Буду завтра. Встречай - Кира Буренина Страница 2

– Мы консультировались, – уклонился от прямого ответа юрист.

– Убеждали их… в противном, – невнятно буркнул Толяша.

– И теперь, так-скать, по вашей вине город подал иски во все суды мира, растрезвонил по всем бизнес-изданиям информацию, что нашей фирме доверять нельзя.

– А тут еще «Ведомости».

– Да, «Ведомости», – нестройно повторили все, и каждый открыл свой личный экземпляр газеты.

– Вот, – постучал Аркаша пальцем по столу, – вот, Сандра, что пишут: сотрудница фирмы, менеджер такая-то («Уже знают твое имя, ну надо же!», – как-то ненатурально удивился он) легко обвела вокруг пальца городское начальство, убеждая всех бизнес-партнеров в том, что контракт будет выполнен до последней запятой. На ее слова ссылались мэру, расстроенному неудачным открытием луна-парка в своем городе.

– И это про меня? – потрясенно прошептала я. – В «Ведомостях»? Да вы что. не может быть!

Я подошла к столу, взяла бутылку прохладной воды, отвинтила крышку и принялась пить прямо из горлышка под прицелом мужских глаз. Потом бесцеремонно выхватила газету из-под локтя Аркаши. Так, так, ага! «Александра Чайкина», – бросилось мне в глаза. Потом строчки расплылись и собрались снова в одном предложении: «Владелец фирмы, известный бизнесмен Артур Эмильевич Вартанян, отдыхающий в данный момент на юге Франции, очень недоволен разгорающимся конфликтом вокруг имени его компании».

– Владелец компании? – открытия сегодня сыпались на меня с поразительной скоростью.

Аркаша и Толяша потупились.

– Мы управляющие, – поправляя галстук, выдавил Толяша. – Но это все равно ничего не меняет.

– Ты подписала договор, так-скать? Подписала. Проглядела строку о гарантиях и возмещениях? Проглядела. Ты.

– Но ведь контракт видели все присутствующие здесь! – крикнула я.

– Подпись твоя? – невозмутимо продолжать загибать пальцы Аркаша.

– Кто будет платить заводу? – осведомился постнолицый господин, хранивший до сих пор молчание. Мы должны перевести сумму. Немаленькую, если догадываетесь.

– Как же, догадываюсь.

Господи, как стыдно. Что они там обо мне станут думать? А другие мои партнеры? А коллеги? А весь бизнес-мир, прочитавший сегодняшним утром маленькую заметку на страницах популярной деловой газеты? Неужели это происходит со мной, наяву? Хотелось ущипнуть себя и проснуться.

Аркаша уже давно что-то вещал, широко разводя руками. Я вслушалась: не можем оставить пятно на безупречной репутации, Вартанян приказал лично… Сотрудникам, порочащим честь нашей фирмы, не место здесь!

«Точно на пионерском собрании», – подумалось мне. Почему-то Аркаша внушал мне стойкие ассоциации с пионерией. И только вчера он поздравлял меня с днем рождения, говорил такие прочувствованные слова! Пел, расписывал мои незаменимые качества «деловой леди». Сколько я тут перед ними стою? Час? Ноги в туфлях на высоких шпильках уже болят нестерпимо. Они меня увольняют?

И тут во мне поднялась волна возмущения. Сидят здоровые мужики, как судьи, а я, словно обвиняемая, стою перед ними и не имею даже права на защиту. И тут постнолицый поднял руку и на американский манер направил на меня указательный палец пистолетом. «Пах!» – тихо, но внятно пробормотал он. «Вот идиот», – и я сняла туфли, совершенно не обращая внимания на выпученные глаза Толяши. Постнолицый с оживлением пронаблюдал за мной и снова поднял указательный палец: «Один!»

– Что один? – удивилась я. – Один– ноль, как в футболе?

– Один час, – пробубнил Аркаша. – Так-скать, на сбор личных вещей.

Я развернулась, как солдат, и босиком промаршировала к двери. Я даже не зашла в свой кабинет, а, надев туфли, прошагала мимо охраны прямо к входной двери. Уже на улице, щурясь от яркого июньского солнца, я набрала номер мобильника Гути.

– Меня уволили. Ты собери мои вещи и привези вечером домой, пожалуйста, – бодро попросила я. Гутя что-то забулькала в трубку, но я дала отбой.

Ну что же, раз я свободна, почему бы не зайти в любимую кофейню «Чашка»? Там я подумаю, как жить дальше, что сказать маме и почему такой неожиданный удар настиг именно меня.

В любимом заведении было прохладно и малолюдно, что неудивительно для офисного квартала в разгар рабочего дня. Знакомый официант приветливо кивнул, я заняла место у «своего» столика. Официант вопросительно поднял брови, когда вместо обычного двойного эспрессо я заказала латте, но расторопно принес заказ.

Итак, задумалась я. Во-первых, меня уволили. Во-вторых, не просто уволили, а выгнали с позором. В-третьих, мой позор растиражирован всеми деловыми СМИ, и ни одна приличная фирма еще долго не станет рассматривать мое резюме на вакантную должность менеджера. Что же, вздохнула я, придется давать частные уроки и брать переводы. Надо бы дать объявление… А маме скажу, что произошло неожиданное сокращение штатов… Придумается что-нибудь.

Вечером, когда новость о том, что дочь осталась без работы, уже не удручала маму, явилась Гутя с коробкой моих вещей. Она украсила мою байку еще парочкой вымышленных фактов, и мама окончательно успокоилась.

– Только тебе дома сидеть нельзя, – деловито заметила Гутя. Мы устроились прямо на полу в моей комнате. – Ты должна теперь «клубиться» изо всех сил.

– Зачем? – вяло поинтересовалась я.

– Чтобы весь деловой мир знал, что у тебя все супер. У меня лежат несколько приглашений на разные презентации и на прием в посольство. Аркаша с Толяшей обойдутся, а ты сходи.

– Нет, – твердо отказалась я. – В такие игры надо играть красиво, а у меня куража совсем нет…

– Да, выглядишь не радостно, не светло, в общем, никуда не годно, – согласилась Гутя и участливо предложила:

– Давай тогда я сделаю тебе талисман на успех в бизнесе.

Но и от этого предложения мне удалось отвертеться, и в начале одиннадцатого Августа отправилась восвояси.

Ночью мне приснился кошмар. Мне казалось, что я иду по пустому городу. Нет ни прохожих, ни машин, ни бродячих собак. Все магазины закрыты, все двери подъездов крепко захлопнуты. Только рекламные боксы и огромные щиты попадаются мне на глаза. И на каждом – страница газеты «Ведомости» в увеличенном формате с моей фотографией и убийственной заметкой. Я в ужасе пытаюсь убежать, но натыкаюсь на рекламные щиты. И везде – моя фотография.

Еще не было шести, когда я проснулась. На душе было мутно. Оказывается, я не стойкий человек. А думала – волевая, собранная, целеустремленная. С тяжелым вздохом включила компьютер и стала методично заполнять формуляры резюме различных кадровых агентств и доски объявлений в Интернете.

Потом я долго пила кофе с мамой, обсуждая разные мелочи, судорожно позевывая. В час дня позвонила Гутя:

– Я тут покопалась в компьютере Толяши, – беспечно заявила она, – и знаешь, что нашла?!