Ангел вожделения - Елена Радви Страница 19

Единственная надежда Майкла – Питер, их маленький Питер, отвлекающий Бекки от ее мыслей, так повзрослел, что окончательно отошел от родителей.

Каникулы и выходные дни Питер проводил теперь с друзьями в доме родителей, а чаще – в доме друзей. Готовясь к приезду сына, Майкл придумывал развлечения с непременным участием Бекки. «Господи, спаси меня, мой мальчик, – мысленно заклинал Майкл. – Я так люблю вас обоих – тебя и маму… Я так боюсь вас потерять!»

Но Питер и его приятели только пожимали плечами, давая понять, что они уже взрослые и не нуждаются ни в их компании, ни в старомодных развлечениях.

Майкл и Бекки смущенно ретировались, понимая всю нелепость своей затеи.

Майкл остался один на один с Бекки – стареющий Майкл с расцветшей Бекки, в которой бурлила кровь здоровой самки.

На вечеринке в честь восемнадцатилетия Питера с Майклом случился первый инфаркт. От больницы он отказался и пролежал месяц дома, в окружении врача, медсестры и сиделки. Ну, конечно, и Бекки.

Когда миновал кризис, Майкл переехал в загородный дом. Великолепный тихий парк действовал на него благотворно, а Бекки предупреждала каждое желание. Она старалась отвлечь мужа от тяжких мыслей. Благодаря усердию жены Майкл окреп, стал смелее. Они совершали прогулки по парку, шутливо болтая, часто присаживаясь отдохнуть, не позволяя больному утомляться… Давно Майкл не чувствовал себя таким счастливым. Один вид жены вдохновлял его, придавал уверенность. И все, что происходило раньше, казалось дурным сном. О, Бекки, самое родное существо! Никогда Майклу не хотелось так жить, как сейчас. Чтобы видеть рядом Бекки, эту черноволосую, не стареющую красавицу. Да, да, ему казалось, что Бекки по-прежнему доверчивая, беззащитная девочка, что встретила его на пороге старого дома…

Они жили в загородном доме уединенно, почти ни с кем не встречаясь, и лишь ждали приезда сына. Питер появлялся теперь один, но оставался ненадолго. Надо было за короткое время каникул съездить к морю. Там студенты любили проводить свободное время. Питер был внимателен к отцу и заботлив. Он подолгу беседовал с Майклом, придерживаясь маминой тактики – говорить только о положительном. Бекки же не могла упустить возможность лишний раз побыть с сыном. Так они и проводили время втроем. И искренне жалели о расставании…

Через полгода Майкл окреп настолько, что можно было вернуться в Нью-Йорк. Замаячила старая привычная жизнь – театры, галереи, выставки. Правда, о вечеринках Бекки и слышать не хотела: там приходится пить.

– Ничего спиртного до конца дней своих, запомни! – была категорична Бекки. – Я не могу ослушаться врачей.

– Но я ведь могу и не пить, – хорохорился Майкл.

– А шум, духота, сигареты? – Бекки не сдавалась.

Так же твердо она отобрала от мужа руль, мотивируя тем, что любая аварийная ситуация может создать стрессовое состояние. Машину будет водить она сама. Но Майкл не доверял жене руль и нервничал, сидя рядом с ней в машине. Бекки не сердилась, понимая, что Майкл волнуется из-за нее…

Решено было нанять шофера.

Антони наняли по рекомендации близких друзей – он возил у них детей, и им оставались довольны. Он прекрасно знает и любит автомобиль, к тому же вежлив, ни во что не суется, что немаловажно в его должности.

Антони оказался лысеющим молодым человеком, среднего роста, коренастый, с тяжелым лицом, на котором глубоко сидели маленькие быстрые глазки. Особенно выделял его квадратный подбородок…

Чем-то Антони напомнил Бекки Боба, и она при знакомстве ощутила легкий озноб…

С тех пор, как заболел Майкл, все ее помыслы занимал только муж. Появление Антони к неудовольствию Бекки стало отвлекать ее, как она не старалась этого избежать. «Черт бы тебя побрал!» – искренне сокрушалась Бекки…

Она придиралась к Антони по каждому пустяку. Шофер сопел, терпеливо выполняя все приказы взбалмошной хозяйки. Майклу не раз приходилось осаживать жену – конечно, в отсутствие Антони. Майкл был удивлен: Бекки никогда раньше не повышала даже голоса на прислугу.

– Хорошо, давай его уволим, – предложил Майкл. – Он хороший парень, но, видимо, у вас несовместимость характеров.

Бекки отмалчивалась.

Она со страхом ждала ночь. Ее замучили эротические сны. Нередко она поднималась с кровати, чтобы принять холодный душ. После болезни Майкла супруги спали в разных спальнях, так что Майкл не догадывался о состоянии жены. Сама же она не решалась признаться – Майкл разволнуется, попытается чем-то помочь, а это для него опасно… «Постарайтесь избегать этого. Полгода, год…», – помнила она наставление врача. И Бекки боялась близости с Майклом, как ребенок темноты.

И теперь… этот Антони! Как-то Бекки перехватила взгляд Антони в зеркале заднего вида. Волнение охватило Бекки… Ну взгляд как взгляд, уговаривала она себя, даже виноватый и покорный. А такой взгляд всегда раздражал Бекки.

Настала мучительница-ночь. Бекки лежала без сна. Ее тело горело и пульсировало, разве уснешь?! Она ворочалась в кровати, потом решила принять душ. Поднялась с постели и, минуя ванную комнату, спустилась в спальню Майкла. Муж спал, свернувшись калачиком. Он показался Бекки стареньким и жалким. Ей захотелось поскорее уйти. Но Майкл вдруг открыл глаза и уставился на Бекки.

– Что случилось? – испуганно спросил он.

– Ничего. Хотела посмотреть, все ли у тебя в порядке.

Что выдало Бекки – ее голос или вид, только Майкл улыбнулся и, отодвигаясь, пошлепал призывно по простыне, рядом с собой.

Бекки не в силах была справиться с желанием… Они лежали, прижавшись друг к другу. Мелкая дрожь колотила Бекки. Она обхватила Майкла ногами, покрывая тело поцелуями. И добилась своего… Но только Бекки отдалась страсти, как Майкл иссяк. Он неподвижно и как-то горестно лежал, пытаясь унять сердцебиение. Бекки, полная нерастраченных страстей, с пылающей тяжелой головой, поднялась с кровати и молча вышла.

Жалость к себе, к Майклу охватила Бекки. «Это конец, – думала она. – Все! Умри во мне, женщина! Подохни, проклятая плоть, навсегда, навсегда!» – повторяла она, рыдая.

Плоть не хотела подыхать, наоборот, она вступила в расцвет зрелости; она томила и мучила ее, чем настойчивей сопротивлялась Бекки, заведомо зная, что надолго у нее не хватит сил. Желание неутомимо преследовало Бекки, и она была бессильна его подавить…

В Бекки появилась раздражительность, а порой и глухая злоба к Майклу. Иной раз она просто не могла на него смотреть – все в нем ее бесило. Сидя с мужем за столом, она не слышала, что он говорил ей, мысленно уносясь далеко-далеко, в компанию сильных мужчин, к которым ее теперь влекла страшная сила. Майкл все замечал. Он жалел Бекки, он ее понимал, он ненавидел себя за беспомощность и бессилие. Оставаясь наедине, он подолгу смотрел на себя в зеркало, находя признаки старости, сравнивая себя с Бекки. Как ни странно, этот душевный мазохизм успокаивал его – все свыше, все предопределено природой, ее, природу, не обманешь… Тем не менее, Майкл донимал врачей, но те в один голос говорили ему, что сердце весьма слабое и неизвестно, как себя оно поведет. А может быть, они злорадствуют – нечего было жениться на молодой, а? Конечно, чепуха, – Майкл пытался спокойно разобраться, как ему выйти из этого положения. Но ничего путного, ничего успокаивающего не приходило в голову. Да и что могло прийти? Жил бы с ними Питер, в который раз думал Майкл… Он и мысли не мог допустить, чтобы Бекки завела любовника. Как? Его чистая девочка? Его нежная, любящая, преданная жена в объятиях другого? Нет, этого он не переживет.