Евстигней - Борис Евсеев Страница 2
Евстигней - Борис Евсеев читать онлайн бесплатно
За дамой — губернатор Державин, со звездой на груди, веселый.
За Гаврилой Романычем совсем молодой, однако ж уже и пышнотелый, некий провинциальный секретарь. Не Крылов ли Иван ли Андреевич ли? Он, он! Сочинитель комических опер и «Почты духов», о баснях пока и не помышляющий!
За Крыловым — растерзанный Княжнин: в бархатной алой накидке, мокроволосый. Княжнина волокут под руки два ката в мышиных балахонах, с узкими прорезями для глаз.
Далее следуют:
Его высочество Павел Петрович, наследник престола.
Супруга наследника (вторая).
Матушка Екатерина.
Матушке вослед машет истово, машет страстно, машет сдернутым с головы длиннохвостым, со змейками, париком — тайный советник Шешковский.
Чуть в отдалении Иван Иванович Бецкой — по настырному слуху, отец Екатерины Великой.
За ними:
— несравненная Алымушка;
— полковой священник отец Иоанн Лукин;
— великий полифонист падре Мартини; с ним — аббат Маттеи;
— чех Ванжура, музыкальный любимец государыни Екатерины;
— некая Езавель;
— Клаудио Антонио Гальвани, професс Ордена Иисуса;
— Филька Щугорев, «издевочный слуга».
От Фильки чуть поотстав, стеная и охая, — скрипач Соколовский, автор не им сочиненной оперы «Мельник — колдун, обманщик и сват».
И — наконец!
Не слишком рослый, к тому ж еще и сутулящийся, в каштановом растрепанном парике — музыкант. Скорей даже — музыкантишко. Под левой подмышкой скрипка, в правом кулаке намертво зажат смычок. Цепкостью ухватки схож с капельмейстером. Блаженной задумчивостью — с выжившим из ума подателем прожектов...
А вот с теми, что скрылись за кулисами, сутулящийся схож не слишком: уж он-то не опутан сетью капризов, не продернут томным изыском! Видно, что не трусоват, не хлипок. Не шаркун и не говорун, не доносчик, не бузотер! Одна беда — замкнут, угрюм.
Кое-кому из зрителей при виде капельмейстера наверняка приходит на ум: да ведь на таких-то (не бузящих, упертых) всегда и держалась Россия! При Чесме и Кагуле, у Рябой Могилы и под Измаилом, у Халхин-Гола и под Сталинградом, на Зееловских высотах и близ Рокского тоннеля...
Пока музыкант шагает, некоторые из зрителей крепко ухватывают еще одно: не обязательно герою русской жизни галопировать на плацу! Греметь барабанами в Гатчине! Манерничать в Кремле или в Малом Зимнем! Вполне для некоторых героев достаточно дать озвучку музыке боя, еще лучше — музыке мысли...
Звук, зародившийся в гулком московском колодце, растет. Музыкант со смычком, зажатым в кулаке, движется к сцене неуклонно. Однако внезапно (на чей-то дерзкий смешок) оборачивается: грозно, гневно. Зеленоватые глаза его при этом вспыхивают, как у рассерженной кошки.
— Евс-стигней-й! — вскрикивает кто-то истошно, признав героя.
Звук и крик сливаются в одно. Музыкант быстрыми шагами взбегает на сцену. Еще миг — и, досадуя на шум и крики, скрывается он за занавесом.
Тут — снова неожиданность.
Вслед за Евстигнеем на сцену бочком выступает человек в джинсовой паре. Дойдя до середины, он останавливается, отводит в сторону полусогнутый локоть, сдергивает с шевелящегося горба мешковину…
Серо-коричневая, хищная, с белым горлышком птица, для которой на одном из театральных выступов загодя выложили кровавый кус мяса, слетает с руки. Однако вместо того, чтобы рвать и полосовать мясо, птица устремляется к растворенному окну и, отыскав едва заметный просвет меж шторами, вырывается наружу.
Птицелов, соря матюками, кидается к выходу. За ним — радуясь скандалу — бритоголовая операторша. Смех, шиканье, гул.
Кто-то из бывших соотечественников вскакивает и начинает ни к селу ни к городу поносить и мундир, и самого проследовавшего на сцену наследника престола Павла Петровича.
Начало спектакля, рассчитанное на уподобление музыки полету птицы, сорвано?..
Тем временем на улице некоторые из безбилетных резко вздрагивают: взмыв от окна вертикально вверх, потрепыхавшись меж проводов и рекламных перетяжек и лишь после этого широко расставив крылья, серо-коричневая, верней коричневато-серая, с белым горлышком птица устремилась не на окраину Москвы, не в поля, — устремилась в самое пекло, к центру!
Что делать птице в шумном городе? За каким чертом летит она в раскаленное пекло?..
Впрочем, даже самые упертые из безбилетных перестают вскоре об этом думать. Сизое московское предвечерье, затягиваясь новенькой вольфрамовой кожей, зарастает, как рана. И уже никто не обращает внимания на то, как, сделав несколько широченных кругов, малый городской сокол, сокол-чеглок, возвращается на прежнее место, к театру, взлетает на крышу полувысотки и там до вечера, почти до ночи — затихает…
Ну а в зале малый сокол, вчера уловленный сетью джинсового птицелова, а сегодня дерзко из театра упорхнувший, взбивает краткие пересуды:
— Учили его мало…
— Улизнул-таки, молодчага!
— Придавили б ему горло как след, глядишь, и сел бы, где положено.
Однако ни скомканным началом, ни разговорами музыку уже не остановить!
Гаснут светильники, плотная голубоватая ткань, укрывавшая сцену от досужих взглядов, разлетается в стороны. Вздрагивает, запускаясь всеми своими бесчисленными механизмами часа на два, на три, адская машина театра! Мощный удар литавр — и к потолку, к лепным плафонам летит вступительный аккорд: слитно-прозрачный, чистый.
Короткая пауза, и…
Часть первая ПУШКАРСКИЙ СЫН Глава первая Люди, чернила, прельВ мертвый час, после фрунта и умываний, после дневного короткого сна явились без докладу трое: солдат Федотов, женка его, с ними малолеток некий.
Денщик завозился в палисадах, проморгал, скотина.
Денщику — взбучку. Вошедших — слушать. Все одно до вечера помирать со скуки.
Капитан лейб-гвардии Измайловского полка Козодавлев (рябоват, росту среднего, зато жилист и на руку скор) потянулся с лежанки за епанчой. Хотел накинуть на плечи, передумал.
— Ну? — лейб грозен, могуч, но в грозе своей ясен и чист: медные молнии на мундире сверкают, зеленое сукно расправлено, на красных обшлагах — ни пятнышка.
— Так что... Ваш бродь... Мальца означенного, стало быть... того... В Академию желали б!
— Как-с? Плохо слышу! — молнии еще острей, но в голосе теперь явная насмешка. — В А-ка-демию-с?
— Точно так. Осмелюсь доложить: Академия художеств и при ей — Воспитательное училище. Ея Императорское Величество матушка-государыня учредить изволили...
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments