Я другая - Андрей Кузечкин Страница 18

— Как интересно! — Юля алчно потянула его футболку наверх, то же самое сделала Элен.

Юлька с виду была совершенно спокойна, будто делала что-то обычное — зубы чистила или еще что. А у ее сводной сестры кровь стучала в висках. Но Элен, чтоб ей провалиться на месте, ясно чувствовала, что ей не нравится эта игра…

…Всем троим потребовалось время, чтобы отдышаться.

— Мне домой надо, — страдальческим голосом произнес Артем, не открывая зажмуренных от удовольствия глаз. — Меня папа убьет. Спросит: почему так долго?

— А ты скажешь правду: объяснял соседям основы сетевого маркетинга и соционики.

— Так и скажу, — решил Артем. — Но если только он узнает, чем я тут занимался…

— Не узнает, потому что ты не скажешь, — подсказала Юля. — И никто не узнает. Тогда, может, встретимся в другой раз и повторим! Только я тебя умоляю: чтобы больше ни одного слова про эту твою маркетинговую ерунду! Мы тебе не объекты для упражнений, а живые люди!

— Вот твой диск, Артем. — Элен сунула в руки парня коробочку.

— Вы его смотрели?

— Смотрели, — сказала Элен. — Такое дерьмо!

— Э… — Артем протестующее открыл рот, но сказать ничего не успел, потому что Элен перебила его:

— Весь твой сетевой маркетинг, вся твоя соционика, весь твой здоровый образ жизни — это никому не нужный хлам. Все это ненастоящее. А вот это — настоящее! — с этими словами Элен поцеловала парня в губы так долго и нежно, как только смогла.

Когда их губы разъединились, Артем упер взгляд в потолок и расхохотался, как смеется счастливый человек.

Они помогли размякшему парню одеться, проводили до двери. А потом смотрели ему вслед через окно.

— Ты видела, видела? — восторженно завизжала Юля.

Элен кивнула. Из окна было прекрасно видно и слышно, как Артем воскликнул: «Да пошло оно все!» — и выкинул диск в стоявший неподалеку мусорный контейнер.

Элен и Юля просматривали получившийся фильм.

— Неплохо, неплохо, — говорила блондиночка. — Это можно продать как настоящее порно. А можно с помощью этого выкачать из Артемки немножко наличных. В следующий раз действуй активнее, — посоветовала она. — Ты все делаешь правильно, но как-то скованно.

Элен кивнула и спросила:

— А почему нам вообще понадобилось его ублажать до самого конца? Достаточно было просто сделать так, чтобы у него слюна потекла, а потом взять и сказать: «Все, халява кончилась».

— Ты с ума сошла, подруга, — как-то очень резко ответила Юля. — Мы с тобой две хрупкие барышни, а он — спортсмен. Он бы нас тут поубивал! Ты что, не знаешь, как парень может озвереть, если его прервать в самый интересный момент?

— Знаю. И не боюсь. Я бы нашла чем его успокоить.

— Опять бы взяла свой пистолет и насажала пуль в лицо? — Блондиночка усмехнулась. — Ты это умеешь. Только если захочешь это сделать — делай без меня. Я с тобой на зоне брезент шить не собираюсь.

— Вот как ты заговорила! — воскликнула Элен. — Знала бы — не стала бы спасать!

— Леночка, успокойся. Ты меня спасла, я буду помнить это вечно. Но пойми: не все спорные ситуации разрешаются с помощью пистолетов. Это игрушка для мальчишек, а ты девушка, и очень красивая. Нужно уметь пользоваться этим!

Элен презрительно фыркнула.

Юля перевела взгляд на экран:

— Жду не дождусь, когда на месте этого носка окажется Витя. (Элен только потом узнала, что неопытных парней-сверстников Юля называет «носками».) Такой мужчина!

— Ты все-таки хочешь его соблазнить?

— Да. Именно в этой комнате, на этом диване. И камеру поставим там же.

— А ты не думала, что, если это вскроется, мы навсегда испортим отношения с Оксаной?

— С каких это пор ты стала заботиться о своей сестре? — рассмеялась Юля. Элен еле сдержалась, чтобы не дать ей оплеуху:

— Я о ней не забочусь, просто это ударит по нам же. Пока мы живем с моей мамой и твоим папой, нам не надо никак в семье гадить. Это просто опасно!

— А мы сделаем так, что все пройдет гладко. И Витя останется довольным, и остальные ни о чем не узнают.

Элен щелкнула «мышью» и выключила видеоролик.

— В общем, Юля, я все поняла. Мне надо побыть одной. В Интернете. Ты не могла бы куда-нибудь уйти?

— Могла бы. Мне еще мультик надо досмотреть. Леночка, а что там у тебя с Мортибусом?

— Пока ничего, — сухо бросила Элен. Не хватало еще рассказывать Юле про Илью — наверняка начнет строить какие-нибудь планы, как и его заманить в западню и обработать.

Блондиночка вышла. Элен тут же открыла свой ящик.

Илья успел написать ответ. Видимо, торчит в Сети безвылазно.

«Привет, Элен.

Я в таких случаях говорю: «Что, гады, не ждали?» Вот уж не думал, что ты еще когда-нибудь обо мне вспомнишь.

Что-то я не помню за тобой приступов депрессии. Что случилось?

У меня все нормально, если можно так выразиться.

Учусь. Немного работаю. Жаловаться не на что.

В следующие выходные едем со всей группой на Великое Блинское море. Это мы так называем одно водохранилище, там рядом город Блинск. Говорят, там красиво.

А личная жизнь… Она всегда либо есть, либо нет. А если ее нет, это значит только то, что она есть где-то еще. Это как день и ночь. Ни то, ни другое не длится вечно.

Вот сижу дома, пересматриваю любимые фильмы. Все равно делать больше нечего.

У парня действительно депрессняк. Но он не такой сопляк, чтобы писать об этом открытым текстом: ах, мол, меня все бросили, я тут погибаю! Если бы Элен не знала о Илюхиной ситуации, то и не поняла бы смысла письма, к чему все эти дни-ночи и козочки. Поняла бы лишь то, что Илюхе как-то грустно. Он все сказал — но не сказал ничего.

«Илья, хай.

Извини, если слишком напрашиваюсь. Мне правда очень погано. Замуж рано, сдохнуть поздно. Для чего жить — не знаю. Хотела вот предложить тебе: может, ты завтра в 17:00 окажешься возле торгового центра «Цезарь», который рядом с моей гимназией — ты же помнишь, где я учусь? Мне надо будет сделать кое-какой подарок папе, нужно, чтобы кто-то мне помог. Кто-то мужского пола.

Знаешь, Илья… Временами так хочется открыть газ и сунуть голову в духовку. Задохнуться, а потом чтобы газ сдетонировал и снес полдома. Вот это красивая смерть, а? Жаль, что у нас в квартире духовка электрическая.

Пусть он думает, что ее депрессия в сто раз более сильная, чем у него. Тогда его не придется утешать: он сам станет утешителем, и легче будет смотреть на собственные проблемы. Такой вот антидепрессант ему пропишем!