Клубника в горьком шоколаде - Светлана Борминская Страница 2

— Откуда?! — наконец выдохнула она.

— Из вашей мусорной корзины… Ну, в тот, первый мой визит к вам, — Ирина кивнула на корзину для мусора под столом.

— А з-з-зачем ты рылась в моём мусоре?.. — подскочила писательница и огляделась, видимо, в поисках какого-то тяжёлого предмета, чтобы запустить им в Ирину.

— …мерзавка, — закончила Ирина.

— Вот именно, что, мерзавка… — шепотом закричала писательница. — А я тебя впустила в свой дом…

— …и не раз! — снова докончила Ирина.

— Ты змея, Ира? — уже спокойнее спросила Байкалова. — Уходи. Вон отсюда!

— Не уйду, простите меня… Я была не в себе, дорогая Полина, — Ирина закрыла лицо руками. — У меня произошло небольшое помутнение в мозгах от стресса! Простите меня, пожалуйста! Я, честное слово, раскаялась.

— Не прощу, — покачала головой Байкалова. — Такое не прощают! Рыться в моём мусоре?.. Какая подлость! Я потом этого конверта обыскалась.

— Простите, — повторила Ирина, не двигаясь с места. — Ну, хотите, я вам полы помою?

— Хорошо, — вдруг смягчилась Байкалова. — Мой. Год будешь мыть?..

— Буду. Вы меня прощаете? — спросила Ирина.

— Да, только…

— Что?.. Я заранее согласна на любые ваши условия, — кивнула Ирина, доставая из кладовки швабру.

— Повтори пятьдесят раз: «Я змея!» — мстительно сказала писательница.

— Вы змея, вызмеявызмея! — поставив у ног ведро, с упоением начала загибать пальцы Ирина. — Вызмеявызмеявызмея!..

— Достаточно, — Полина тяжело вздохнула, наблюдая, как Ирина наливает в ведро воду и начинает мыть пол. — Ира, ты меня разочаровала…

— Да простите же меня! — почти крикнула Ирина, выжимая тряпку. — Полина, простите меня!..

Две женщины сидели на кухне. Была полночь и за окном орали одинокие коты.

— Наклюкались? — вслух определила Ирина.

— Ага, назюзюкались, — Байкалова попыталась ножом разрезать ананас, но только поцарапала руку.

— Какой странный нож, — удивилась Ирина.

— Для апельсинов, — Байкалова с усилием вытащила нож из ананаса. — Повторяй: Он не стоит моего мизинца!.. Повторяй!

— Кто?! — Ирина потянула ананас к себе, но Байкалова не отдавала.

— Хазаров этот, — Полина поморщилась. — Нашла о ком страдать! Неужели ты не знаешь, что у них вместо души — калькулятор «ситизен»?

— У кого «ситизен»?.. — не поняла Ирина.

— У менэ… менеджеров… высшего звена, — со второго раза выговорила Байкалова. — Люби, но только без фанатизма, Ира… И не сотвори себе кумира!

— Я человек крайностей, — всхлипнула Ирина.

— И я, — фыркнула в ответ Байкалова. — Это мой крест!

— А чего мы забыла в Париже? — уже с порога обернулась Ирина.

— А почему б нам не съездить в Париж?.. На неделю съездим, — упрямо повторила Байкалова. — Посетим Международный салон изящных искусств, раз. И развеемся, два…

Ирина кивнула, крепко держась за дверной косяк, потом вспомнила…

— А виза?

— Неси паспорт! Я позвоню Д… — пообещала Байкалова.

— А кто это?

— Не, — Полина задумалась и через минуту закончила: — важно!..

МОСКВА-ПАРИЖ

Над Бельгией в самолет попала молния, и его тряхнуло. Пассажирки хором ахнули, а где-то в хвосте самолёта заплакал ребёнок.

— Боишься? — Байкалова повернулась к побледневшей Ирине.

Ирина, не попадая зубом на зуб, кивнула.

— А я нет, — Полина Байкалова закрыла глаза и проворчала: — Завтра увижусь с Делоном, надо увязать середину сценария фильма с его продюсером. Знаешь, Ир, когда я вижу по ТВ его потрёпанное лицо, то просто до ужаса начинаю бояться старости.

— Почему? — Ирина отыскала усталые глаза писательницы. — Вы ведь моложе Делона.

— Мне уже сорок семь, — Байкалова осторожно потрогала кожу на щеках. — Я боюсь, что мои щеки обвиснут до полу, Ир…

— Вы хорошо выглядите, — слегка покривила душой Ирина.

— Морщины… Трещины усталости на моем лице. Когда, скажи, ты будешь звать меня на ты?.. Кстати, ты уже была в Париже?

— Конечно, нет. Зато я была в Шотландии в прошлом году, — Ирина посмотрела в иллюминатор на тучи.

— А я, закончив роман, всегда уезжаю, куда глаза глядят! Опустошение охватывает меня и никуда от него не деться, — Байкалова сидела, съёжившись, по её бледному лицу было видно, что она истощена морально и физически.

— Полина, а вы догадываетесь, кто прислал вам тот конверт с компроматом на вас? — неожиданно спросила Ирина. — Что хотели от вас, прислав эти снимки?

— Не думаю, что это его жена, наоборот, вот если б его жене прислали этот конверт, то тогда было бы много визгу, — злорадно пробормотала писательница, нервно смяв пластиковый стаканчик из-под кофе. — Ты меня своими вопросами поставила в тупик… Между прочим, — Байкалова значительно помолчала, — я была его женой!

— Вы были женой Золотого? — подскочила Ирина. — Он же узнаваемый, как Жириновский… Подождите, но почему про вас нет ни слова в его биографии?

— Много лет назад я вышла замуж за бедного студента Сашулю Золотого и прожила с ним ровно три года в общежитии на улице Цандера, — Полина Байкалова, откинувшись в кресле, закрыла глаза.

Самолёт снижался… Ирина посмотрела в иллюминатор на серые крыши Парижа и у неё закружилась голова.

— Почему же вы развелись?.. Как можно было отпустить от себя такого мужчину? — вырвалось у неё.

— У нас не было детей, а моя лучшая подруга взяла и забеременела от Сашули, — Байкалова вытащила из сумочки пудреницу и, уморительно морщась, начала пудрить нос. — Ну, что, почти прилетели?

— И вы его выгнали и сменили фамилию? — догадалась Ирина.

— Ну да, я была молодая и глупая, поэтому выставила его чемодан с одной рубашкой из нашей комнаты в общежитии, — покраснев, буркнула писательница. — А фамилию взяла бабушкину… Кстати, ты модница, Ир?

— А что, разве не видно? — удивилась Ирина — на ней был джинсовый костюм с блёстками, купленный еще в Томске.

— Не очень… Тебе бы приодеться, — Байкалова оценивающе взглянула на неё.

— Приодеться можно и в Москве, — Ирина оборвала нитку с рукава. — У меня просто не было времени и лишних денег, чтобы сходить в магазин.

— Я предпочитаю одеваться за границей, там и выбор больше и купить можно дешевле, — Байкалова вытянула ногу и показала туфлю. — Диор… За смешные деньги, между прочим!..

Ирина вздохнула и отвернулась. «Я хотела бы быть француженкой, — мрачно подумала она. — Чтобы душиться в парфюмерных магазинах всеми пробниками сразу!»