Микроурбанизм. Город в деталях - Ольга Бредникова Страница 19

В момент входа в транспорт пассажирская хореография становится более интенсивной и четче прорисованной: пассажиры в определенном ритме заходят в автобус, достают деньги, задерживаются (если они заранее их не приготовили или водителю приходится отсчитывать много сдачи), проходят по салону. Действия отдельных людей, как правило, подчиняются общему ритму и потоку и определены внутренним устройством транспорта: позволяет ли оно размещаться сразу у входа, не мешая другим пассажирам, или вынуждает проходить вглубь. Если проход узкий, то хореография будет более “вязкой”, насыщенной телесными контактами, сложными пируэтами, вызванными попытками пройти боком, протискиваясь между пассажирами, или усилиями подтянуть за собой сумку, застрявшую где-то позади. Просторный проход оставляет возможность проходить свободно, не задерживаясь. Но в любом случае пассажиру приходится внимательно обращаться со своими сумками, держать их перед собой или слегка позади себя.

Извечная проблема общественного транспорта – нежелание пассажиров проходить в глубь салона. В упоминаемой ранее серии картинок был предложен “автоматический продвигатель”, который передвигает толпящихся у входа пассажиров.

Как правило, входящие пассажиры бывают недовольны толпой у входа. Хореография нетерпеливых входящих пассажиров сталкивается со спокойной и равнодушной хореографией ранее зашедших, которые наверняка уже заняли определенные (насколько возможно – комфортные) позиции, нашли свободные поручни и пристроили свои сумки. В автобусах и маршрутках, как правило, сидящие пассажиры равнодушны к суете, разворачивающейся у дверей. Однако мне случалось наблюдать, как в желтых газелевских маршрутках, где стоящим пассажирам ехать очень неудобно, а сумки почти полностью перекрывают проход пассажирам, происходит некая солидаризация, и сидящие пассажиры сдвигаются, усаживаются более компактно, с тем чтобы еще один пассажир смог присесть и тем самым высвободил пространство для передвижений.

Автоматический продвигатель из серии картинок, посвященных общественному транспорту

Иная хореография складывается при входе в пустой транспорт. Не задерживаясь рядом с водителем, пассажиры проходят в салон, выбирают места, где удобно размещать вещи (это может быть ступенька перед сиденьем или удобная выемка сбоку). По возможности сумчатые стремятся занять уединенное место, руководствуясь тем, чтобы никого не беспокоить. В маршрутках пассажиры с сумками стараются сразу занять место позади водителя, где просторнее и ближе выход. Передвигаться с сумками по пустому салону гораздо легче, нежели по наполненному. В последнем случае сумчатые меньше контролируют свое тело и свои вещи.

Обращение со своими вещами у сумчатого имеет ряд вариаций. Так, сумка может включаться в границы собственного тела, выступать границей тела, разделяя личное и общее пространство, выходить за пределы тела и отрываться от пассажира. При этом личное пространство пассажира, выходящее за пределы его физического тела, может увеличиваться или уменьшаться в зависимости, скажем, от количества людей в транспорте. Даже в переполненном транспорте физическая личность пассажира [86](по Уильяму Джеймсу, включающая помимо самого пассажира его вещи и сумки) создает единое пространство, границу, интуитивно ощущаемую другими. “Протискиваясь в тесном салоне, передавая деньги, касаясь соседа, пассажир всегда чувствует грань телесного контакта” [87].

Как правило, когда пассажир в наполненном салоне вольно или невольно соприкасается с другими людьми, это воспринимается относительно терпимо, так как это ситуация, где столкновение тел вынужденно и необходимо. Однако, по возможности, пассажиры стремятся оставаться изолированными, несоединенными и единичными даже в тесноте переполненного автобуса. Хороший пример актуализированного повседневного знания: на уроке химии учительница, объясняя взаимодействие электронов, использовала метафору общественного транспорта: “Как пассажиры, заходя, выбирают незанятые двойные и одиночные места, т. е. стараются сесть наиболее уединенно, так и электроны поначалу занимают свободные одиночные позиции”.

Согласно моим наблюдениям, держась за поручень, пассажиры могут на мгновение нечаянно соприкоснуться руками, после чего тут же разводят руки в стороны. Или другой пример:

Маршрутка набивалась людьми постепенно. Парень стоял спиной к окну, я лицом в его сторону, но ближе к двери. Мои волосы выбились из-под шапки и касались его руки, которой он держался за поручень. Мне было очень лень заправлять их обратно, и я пыталась просто отстранять лицо. В конце концов парень убрал руку – будто кто-то из нас все же должен был это прекратить, хотя, наверное, ему было просто щекотно (исследовательский дневник).

Физическая личность пассажира, расширенная сумками, может занимать больше пространства, а сами сумки используются как манифест занимаемой территории, достаточно вспомнить ловко опущенную сумочку на только что освободившееся сиденье: пассажир еще не может на него сесть, но уже имеет на него право. Также иногда в личные границы включается пространство близ пассажира – севший у окна пассажир имеет на него больше прав, нежели другие. Окно входит в его личную территорию, и пассажир сам решает – открывать его или нет и пр.

Одно из негласных правил повседневности состоит в том, что открыто рассматривать незнакомцев невежливо и недопустимо. Ежедневно люди, сталкиваясь взглядами, стараются отвернуться. Однако в транспорте нет-нет да и найдутся игроки в “гляделки”. Это, как правило, молодые люди, “бросающие вызов” друг другу – непродолжительные взгляды и возвращение к ним, пристальное рассматривание, долгие игры “кто кого пересмотрит”. В исследовании я столкнулась с последним: незнакомые парень и девушка доехали до конечной остановки автобуса, не желая сдаваться и отворачиваться первыми. Такая запрещенная, но будоражащая коммуникация может являться визуальным нарушением чужих границ. Как будто взгляд выступает продолжением тела и появляется своего рода дополнительная визуальная граница, стремящаяся совпасть с телесной.

Для сумчатых пассажиров сумка выполняет не только функции границы. Устроенная на коленях, она вполне может стать подставкой для девайсов (мобильных телефонов, планшетов, книг), с помощью которых реализуются “практики самоустранения”. Сумка может быть опорой, если она достаточно для этого подходит. Например, на большие жесткие сумки можно облокачиваться, они редко съезжают или ерзают и требуют только соблюдения равновесия. Не столь удачные сумки, рюкзаки или пакеты пассажиры держат на коленях, обнимая руками. Это наиболее приемлемый вариант, когда мало места для того, чтобы поставить ее сбоку или не хочется ставить на пол.

Сумка, расположенная сбоку, практически утрачивает функции подставки и опоры. Обычно таким образом располагают сумку пассажиры, которые на руках держат ребенка, или те, у кого несколько сумок и приходится распределять вещи. Скользкий пакет может пытаться повалиться вперед, узкий – забраться в пыльную щель между сиденьем и стеной, и пассажиру в таких случаях приходится более тщательно контролировать свою ношу. Как правило, сбоку пристраивают не очень важные сумки или пакеты, и никогда – личные сумки, которые женщины вешают на плечо и прислоняют к себе. Сумка между коленей высвобождает руки. Обычно так придерживают большие прямоугольные сумки или пакеты, поставленные на пол. В ходе исследования я только один раз наблюдала использование крюка для сумок, позволяющего подвесить сумку на впереди стоящее сиденье или поручень. И еще один раз наблюдала сидящего пожилого мужчину, который держал свой пакет на стоящей перед ним трости, таким образом, пакет был между коленями в границах его тела и почти не требовал усилий владельца.