Мир по Кларксону - Джереми Кларксон Страница 18

Но нет, мы не ехали. Мы сначала простояли в автобусе пятнадцать минут, а потом еще пятьдесят в самолете без кондиционера. При этом никто не извинился и даже не объяснил, в чем дело.

И только когда мы взлетели и уже начали засыпать, капитан вышел на связь и сообщил, в чем дело. Оказывается, воздух был слишком горячий, чтобы взлетать. Поэтому пришлось избавиться от части багажа.

Отлично. Вы прилетаете на четыре часа позже, без багажа, и вам даже не сказали «извините», а потом еще и хамят. Чертов недоумок, как может быть слишком жарко, если благодаря тебе мы вылетаем в три часа ночи?

При всем при этом я чаще всего держал себя в руках, ибо знал, что вернусь домой, напишу эти строки и попорчу ему кровь так же, как он попортил ее мне.

Больше всего меня поразило терпение пассажиров. Они ни разу не жаловались. Они тихо стояли в автобусе и потели. Они тихо сидели в аэропорту и жевали сандвичи. Они даже не вскрикивали, когда стюардесса проливала на них кипяток и вообще обращалась с ними так, как будто они крысы, забравшиеся к ней на борт.

Все потому, что мы покорно ожидаем такого отношения. Мы ждем, что небольшой кусок дороги, где нет пробок, обязательно будет утыкан камерами, чтобы мы не разгонялись. Мы ждем, что поезд опоздает. Мы ждем, что в метро взорвется бомба. Мы ждем, что самолет сделает непредвиденную посадку в Боготе, и если мы выразим недовольство, нас тут же пристрелят.

Мы готовы к тому, что чартер опоздает на четыре часа, потому что компания эта – спонсор феноменально никчемной команды Minardi на Formula-1. Насколько помню, они пришли последними в 1983 году на Grand Prix во Франции.

Вернувшись в Англию после двух месяцев, проведенных на континенте, я попытался понять, что упустил.

Вот по чему я скучал, так это по английской погоде. Яркое солнце радует пару недель, но потом вас задолбает мазаться кремом и ходить с красным носом. И вы ищете тень и не можете работать, обливаясь потом.

Уже через месяц я поймал себя на мечте о прохладе. Мы даже не представляем, как нам повезло иметь погоду, которую можно не замечать, – погоду, которая не отвешивает нам пощечину, стоит только высунуть нос на улицу.

Но кроме погоды меня заботит, какие новости я пропустил. Нам всем кажется, что, пока нас не будет, страна изменится до неузнаваемости. Целых две недели она будет жить без нас.

Новая мода придет и уйдет. Возникнут новые политические партии и рок-группы, а мы даже не сможем обсудить это за ужином. Итак, что я пропустил за последние девять недель?

Я пропустил зрелище того, как Билл Клинтон выступал вместо поп-звезды Клиффа Ричарда в Уимблдоне. Я пропустил яркое падение Джеффри Арчера – впрочем, не совсем пропустил: судебный процесс подробно освещался в испанской прессе, которая по каким-то необъяснимым причинам считала Арчера Оскаром Уальдом наших дней. Похож, кроме того, что явно не гомосексуалист и явно не умеет писать. Еще я пропустил вознесение Мадонны. Когда я уезжал, она была заходящей поп-звездочкой из Детройта, а когда вернулся – стала идолом перекрашенных блондинок.

Я пропустил забавную передачку про детскую порнографию, но мне сказали, что большинство людей, заявивших, что эта передача непристойна, тоже ее не видели.

Перед моим отъездом была возня вокруг Майкла Портилло. Он как раз собирался возглавить Консервативную партию. Но все грамотно вложили деньги в совсем другого парня, которого я даже не знаю. Но вот будет ли он так же задорно подмигивать?

Я было решил, что это и есть все, что я пропустил, но узнал, что в Галерее Саатчи прошла выставка новых лейбористов. Что, интересно, они там выставляли? Страницу из книги Трейси Эмин? Или койки государственных больниц? Или кирпичи, которые так и не стали стенами вокруг детских игровых площадок? Или последние остатки гордости и достоинства?

Неслыханно! Ведущая арт-галерея мира проводит выставку, одноименную с названием правящей в данный момент партии! «А вот яйцо, которое бросили в мистера Прескотта! А вот рубашка Тони, в которой он имел проблемы с потоотделением».

В Time Out я прочел, что новые лейбористы, оказывается, представляли видеовыставку Лайан Лэнг. Кто она такая, ума не приложу, может быть, какая-нибудь звезда из «Большого брата»?

Мое невежество сменилось смущением, когда я увидел это видео: глиняная рука ласкает женскую промежность, покрытую жесткой черной шерсткой. Лишенный сексуальности, этот образ, говорят нам, поражает. И ведь верно – поражает. А другая участница выставки, Ребекка Уоррен, использует глину для создания еще более игривого и соблазнительного эффекта: женская фигура, выкрашенная розовым, раздвигает ноги перед большой серой собакой.

Обалдевший, я позвонил в галерею и спросил, что есть общего между выставкой, петтингом и Тони Блэром с его третьим путем. Ничего, рассмеялась в трубку телефонная девушка, просто в тот день были выборы, и нам показалось, что название подходит. Да, точно – оно подходит.

Эту выставку я пропустил, но, сказать честно, совсем об этом не жалею.

Мои детские воспоминания о мореходных успехах Британии – это бесконечно сменяющие друг друга картинки из черно-белого кино, на которых застыли маленькие человечки с лицами из мультяшной игрушки Furbell'XL5, швартующие свои потрепанные яхты в Саутгемптоне.

Фрэнсис Чичестер. Первая кругосветка на одиночной яхте.

Чей Блит. Первый нон-стоп с востока на запад.

Робин Нокс Джонсон. Гонка «Пять океанов». Первым обогнул земной шар в одиночку.

Реймонд Бакстер. В очередной раз напоминает нам, что заносчивый островной народец покорил-таки свирепые южные моря.

Трафальгар, Ютландия, Непобедимая Армада и так далее и так далее. Британия всегда была царицей морей. Всегда была и всегда будет. И точка.

А что сейчас? Все более или менее приличные рекорды мореплавания бьют французы. Они быстрее всех пересекают Атлантику, быстрее всех ходят кругосветку, и хотя Эллен Макартур стала героиней всех газет, потому что пришла второй в гонке Vendee Glole, шампанское победителя хлебал лягушатник. Как и в прошлом году. И в позапрошлом.

Кто-то скажет, что все дело в спонсорах, кто-то поспорит, что английское мореплавание потонуло в джине с тоником. Но факт остается фактом: английский моряк имеет шанс попасть в новости, только если потопит свой корабль, другого шанса прославиться у него нет. У нас уже был такой герой, которого притопило где-то под Австралией, и он выжил, только откусывая кусочки от самого себя. И еще есть королевский военно-морской флот, который трясется, как бы не потерять контроль над той лужей, в которой он стоит.

В этом самом месте я должен сделать маленькую ремарку – я не моряк. Я один раз попробовал себя в таком качестве, когда сел во внедорожник-амфибию Rover 90, которому что грязь, что болото, все едино. Капитаном машины был некий энтузиаст из Гемпшира, который все время повторял, как мы круто и классно едем и как мы всех сделали, но клубы сигаретного дыма туманили мне мозг и заставляли сомневаться в его словах.