил мне цветы.

– Если бы не работа, можно было бы в Куршевель, налыжах покататься съездить, – вздохнул Влад.

– Я не умею.

– Ерунда. Научилась бы. Ну ладно – что-нибудьпридумаем.

Мы завезли Влада домой и, прежде чем он вышел, долгоцеловались в машине.

Не успела за ним захлопнуться дверь подъезда, как яотправила ему sms: «Без боя – без сбоя, Гале – к Гале».

Через минуту я получила ответ: «Какая Галя? Теперь толькоДаша».

Я была готова начать скучать по Владу сразу же, как толькопопала домой. Но меня встретила голодная и злая Терминатор. Я даже не знала,что сделать сначала: дать ей поесть или пойти гулять. Терминатор все решиласама. Она стояла над своей миской, выла, скулила и бросала на меня злобныевзгляды. Рядом лежал растерзанный тапок. Ритин. Ура.

Мы встречались с Владом каждый день. Иногда оставались вгостинице «Палас-отель». Швейцар, который поменял шубу на прозаичный камзол, началсо мной здороваться.

В Международный день борьбы за ликвидацию расовойдискриминации, объединенный со Всемирным днем Земли, сдохла белая акула ваквариуме Влада.

Влад задумчиво смотрел на ее запутавшийся в водорослях труп.Секретарша суетилась рядом.

– Она умерла от одиночества, – объявила я.

– Возможно… – согласился Влад. Разноцветные рыбкисбились в кучу в углу аквариума. Не удивлюсь, если они скорбели.

Лада появилась внезапно. Первая моя мысль была о том, чтосентиментальный Влад пригласил ее на похороны.

Она бросила взгляд на наши фигуры, склонившиеся надаквариумом, и весело улыбнулась.

– Ну что, все ждете, когда эта тварь рыб сожрет? –спросила она вместо приветствия.

Влад отвернулся и пошел к своему столу.

– Акула умерла, – очень сдержанно, как и подобаетв таких случаях, произнесла секретарша.

– Да ладно? – Лада расхохоталась. – Этималявки ее сделали? И вас тоже?

– Успокойся! – бросил Влад.

– Что делать с трупом? – спросила секретарша.

– Выбросите! Трупы здесь никого не интересуют! –распорядилась Лада.

– Может, ты заедешь попозже? – спросилВлад. – Я сейчас немного занят.

– Попозже буду занята я. – Лада села к столу изакурила сигарету.

– Да? Чем же это? – Влад улыбнулся.

– У меня дела! Могут быть у меня дела?

Я села на маленький диванчик у входа. Я чувствовала, чтоВлад предпочел бы, чтобы я вышла. Но я решила остаться.

– Конечно, могут. Маникюр?

– Нет, массаж!

– А…

– А твои дела на диване! Как всегда! – Ладабросила на меня презрительный взгляд.

– Лада, ты немного выпила, я думаю, тебе лучше поехатьдомой.

– А тебе куда лучше поехать? И с кем на этот раз? А?!

Я вышла. И плотно закрыла за собой дверь. Секретаршаулыбнулась улыбкой номер три: «Не думайте, что я не знаю, что происходит».

Я ушла совсем.

Мы встретились с Ритой в кофейне на Пушкинской.

– Эта была сцена ревности, – решила Рита.

Мне хотелось плакать. Как Влад умудрился сделать так, что навесь этот месяц я совершенно забыла о его жене?

– Но он сказал, что у них уже нет никаких отношений… –Я возражала просто так. Чтобы что-нибудь говорить.

– А она, наверное, так не считает.

– Это так мерзко. Я чувствовала себя там… ну, знаешькем?…