Сеньор Виво и наркобарон - Луи де Берньер Страница 19

Дионисио удивленно поднял брови:

– Ты что, заговорен от пуль?

– Просто надел бронежилет, Фалес.

– А чьи же были трупы?

– Те двое приходили сделать из тебя сито. Тебе крупно повезло, дружище, что среди людей, работающих на Заправилу, есть такие, кто понимает – настанет день, когда их команда начнет проигрывать. Зарабатывают себе прощение на будущее, поставляют нам наводки. Мы поджидали тех двоих у тебя на лестнице, преподнесли им последний в жизни сюрприз. Очень жаль, но кое-что в доме сплошь в дырках, и у нас не нашлось времени замыть кровь.

Дионисио побледнел и спросил только:

– А как же уроки, и что с Аникой, Хересом и Хуанито? Как с ними?

– Мы заранее твоих друзей увели. Знаешь, весьма забавно: Хуанито хотел остаться и позабавиться, а Херес так торопился уйти, что с лестницы грохнулся. Предупредили Анику и директора колледжа. Директор сказал что-то вроде: «Ну, что ж, все-таки разнообразие, после трупов и отрезанных рук в саду». Как видишь, мы все предусмотрели. Но вот еще что. Согласен, нехорошо, что мы тебя связали и морили голодом, что тебе пришлось ходить под себя, мы не имели права применять силу, но пойми… – и вдруг Рамон заговорил напористо и очень серьезно: – …необходимо было, черт возьми, преподать тебе урок реальной жизни. У нас тут взрослые игры, и если в тебе есть хоть капля благоразумия, вали отсюда, женись на Анике, уезжай с ней и живи в своей детской сказке.

Дионисио вымылся, поел, переоделся в чистое. Покуривая выпавшую из автоматного ствола сигару, он ехал домой в полицейском фургоне.

– А почему ты так и не женился, Рамон? – спросил Дионисио. – Неужели никогда не хотелось? Дети по пятам за тобой ходят, надо бы своих завести.

– Сейчас смутное время, Архилох, [19]слишком много вокруг вдов и сирот. Может, когда наступят дни получше… Это мое заветное желание, дружище, но было бы ошибкой жениться, когда идет война. Все это знают.

Вечером, когда Дионисио насчитал тридцать четыре дырки от пуль на стенах и раздумывал, как с ними быть, с кучей стройматериалов приехал Рамон, облаченный в мешковатые штаны.

– Смой кровь, а я займусь стенами, – сказал он.

Дионисио обнял его и заметил:

– И все равно ты – скотина.

Министр иностранных дел Лопес Гарсиласо Вальехо в крайней степени возбуждения ворвался в кабинет президента. Галстук сбился набок, по морщинистому лбу катился пот. Крича: «Ваше превосходительство! Ваше превосходительство!» – он театрально всплеснул руками и навалился на стол.

Президент Веракрус выглянул из-за свежей монографии розенкрейцеров, в которой одним усилием воли предлагалось изменить цвет пламени свечи, и уставился на встрепанного протеже.

– Лопес, – сказал он, – почему ты никогда не постучишься? Я работаю с секретными документами, которые даже тебе нельзя видеть.

Лопес Гарсиласо Вальехо и президент давно шли по жизни рядом. Встретились они в Панаме, где его превосходительство находился в очередной политической ссылке во времена правления генерала Панелы и как частное лицо нередко наведывался в «стрип-клуб». Тот самый «стрип-клуб», где президент познакомился со своей молодой женой – она работала там «актеркой». Кому-то покажется невероятным, что молодая стриптизерша и известный политик средних лет нашли в борделе настоящую любовь; кто-то станет утверждать, что он женился из-за ее молодости и красоты на любителя, а она вышла за него из-за денег и его политических перспектив. На самом-то деле каждый нашел в другом то, чего самому недоставало, и очень скоро будущая сеньора Веракрус уже отказывалась брать с него деньги, одаривая своим панамским искусством, и отвергала подарки, говоря, что допустила его в свою постель исключительно по любви. В каждый его приезд она сокращала контакты с постоянной клиентурой, а он, в свою очередь, утратил вкус к разнообразию, предлагаемому ее коллегами.

Сеньор Вальехо в то время служил в клубе управляющим. Он весьма подходил для этой должности благодаря громадному росту, устрашающему виду и энциклопедическим познаниям в оккультных науках. Последнее являлось неоценимым качеством: те, кто замышлял доставить ему неприятности, отказывались от своих намерений из страха потерять потенцию, облысеть или получить язвы на причинных местах, зная, что он славится способностью доставить все эти удовольствия с поразительной легкостью и быстротой. Естественно, Вальехо близко сошелся с сеньором Веракрусом и в итоге стал министром иностранных дел – результат обычных манипуляций на демократических выборах и покровительства патрона. Его превосходительство был в неоплатном долгу перед Вальехо – министр руководил президентом в познании непроницаемых таинств сексуальной алхимии. Министр был в долгу перед его превосходительством, потому что получил разрешение издать за счет бюджетных средств тяжеленные тома по оккультным наукам, продиктованные лично архангелом Гавриилом.

– Ладно, Лопес, что нужно? – спросил президент. – Надеюсь, у тебя что-то важное.

Сеньор Вальехо тяжело опустился на стул и вытер лоб шелковым носовым платком.

– Знаете что, – сказал он, – не ходите сегодня в Клуб сталелитейщиков.

– Но я всегда хожу по четвергам.

– Нельзя, ваше превосходительство. Я получил послание, что нужно воздержаться.

– И от кого же это послание, Лопес?

Немного робея, сеньор Вальехо показал на потолок. Его превосходительство озадаченно глянул туда и нахмурился:

– Хочешь сказать, что получил послание от Господа? Ты это серьезно?

– Разумеется, нет, ваше превосходительство, вы уж совсем меня за дурака держите.

– Рад это слышать, Лопес. А то я уже опасался за твой рассудок. От кого же тогда?

– От Гавриила.

Президент порылся в памяти, стараясь сообразить, кто это, но сдался:

– Какого Гавриила?

– Архангела Гавриила, ваше превосходительство. Он специально спускался с Десятого неба сказать мне, чтобы я предупредил вас и вы не ходили в Клуб сталелитейщиков.