Погода – это мы - Джонатан Сафран Фоер Страница 2

С дальнейшим ходом войны затемнения стали устраивать по всей стране, даже далеко от побережья, чтобы вовлечь гражданское население в конфликт, ужасы которого оставались вне поля его зрения, но победа в котором требовала всеобщих усилий. Американцам в тылу было необходимо напоминание о том, что их привычная жизнь под угрозой, и единственным способом осветить эту угрозу была темнота. Пилоты Патруля гражданской авиации получали задания прочесывать в поисках вражеских самолетов небо над Средним Западом, несмотря на то что ни один немецкий истребитель того времени не был способен залететь так далеко. Солидарность была важным вкладом, даже если подобные жесты могли бы показаться глупыми – даже самоубийственными, – если бы, кроме них, больше ничего не предпринималось.

Вторая мировая война не была бы выиграна без сражения на тыловом фронте, которое имело как психологический, так и практический эффект: обыватели объединились во имя великого дела. Во время войны выработка промышленных производств увеличилась на 96 %. Грузовые суда типа «Либерти», на постройку которых в начале войны уходило восемь месяцев, сооружались в считаные недели. Пароход «Роберт Е. Пири» [9] – грузовое судно типа «Либерти», состоявшее из двухсот пятидесяти тысяч частей общим весом в четырнадцать миллионов фунтов [10] – был собран за четыре с половиной дня. К 1942 году компании, ранее производившие автомобили, холодильники, металлическую офисную мебель и стиральные машины, перешли на производство военной продукции. Бельевые фабрики стали выпускать камуфляжную сетку [11], счетные машины переродились в огнестрельное оружие, а легкие из мешков для пылесосов пересаживались в тела противогазов. В трудовые ряды встали пенсионеры, женщины и школьники [12] во многих штатах изменили трудовое законодательство, разрешив подросткам работать. Товары повседневного спроса – резина, жестяные банки, алюминиевая фольга и древесина – собирались на переработку для нужд фронта. Голливудские студии вносили свой вклад, выпуская кинохронику, антифашистские художественные фильмы и патриотические мультфильмы. Знаменитости агитировали за покупку военных облигаций [13], а некоторые, как Джулия Чайлд, становились тайными агентами.

Конгресс увеличил налоговую базу, понизив минимальный налогооблагаемый доход и сократив исключения и вычеты для физических лиц. В 1940 году федеральный подоходный налог платили только 10 % американских рабочих. К 1944 году это количество достигло 100 %. Верхний предел налогообложения был поднят до 94 %, а доходы, попадающие под этот предел, снижены в двадцать пять раз [14].

Правительство установило – с согласия американцев – регулирование цен на нейлон, велосипеды, обувь, дрова, шелк и уголь. Бензин выдавался по жестким квотам [15], и по всей стране ввели ограничение скорости в тридцать пять миль в час [16], чтобы снизить расход топлива и резины. Правительство США выпускало плакаты с агитацией за совместные поездки на автомобилях, гласившие: «Когда ты едешь В ОДИНОЧКУ [17], ты едешь с Гитлером!»

Фермеры – гораздо меньшим числом и с меньшим количеством техники – приумножали урожаи, а «нефермеры» сажали «огороды победы», устраивая микрофермы на задних дворах и пустырях. Основные продукты питания, главным образом сахар, кофе и сливочное масло, выдавали по карточкам [18]. В 1942 году правительство запустило кампанию под названием «Поделись мясом», убеждая каждого взрослого американца ограничить потребление мяса двумя с половиной фунта в неделю [19]. В Великобритании норма потребления была вполовину меньше [20]. (Этот коллективный акт затягивания поясов привел к повсеместному улучшению здоровья [21]). В июле 1942-го студия «Дисней» выпустила анимационную короткометражку по заказу федерального Министерства сельского хозяйства под названием «В войне победит продовольствие», в которой земледелие возводилось в ранг гаранта национальной безопасности. В Америке было в два раза больше фермеров, чем у союзников солдат. «Их оружие – бронетанковые силы линии продовольственного фронта [22], сельскохозяйственная техника: батальоны комбайнов, полки грузовиков, дивизии кукурузных жаток, картофелеуборочных машин, сеялок, колонны доильных установок».

Вечером 28 апреля 1942 года, спустя пять месяцев после бомбардировки Перл-Харбора и в разгар военных действий в Европе, миллионы американцев собрались у радиоприемников, чтобы послушать президента Рузвельта, который в очередной «беседе у камина» сообщал о ходе войны и предупреждал о грядущих испытаниях, в том числе о том, что потребуется от гражданского населения:

«Не всем нам дана привилегия [23] сражаться с врагом в отдаленных уголках земли. Не всем нам дана привилегия работать на заводе боеприпасов, судоверфи, на сельхозпроизводстве, на нефтепромысле или в шахте, производя оружие или сырье, необходимые нашим вооруженным силам. Но есть тот фронт и то сражение, где задействован любой житель Соединенных Штатов – будь то мужчина, женщина или ребенок, – и будет иметь привилегию быть задействованным до конца войны. Этот фронт прямо здесь, дома, в нашей каждодневной жизни, в наших каждодневных делах. Здесь, дома, каждый будет иметь привилегию отказать себе в том, в чем будет необходимо, не только ради снабжения наших воинов, но и для того, чтобы укрепить и обезопасить экономику нашей страны как во время войны, так и после нее. Конечно, это потребует отказаться не только от роскоши, но и от многих других повседневных благ. Каждый добропорядочный американец осознает свою личную ответственность… Как я говорил вчера в Конгрессе, этот план самоотверженности не вполне верно описывать словом «жертва». Когда, на исходе этой великой борьбы, мы спасем наш свободный образ жизни, мы не принесем никакой «жертвы».