Согретые солнцем - Светлана Талан Страница 2

– Тетя? – спросил он, взглянув на Леру.

– Да, тетя, – ответила она.

Мальчик указал пальчиком на незнакомых женщин.

– Тетя и тетя, – произнес он, улыбаясь.

– Да, малыш, это твои тети, – подтвердила Валерия. – Это тетя Геля, а это – тетя Злата. А это наш мальчик! Скажи тетям, как тебя зовут.

– Дэн! – сказал ребенок и, показав на пса, произнес: – Дэм!

– Умница! – похвалила его Валерия. – Вот и познакомились. Нашего мальчика зовут Денис, а собачку – Демир. А теперь проходите, присаживайтесь, нам предстоит решить судьбу Дэна и Дэма. – И она тяжело вздохнула.

Романия была на кухне, когда случайно услышала разговор родителей в соседней комнате, дверь в которую осталась приоткрытой. Сперва отец долго не мог откашляться, а потом сказал, что в доме нет хлеба на ужин.

– Может быть, девочек послать в магазин? – спросила его жена.

– Не надо, обойдемся. Там такой ветер и гололед, что еще упадут и сломают себе ногу или руку, – ответил отец. – Нам только этого не хватало.

– И то верно, – согласилась с ним женщина.

Отец с матерью заболели одновременно. Когда на занятия в их класс не пришла половина учеников, в школе объявили карантин, а на следующий день грипп свалил родителей Романии. Они вызвали фельдшера на дом, тот прописал множество лекарств, но болезнь не отступала, и уже третий день подряд они лежали с высокой температурой. Романия, или, как ее чаще называли домашние, Рома, сделала для родителей чай с калиной и медом.

– Я вам чаек принесла, – сказала девочка, поставив на тумбочку у кровати две чашки на блюдцах.

– Спасибо, Ромочка, – хрипло произнесла мать. – Ты иди отсюда, чтобы не заразиться.

– Хорошо. Вы не голодны?

– Ничего не хочется, – ответила мать и снова попросила ее уйти из комнаты.

Романия вернулась на кухню. В хлебнице действительно оставался лишь один небольшой кусок хлеба. Девочка направилась к сестрам, которые увлеченно шили куклам платья.

– Всё шьете? – спросила их Романия.

– Ну да! – ответила Геля, не отрываясь от работы. – Это ты у нас взрослая, а мы, по-твоему, еще дети.

Романия различила иронию в голосе Гели, но не обиделась – она привыкла к тому, что они, все трое, были совсем разными, хоть и родились в один день.

– Ромка, а как ты считаешь, одиннадцать лет – это еще дети или уже подростки? – взглянула на сестру Злата, вдевая нитку в иголку.

– Откуда я знаю? – пожала плечами Романия. – Но шить куклам одежку с вами не собираюсь.

– А что делать будешь?

– Папа и мама лежат с температурой, а в доме нет хлеба, – сказала Романия.

– Ну и что?

– Может быть, сходим все вместе?

– С ума сошла?! – возмутилась Ангелина. – Там такое на улице творится, что нос из дому неохота высовывать!

– Можно подумать, без хлеба с голоду умрем! – поддержала сестру Злата. – Завтра непогода утихнет и сходим в магазин.

– Да! Завтра пойдем! – согласилась Ангелина.

Романия взглянула в окно. Ветер раскачивал деревья так, словно пытался вырвать их с корнем из мерзлой земли, но снег не шел, хотя небо нависло сплошным темным облаком. Девочка тихонько открыла дверь и вышла на просторную летнюю веранду. Ее зимой не отапливали, и Рома поежилась от холода. Ветер выл, как голодный зверь в лесу, но она смело распахнула дверь на улицу. Силы были неравны, и худенькая невысокая девочка, вцепившись в дверную ручку, чуть не вылетела на крыльцо с порывом ветра. Скользя на бетоне крылечка, сплошь покрытого льдом, она кое-как сумела вернуться в дом и закрыть дверь.

Романия зашла в свою спальню. В большом доме Фоменко была одна большая комната для девочек, где каждая из них имела свой стол для занятий, полочку для книг и шкаф для одежды, а вот спальня у каждой была собственная. Романия очень любила свою комнату, свое небольшое личное пространство, где она занималась своими делами. Никто не мог ворваться в ее маленький мир, так как отец поставил на двери спален дочерей замки. Девочка любила уединяться в своей комнатке и просто мечтать о чем-то хорошем.

Запершись в спальне, Рома подумала, что сходить в магазин за хлебом кому-то придется. Маме хлеба требовалось немного, а вот папа мог съесть за обедом полбуханки, даже пельмени без хлеба не ел. Девочка знала, что родители не пойдут сегодня в магазин, поскольку лежат с высокой температурой, сестры отказались, значит, надо идти ей. Романия представила себе, как принесет в дом хлеб и как обрадуется отец.

«Папа скажет: “Какая у меня хорошая дочь Рома! Никто в такую непогоду не вышел из дома, а Ромашка решилась!”» – мечтала девочка, доставая из шкафа теплую одежду.

Заметно хромая на правую ногу, она присела на невысокий стульчик и поверх колготок надела шерстяные вязаные носки. В ее правой ноге, которая была короче левой с рождения, стояла металлическая пластина, и при малейшем морозе эта нога у нее сильно мерзла. Девочка тихонько вышла из своей спальни, на кухне достала деньги на хлеб из шкатулки. Доступ к этой шкатулке имели все в доме – там всегда лежала определенная сумма на продукты. Поэтому Романия со спокойной душой отсчитала, сколько нужно, взяла пакет для хлеба, в коридоре натянула на голову вязаную шапочку, не забыла и про шарфик, а рукавички лежали в кармане куртки. Тихо, чтобы не потревожить больных родителей, девочка вышла на улицу.

Морозный ветер сразу же безжалостно набросился на нее, ударил в лицо невидимыми колючками. Романия подняла воротник куртки и, прихрамывая, смело двинулась навстречу ветру.

По земле, ставшей похожей на сплошной каток, идти было трудно. Она хромала и все время скользила по льду. Рома перешла на обочину дороги, где лежало хоть немного снега. Так идти стало легче, и, довольная, она ускорила шаг. На улице не было никого, будто из поселка исчезли все жители, даже собаки спрятались в будки и не лаяли.

Девочка преодолела половину пути, когда заметила мужчину, идущего ей навстречу. Она узнала своего соседа дядю Гришу.

– Ромашка, куда это ты собралась? – спросил он, поравнявшись с девочкой.

– В магазин за хлебом, – ответила Рома и потерла варежкой кончик носа.

– Тебя родители в такую непогоду погнали за хлебом?

– Нет, я сама пошла.

– Детонька, возвращайся домой, магазин закрыт, продавщица заболела, да и хлеб по такому гололеду в наше Липовое никто не повезет. Автобусы рейсовые и те сегодня не пустили.

– Да? – переспросила девочка.

– Довести тебя домой?

– Нет-нет! Я сама дойду! – ответила Романия.

Ей нередко казалось, что помощь предлагают из-за ее хромоты, и в таких случаях Рома всегда отказывалась ее принимать.