Аватара клоуна - Иван Зорин Страница 19

В постели Елизар оказался не на высоте, но мне почему-то это совершенно безразлично. Главное, я поняла, что люблю его! Он признался, что после развода у него не было женщины. Бедный! Но в глубине мне приятно, не хочу его ни с кем делить, даже с прошлым…

Пробовал медитировать – напрасно! В голове крутится какая-то ерунда: «Елизар, Елизавета – ели за „р“, ели за вето!»

Похоже, мой дзэн летит к чёрту.

Приходил Елисей. Не удержавшись, я рассказал про Лизу. Он стал выспрашивать и хохотать: «Значит вас уже трое – ты, она и любовь?» А глаза серьёзные. Елисей не верит ни в Бога, ни в чёрта. Но любит библейские изречения. «Один человек на свете, – гладит он щетину на подбородке, – и нет у него ни отца, ни матери…» А потом ржёт: «И друзей нет, и врагов – одни интересы…» Он с детства такой, и чего я его терплю? «Ну что, горе-буддист, – толкает меня в бок, – кто жизни не знает, тому других учить?» Я завожусь, и мы до хрипоты спорим. Елисей при деньгах, но не трудоголик и ещё не утратил вкуса к жизни.

– На сайте знакомств, – рассматривая холёные ногти, делано зевает он, – нашёл фотографию одной молоденькой – ищет секса по телефону. Я подумал, зачем фото, если по телефону? И точно – оказалась старухой.

– Ты это к чему?

– А к тому, что все кругом врут.

Я хотел промолчать, но не удержался:

– Завидуешь?

– Безумию? – вскинулся он, и я понял, что угодил в десятку. – Эх, Елизарчик, жизнь всё равно своё возьмёт, это вначале весело, а после женщина скажет: «На в лоб, болван!» А ты прочитаешь наоборот – то же самое получается… Так стоит ли начинать?

– Не философствуй – не тянешь, – огрызнулся я. Елисей оскалился:

– Да пойми, чудак-человек, сначала встреч больше, чем расставаний, потом – наоборот… В конце концов, кто из нас буддист? А молодым сегодня переспать, что воды пригубить, – гнул он своё. – Поверь, я лысину протёр на чужих подушках, и тебя заклинаю: «Трахать – трахай, а любить – не люби!»

– Не знал, что у меня появился опекун. Елисей похлопал по плечу:

– Ну, зачем так, я же школу на год раньше закончил, так что на правах старшего брата…

А потом сказал гадость. И мы чуть не подрались.

Показала матери фото Елизара. Она съехидничала:

– Не могла найти моложе?

– А ты нашла, да не удержала, – огрызнулась я.

И на глазах поцеловала фотографию. С тех пор мать шипит по каждому поводу. Ну и пусть, главное, Елизар – мо-о-о-й!..

Ничего не могу делать. Постоянно думаю о Лизе, о её бывших поклонниках, и не могу преодолеть мальчишеского желания быть лучшим. Опять был Елисей. С порога протянул письмо. Вот, говорит, почитай на досуге, полюбуйся на себя со стороны.

«Елизар со школы не от мира сего. Идеалист, мечтатель. А теперь ещё и влюбился! „Женщина окрыляет“, – подтруниваю я. А он принимает всё за чистую монету! Начинаю по-дружески увещевать. Какой там! Слеп, как крот, глух, как тетерев. Ладно, думаю, зайду с другого конца. И посоветовал: „А чтобы в грязь не ударить, прими виагру“. Думал, он меня убьёт! Вот и верь, что буддисты мухи не обидят.

Взлетать приятно – падать больно. А Елизар, как все влюблённые, этого не понимает. Эх, дурья башка, кто тебя защитит? Кто убережёт от женского коварства? Елизавета, иду на вы! Может, мне, как Цезарю и Наполеону, писать о себе в третьем лице?»

Сложив листок вчетверо, я позвонил Елисею:

– Извинения принимаются.

– Значит, прочитал, – вздохнул он. – Ладно, Елизарчик, мир… Люби себе на здоровье, только учти, современные девушки прилипчивы – потом ложкой не отскребёшь. Их учат за своё счастье драться… – Он заржал. – С нами.

И повесил трубку.

Во сне я читаю вслух о дзэне Будды: «Положение царей и правителей считаю я пылью. Сокровища из золота и драгоценностей вижу я грудами кирпича и булыжника. На тонкие шёлковые одежды смотрю я, как на рваные лохмотья. Мириады миров вижу я крошечными плодовыми семечками, а величайшее озеро Индии – капелькой масла у себя на ноге. Мировые учения воспринимаю я, как магические иллюзии, нирвану – как страшный сон среди дня. На суждения о зле и добре я смотрю, как на змеиный танец дракона, а на подъём и падение вероучений – как на смену времён года».

Подняв голову, я замечаю, что вокруг собралась толпа.

«А разве сам дзэн не иллюзия? – слышится мне насмешливый голос Елисея. – Выделить одну из иллюзий, назвать её отсутствием иллюзий – вот и всё твоё просветление… Нет, брат, всё – ложь!»

И, просыпаясь, понимаю, что Елисей больше буддист, чем я.

Вчера произошло странное знакомство. По дороге в университет меня обогнал чёрный мерседес. «Знакомиться на улице неприлично, – мягко улыбнулся вышедший из него мужчина, – не ставьте меня в глупое положение, скажите, где вас искать?» Было холодно, у меня мёрзли уши, а изо рта шёл пар. Я прошла мимо, но спиной чувствовала, как мерседес медленно едет за мной. У дверей университета не выдержала, обернулась и покрутила у виска. А после занятий мужчина встретил меня с охапкой свежих роз. Я опять прошла мимо. Он бросил цветы в снег. И тогда мне стало жаль. Не знаю, кого больше: его или себя – хочу одного, а делаю другое.

В «суши», куда мы пошли, было пусто. Елисей, так он представился, заказал острые блюда с непроизносимыми японскими названиями и коньяку, который я выпила залпом. У Елисея нос, как заснувший на козлах извозчик, и большие печальные глаза.

– Вы – еврей?

Он неопределённо махнул:

– К старости все делаются немного евреями. Кокетничает, он не старше Елизара. Сколько ему? Впрочем, какая разница, нам детей не крестить. А всё же интересно.

К выходу опять подкатил мерседес с шофёром. Выскочил, открыл дверцу. От коньяка я слегка опьянела, Елисей подставил руку, и, разгорячённые, мы опустились на заднее сиденье.

Елисей вызывающе богат, когда я намекнула на это, отмахнулся:

– Разве с голоду не пухну.

– Нет, вы прямо королевич Елисей из сказки, можно я вас так буду называть?

– Вы любую сказку превратите в быль, – откланялся он. – А быль – в сказку.

Лиза не приходит второй день. Звонит, говорит, экзамены. У меня тяжело на душе. Валяясь в постели, перечитываю буддистскую притчу: «Прячась от тигра, человек ухватился за корни дикой виноградной лозы, растущей над пропастью. Дрожа от страха, глянул вниз, а там его поджидает крокодил. А тут ещё две мыши, чёрная и белая, потихоньку подгрызают лозу. И вдруг висящий над бездной человек заметил рядом спелую, сочную землянику. Протянув руку, сорвал её. Как же вкусна она была!»

Прекрасно, только где найти такого человека?

Елисей – холостяк.

– Сколько женился – столько же разводился, – бесшабашно подвёл он черту под историей своей семейной жизни.