Клуб призрачных отцов - Мэтт Хейг Страница 2

Не думаю, что Призраку Отца это понравилось, но он ничего не сказал, а я так больше не делал.

– Ты призрак?

Это был глупый вопрос, но я не знал, что ещё сказать.

«Да», – ответил он.

– Где ты был? – спросил я.

«Я не всё время здесь. Я включаюсь и выключаюсь», – сказал он.

– Как лампочка?

Он грустно улыбнулся и ответил: «Да, как лампочка. Это трудно контролировать, но я стараюсь».

– А ты приходил в Паб раньше?

«Ты тогда спал», – кивнул он.

Потом я спросил, видит ли он других призраков, и он сказал: «В Ньюарке полно призраков, и к этому приходится привыкать, потому что они все из разных времён».

– Это, наверное, очень странно видеть всех этих призраков.

«Да».

Потом он помолчал секунду и сказал: «Филип».

– Что? – спросил я.

Если честно, я не хотел знать, что он ответит, потому что по голосу было ясно, он собирается сказать что-то плохое, как когда Дедушка умер.

«Я должен тебе кое-что рассказать», – сказал он, остановился на минуту и посмотрел на дверь.

Я не мог понять, почему он смотрит на дверь, и тут вошёл Дядя Алан, а он никогда не заходит в офис. Дядя Алан взглянул на компьютер и сказал: «Мама послала меня за тобой».

Он улыбался, и его большие руки держали стакан с виски на его большом животе. Он подошёл, взял меня за плечо и спросил:

– Ты в порядке, Филип?

– Да, – ответил я.

– Это был трудный день для всех нас, – сказал он.

– Да.

Мне хотелось, чтобы он поскорее убрал руку с моего плеча.

Я видел, как Призрак Отца смотрел на него. Смотрел так, как ни на кого никогда раньше не смотрел, и уж тем более на своего брата. Я понял, что ему не нравится присутствие Дяди Алана в офисе. Поэтому я сказал, что вернусь через минуту, только найду кое-что.

Дядя Алан вздохнул, и в воздухе сразу запахло виски, он ещё собирался что-то сказать, но он не был мне отцом, поэтому Дядя просто вышел и закрыл за собой дверь.

Потом я посмотрел на Призрак Отца, он мерцал и кричал, но почти неслышно, потом он вернулся и сказал: «Мне, похоже, недолго осталось».

Потом он растворился секунд на пять и вернулся.

Он пытался говорить, но всё, что я мог услышать «Это не был…»

Он пытался снова и снова.

«Это не был…»

«Это…»

«Это был…»

«Это не был…»

«Это не был слу…»

Он исчез.

– Пап, Папа, Пап! Вернись! Вернись! – закричал я.

Но он не вернулся.

Потом я услышал голос:

– Ох, Филип.

Это был мамин голос. Я не знаю, как долго она там была, и Дядя Алан теперь стоял за её спиной, положив руки ей на плечи. Она не чувствовала холода по спине так, как это чувствовал я.

Отец погиб, потому что его машина врезалась в ограждение моста на окраине Келхэма – деревни недалеко от Ньюарка. В East Midlands Today показали фото с места аварии. На снимке было видно, что машина зависла на краю моста, как будто собирается упасть в реку Трент. Все окна были разбиты и покрыты паутинами трещинок. Дикторша в новостях говорила, что мост теперь, наверное, закроют на два месяца, как будто мост имел хоть какое-то значение.

До того, как мы увидели эти новости, к нам заходил полицейский. Я знал его, он уже приходил в Паб поговорить с отцом. Лицо полицейского было похоже на пустую тарелку, и он долго открывал и закрывал рот, но ничего кроме воздуха из него не выходило.

Я подсматривал за ними с лестницы, так что меня никто не видел, а я не мог хорошо разобрать, о чём они с Мамой говорили, но я понял, что-то не так, по тому, как полицейский держал фуражку у себя на груди.

Потом они ушли в офис и закрыли дверь, и я ничего не слышал целую вечность, а потом услышал Маму. Она завыла, как ВОЛЧИЦА, и от этого воя у меня заболел живот, и я закрыл глаза, стараясь услышать, что говорил полицейский, но всё, что он говорил, было: «Простите…», и он всё повторял и повторял:

– Простите.

– Простите.

– Простите.

Я знал, что он не сделал ничего плохого, ведь он полицейский, а полицейские говорят «простите», только когда что-то очень плохое случилось. Уже тогда я понял, что это за боль засела у меня внутри. Я видел, как уходил полицейский, и фуражка уже была у него в руке, а не на груди, как будто он принес в ней Плохие Новости и выпустил их. Я увидел Маму, а она видела и не видела меня. Она забилась в угол зала, там, где батарея, сжалась в комок и плакала, обхватив голову руками, немного раскачиваясь, и бормотала:

– Нет, нет, нет, нет, нет…

Всё вокруг нас выглядело как обычно, но крупнее. Я хотел подойти и сказать, что всё будет хорошо, но это было бы враньём, поэтому я просто сидел там и ничего не делал.

Призрак Отца вернулся позже, когда все ушли из Паба, а я был в своей спальне.

Он замерцал, и сначала казалось, что ему слишком больно говорить, но потом он произнёс: «Филип, не бойся меня».

– Я не боюсь, – ответил я.

«Я должен тебе кое-что рассказать».

Он исчез и тут же появился снова.

«Это не был несчастный случай», – сказал он.

– Что? – сказал я.

«Это не был несчастный случай, сынок».

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

«Выгляни в окно», – сказал он.

– Что?

«Выгляни в окно», – повторил он.

Я выбрался из кровати, пролез под шторами и выглянул в окно на парковку. При свете уличных фонарей было видно, что парковка пуста, на ней торчала лишь одинокая Крошка Ка [2].

«Ты их видишь?» – спросил он.

– Кого? – спросил я.

«Там, у Контейнеров для Стекла», – сказал он.

Я посмотрел на три Контейнера для Стекла, которые Городской Совет заставил отца установить на краю парковки.

Слева была тележка из супермаркета с пакетом, намотавшимся на колесо, он трепыхался на ветру, как будто пытался вырваться и улететь.

«Справа от них», – сказал Призрак Отца.

Я посмотрел в другую сторону, но ничего не увидел, только стену с бетонными столбами и недостающей одной плитой.